КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

повседневному обслуживанию короля и составлял его ближайшее окружение и

постоянную свиту. Королевские спальники одновременно являлись и слугами, и

друзьями, и охранниками, и фаворитами государя. В н. XVII в. им удалось

отодвинуть на второй план членов других субдепартаментов Королевской

Палаты, стать новой основой государственного режима.

Особенно упало значение субдепартамента Рабочей или “Ближней” комнаты

(Privy Chamber), который в тюдоровский период был ведущей структурой двора.

В 1632 г. камергеры Рабочей комнаты короля подали Карлу I петицию, в

которой жаловались на то, что после 1603 г. их положение сильно изменилось,

в то время как до этого момента они имели самый близкий доступ к королеве

(Елизавете Тюдор).[90] При Якове I Стюарте слуги Рабочей комнаты были

фактически лишены того исключительного положения при дворе и той близости к

монарху, которыми они обладали с момента выделения “Ближней” комнаты как

отдельного субдепартамента при Генрихе VII. Они вновь перешли под контроль

и юрисдикцию Лорда-камергера Палаты, а их обязанности по обслуживанию

повседневной жизни монарха были переданы слугам Королевской Спальни. С 1603

г. они не имели доступа в личные королевские апартаменты, пределом их

возможностей стала ближняя галерея (Privy Gallery), ведущая в Спальню.

Естественно, что вместе с этим они потеряли былое политико-административное

влияние. За слугами Рабочей комнаты остались почти исключительно

церемониальные и полуофициальные функции[91]. Нередко их использовали в

качестве дипломатических курьеров на континент[92].

В Ближней комнате проходили аудиенции с министрами, послами и другими

официальными лицами, а также полуофициальные обеды, которые любил

устраивать Яков I. Ее пространство стало промежуточным звеном между

закрытой Королевской Спальней и остальным двором, между Спальней и

“внешними” палатами, где монарх представал перед его подданными, теми, кто

получил доступ ко двору. Слуги Ближней комнаты стали своего рода связующим

элементом между Двором и Страной, но чем дальше, тем больше они теряли это

положение. Особенно это стало заметно при Карле I, когда джентри

отказывались занимать должности в Ближней палате, мотивируя это тем, что

они не предоставляли достаточного доступа к монарху[93].

В результате частых трансформаций в структуре Королевской Палаты на

протяжении XVI - н. XVII вв. в составе Рабочей комнаты остались камергеры-

привратники (Gentlemen Ushers of the Privy Chamber), камер-юнкеры

субдепартамента (Grooms of the Privy Chamber), и действительные камергеры

или камердинеры (Gentlemen in Ordinary), всего в разное время от 18 до 40

человек и около 200 внештатных, или экстраординарных, камергеров

(Extraordinary Gentlemen). Кроме них в штат “Ближней” комнаты входили

королевский цирюльник (King’s Barber) и исповедники (confessors). Все из

выше перечисленных слуг выполняли свои обязанности поквартально, т.е. в

течении трех месяцев в году или находясь на сменном дежурстве (on duty). Их

обязанности не были четко определены и не являлись особо обременительными.

Во время своей смены они должны были присутствовать в Рабочей комнате

короля и прислуживать находящимся в ней персонам.

Видимо, квартальным руководителем штата субдепартамента являлся один из

четырех камергеров-привратников, или джентльмен-ашеров, “Ближней” комнаты.

В середине XV в. джентльмен-ашеры, вместе с йомен-ашерами (Yeomen Ushers),

которые впоследствии вошли в состав Большой Палаты, являлись хранителями

различных дверей в Королевской Палате (to kept), без какого-либо близкого

личного контакта с монархом[94]. Также как камер-юнкеры и камер-пажи они

“хранили” различные комнаты в верхней части дворца. Но в отличие от них с

выделением Рабочей комнаты камергеры-привратники и камердинеры не стали

ближайшими слугами короля. Только на короткий промежуток времени в к. XV в.

они вошли в число персональных слуг монарха, “охраняя дверь” пока другие

совершали церемониальное облачение государя, но вскоре эта обязанность была

передана камер-юнкерам Рабочей комнаты.[95] В течении XVI в. их положение

было неопределенным, а количество постоянно изменялось (от 2 до 9).

Камергеры-привратники то входили в штат “Ближней” комнаты, то исключались

или переводились в разряд экстраординарных слуг. В период правления женщин

из династии Тюдоров камергеры-привратники, как и большая часть мужского

штата Рабочей комнаты, были заменены фрейлинами и служанками. Только с

приходом Стюартов их положение в Королевской Палате стабилизировалось,

поскольку в штате Спальни не было собственных привратников. Они получили

доступ в личные апартаменты, но не доступ к королю.

Камергеры-привратники обладали определенными полицейскими полномочиями на

территории дворца, поскольку они распределяли комнаты среди придворных слуг

и присутствующих. Они следили за тем, чтобы имущество, находящееся в этих

комнатах, не разворовывалось и не портилось. Судя по ордонансу 1526 г. это

была серьезная проблема для двора.[96] Для прекращения подобных инцидентов

привратникам разрешалось предоставлять комнаты только постоянным слугам

двора, которые теоретически не могли самовольно покинуть двор, прихватив,

что-либо с собой, а также тем, кто получал придворное содержание, из

которого можно было бы удержать за принесение "материального ущерба"

помещениям королевского дворца.

Привратники отвечали за размещение двора не только на территории

постоянных резиденций, но и в пригодных для этого зданиях во время

королевских путешествий. Они советовали местным властям о том, как

правильно организовать встречу короля (например, камергер-привратник Хиборн

инструктировал власти Дарема в 1617 г.). Камергеры-привратники производили

своеобразную рекогносцировку местности, по которой должен был проследовать

королевский двор. Им предписывалось исследовать все дома и дворцы, в

которых предполагалось остановиться. Известить об этом их хозяев и

убедиться, что эти помещения пригодны для приема короля и его свиты. Они

должны были узнать не было ли в окрестностях чумы и каким является

расстояние между предполагаемыми остановками королевского двора. Если

намеченные места остановок не соответствовали предложенным требованиям,

камергеры-привратники должны были исследовать соседние, пригодные для

расположения двора здания и даже могли изменить маршрут следования

королевского кортежа. О результатах исследования они докладывали Лорду-

камергеру.[97] Поскольку схемы и маршруты королевских путешествий тщательно

прорабатывались и были традиционными, то накладок с их организацией

практически не происходило.

Столь важные обязанности камергеров-привратников обусловили назначение на

эти должности в добавление к двум англичанам еще и двух шотландцев для

организации переезда Якова I в Англию весной 1603 г. Одним из назначенных

был Джон Драммонд, возможно родственник лорда Драммонда, члена Королевской

Спальни в Шотландии. Он получил рыцарство в числе 300 человек в июне

1603.[98]. Тем не менее камергерам-привратникам явно не хватало статуса,

чтобы осуществлять властные полномочия за пределами двора. Джон Драммонд

летом 1609 г. во время очередного королевского путешествия был послан в

Саутгемптон с предписанием набрать 24 человека для охраны короля в течении

нескольких дней, пока он расположился в резиденции неподалеку от города. Но

горожане засомневались в подлинности этого распоряжения, так как его принес

всего лишь "обычный камергер-привратник двора". Только после того, как

выданное ему предписание подтвердили высшие слуги двора, охрана для короля

была выделена.[99]

Также среди камергеров-привратников Ближней палаты при Якове I следует

выделить: Томаса Конисби (Conisby), который вынес меч Тауэра во время

прибытия в крепость нового короля в 1603 г.[100]; Джона Норта (North) (ок.

1616 г.— рыцарь Ордена Бани), сына лорда Норта; Теобальда Горджеса

(Gorges), рыцаря с 1616 г., чей отец Томас также был камергером-

привратником до 1610 г.

Остальные должности субдепартамента Ближней палаты носили скорее всего

почетный и формальный характер, без каких-либо определенных обязанностей.

Единственная привилегия с ними связанная – это право присутствовать на

данной территории дворца и участвовать во встречах иностранных послов. Это

также относится к 8-12 камер-юнкерам и 48 действительным камергерам Рабочей

комнаты. Первые должны были присутствовать в течении трех месяцев в году в

этой части Королевской Палаты, а вторые – несли посменное дежурство (по 12

человек в смену). Те и другие должны были встречать и провожать входящих в

Рабочую комнату, присутствовать при аудиенциях, сопровождать членов

королевской семьи, выполнять распоряжения короля и руководителя Королевской

Палаты.

Слуги Ближней палаты встретили Якова I с надеждами сохранить то высокое

положение, которым они обладали при елизаветинском дворе. Многие из них

последовали в сторону Шотландии, чтобы присягнуть Стюарту еще на его пути в

Лондон и закрепится в его свите. Джордж Бак, камергер Ближней палаты

написал в 1603 г. и издал приветственный эклог "Дафнис Полисефанос",

содержащий поучения королю и генеалогию английских правителей, подтверждая

право Якова Стюарта на английский престол с надеждой, что он будет

достойным приемником его предшественников.

Первое время Яков I стремился поддержать эти надежды, благосклонно

принимая их клятвы верности и щедро возводя в рыцарское достоинство

(например, камергер Джон Феррерз посвящен в рыцари в мае 1603 по прибытию

короля в Теобольдс, а другой камергер Юстиниан Луэр (Lewer) – в апреле 1604

г. накануне торжественного въезда Якова I в Лондон[101]). Но достаточно

быстро Яков I обнаружил свои истинные намерения в отношении слуг

елизаветинской Ближней палаты, когда по прибытию в Тауэр 11-13 мая 1603 г.,

ввел в нее всех исключенных из Спальни англичан (в том числе Роберт Кэри, о

котором см. ниже) и 20 маловлиятельных шотландцев.

Первоначально Ближняя палата была организована на паритетной основе как

символ будущей унии. В ее состав в качестве камергеров входили 24 шотландца

и 24 англичанина. Они дежурили в течении 3 месяцев по 12 человек — по 6 с

каждой стороны. Помимо них в штат входили 4 камергера-привратника и 12

камер-юнкера. В июне 1610 г. в целях демонстрации придворной экономии перед

парламентом штат камергеров Ближней палаты был сокращен до 32, но вскоре

снова увеличен. В 1625 г. на похоронах Якова I присутствовало 70

камергеров.

Камергеры не имели строгих обязанностей и не получали регулярного

жалования. Только не многие из камергеров Ближней палаты в дальнейшем

смогли получить какие-либо существенные знаки расположения со стороны

короля, и то не без помощи более влиятельных придворных (Ричард Престон,

бывший участником придворных маскарадов[102], получил титул лорда Дигуолл

(Digwall), Томас Джерард (Gerard) удостоился титула баронета). В качестве

почетной свиты камергеры сопровождали короля во время его путешествий по

графствам (напр., Эдуард Зуш (Zouch) и тот же Томас Джерард; Генри Гудьер

(Goodier) из Уорикшира был посвящен в рыцари во время одного из таких

путешествий летом 1608 г.).

Подобные путешествия в целях королевской пропаганды сопровождались

массовыми посвящениями в рыцари местного джентри, в том числе и королевских

слуг. Щедрой раздаче титулов Яков I стремился компенсировать недостаток

придворных и государственных постов для провинциальной элиты и ослабить

общее недовольство стюартовской политикой. Некоторых из внештатных

камергеров, проживавших в провинции, власть использовала в качестве

посредников в переговорах с графствами (как например, хорошо образованного

Хамфри Стайла (Style) из Кента, который позже воевал за гугенотов во

Франции[103]).

Лидеры придворных группировок, королевские фавориты, хоть и в меньшей

степени, чем в Королевскую Спальню, но все же стремились продвинуть в

Ближнюю палату своих клиентов(напр., камергеры Энтони Таррингхем

(Turringham) Эдуард Тиррелл (Tyrrell) из Бэкингемшира были клиентами

Бэкингема[104]). Около 1608 г. Камергером Ближней палаты был назначен

Уилиям Мейнард, сын секретаря лорда Берли, отца Р.Сесила. В 1609 г. он

получил рыцарство, а в 1620 г. ирландское баронство. Мейнард неоднократно

избирался в парламент.

Грумы Ближней палаты оказались в несколько более привлекательном

положении, чем ее джентльмены. Их присутствие при дворе было более

регулярным (жалование –20 ф. в г.), а контакты с высшими придворными более

частыми. Некоторые из них не раз получали различные пожалования и

королевские подарки. Так новогодние подарки по 10 унций золота каждому на

1606 г. в числе других королевских слуг получили камер-юнкеры Ближней

палаты Джон Лептон (Lepton), Роберт Легриз (Legris), Намфри Уэй (Whay),

Фердинандо Хейборн (Heyborn), к тому же констебль Честерского замка,

Лоуренс Мардери (Mardery), активно занимавшийся розыском рекузантов.

Интересно, что грумы были единственными слугами Ближней палаты,

удостоенными этой почести. Остальные, видимо, не присутствовали в тот

момент при дворе[105].

Камер-юнкеры принимали участие в придворных развлечениях. О шотландце

Аберкромми (Abercrommie), который в 1617 г. сопровождал Якова I в

Шотландию, Чемберлен отзывался как о "dancing courtier".[106]

Если в первой половине правления Стюарта среди камер-юнкеров Ближней

палаты еще можно найти выходцев из известных английских семей (например,

Джеймс Хадсон), то постепенно, после нескольких сокращений ее штата в

пользу шотландцев и потери доступа к королю, места в субдепартаменте

замещаются в основном выходцами из низших сословий. Пожалуй только Хамфри

Мэю (May), удалось в 1610-е годы достичь достаточно высокого положения в

придворных кругах и даже, возможно, получить доступ в Королевскую

Спальню.(см. ниже)

Таким образом, при первых Стюартах субдепартамент Рабочей комнаты

утратил какие-либо существенные социальные и политические функции, не

только как политико-административный, но и как чисто придворный институт.

Одним из показателей этого процесса стал рост числа штатных и внештатных

слуг субдепартамента. Деятельность его слуг строго ограничивалась границами

Ближней палаты. Своим присутствием они лишь подчеркивали величие монарха и

великолепие английского двора.

По сравнению со слугами Рабочей комнаты в раннестюартовскую эпоху штат

королевской столовой (Dyning Chamber или просто Chamber) получил более

предпочтительное положение.

Служилый состав королевской столовой был достаточно большим и

разнообразным. В него входили 4 виночерпия (cupbearers), разливавшие вино и

разносившие кубки. Гостям за столом прислуживали разного рода стольники

(sewers of the Chamber, всего 7 человек). Они накрывали на столы,

рассаживали присутствующих, ставили и убирали блюда во время трапезы.

Обычно каждый стольник заведовал подачей определенных блюд. Среди

стольников выделялись 4 форшнейдера (carvers), которые должны были

разделывать мясо (to carve - резать) и подавать его присутствующим

(получали по 15 ф. в г.). Во время обеда стольниками руководили кравчие или

тафельдеккеры (Sewers) (старший из елизаветинских кравчих Ричард Редхед

(Redhead) присягнул новому королю в Йорке 17 июля 1603). Они следили за

приготовлением блюд и сервировкой стола, чтобы предотвратить расхищение

продовольствия[107].

Если в начале XVI в. эти должности часто давались как почетные синекуры,

то после реформ 1525-26 гг., когда количество стольников было сокращено,

они вновь стали реальными. Как правило посты стольников занимали выходцы из

джентри.

Преимущество стольников Приемной палаты заключалось в том, что Яков I

часто использовал их для проведения полуофициальных обедов в Рабочей

комнате, “в шотландско-французском стиле, от которых он получал большое

удовольствие”.[108]. Более того Яков I активно привлекал их к застольным

беседам, давая возможность высказать “свое” мнение. Неудивительно, что

некоторые из стольников и виночерпиев обратили на себя внимание короля, а

впоследствии завоевали его расположение. Из числа слуг Приемной палаты

вышли очень влиятельные придворные и государственные лица. Например, Джордж

Виллерс, будущий герцог Бэкингем, был королевским виночерпием. Королевским

форшнейдером начинал свою карьеру Джон Дигби, позднее Вице-камергер двора и

граф Бристол. Пост кравчего занимал друг Р. Карра Томас Оувербэри. В

качестве королевских кравчих в 1617 г. Шотландии были посвящены в рыцари

известные придворные Генри Майлдмей (Mildmay) и Джордж Спенсер (Spencer).

Около 1624 г., когда получил рыцарское звание, королевским виночерпием был

Уилиям Флитвуд, один из сыновей Исполнителя Суда Опеки.

У дверей королевской столовой дежурили действительные камергеры-

привратники (Gentlemen Usher daily waiters), находившиеся на постоянной

службе. Они выполняли свои обязанности посменно в течении всего года. Их

дополняли камергеры-привратники исполнявшие свои обязанности только три

месяца, т.е. один квартал (quarter) в году (Gentlemen Usher quarter

waiters). Многие из них сохранили свои места при новом дворе (напр., Ричард

Комвич (Comvich) и Джордж Поллард (Pollard) как действительные камергеры-

привратники, а Томас Роллз (Rolles) и некто Харрифф (Harriffe) в качестве

квартальных камергеров-привратников присягнули Якову I уже 17 апреля 1603

г. в Йорке[109]). В обязанности некоторых джентльмен-ашеров входило

составление ежедневных отчетов о количестве потребленного во время обедов в

Палате хлеба, вина, эля. Эти отчеты предоставлялись в Счетную палату

королевского хаусхолда.

В целом королевская столовая, или иначе Приемная палата (Present

Chamber), использовалась для проведения официальных придворных обедов и

была местом выхода монарха к своим подданным. Доступ в нее был разрешен

практически всем приглашенным ко двору. Толпа придворных заполняла Приемный

зал в ожидании выхода монарха. Поэтому Приемная палата являлась одним из

ключевых мест в королевской резиденции. Она всегда планировалась при

строительстве тюдоровских, а впоследствии стюартовских дворцов. В случае

расположения двора вне одной из королевских резиденций во время

традиционного путешествия монарха по стране нечто похожее на Приемную

палату обязательно предусматривалось[110]. В стюартовское время, в

следствии выделения Спальни, Ближняя и Приемная палаты объединялись в

единое пространство, когда двор находился в старых провинциальных дворцах.

Такое помещение приобретало различный функциональный характер и

обслуживалось соответствующим штатом в зависимости от проводимой на данном

пространстве церемонии.

Но не все слуги субдепартамента Приемной палаты получили выгоду от

привычек нового монарха. Еще более по сравнению с предыдущим периодом упало

значение королевских телохранителей – оруженосцев (Esquires of Body). Их

количество возросло до шести, что говорит о превращении должности в

почетную.

В XIV-XV вв. оруженосцы-эсквайры представляли при дворе средний класс

провинциальных землевладельцев. Они набирались из различных графств, чтобы

их "лояльность....могла быть известна".[111] Они должны были всегда носить

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34