КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

субдепартаментов. В его присутствии эти расходы ежедневно вносились в

бухгалтерские книги. Казначей-кассир должен был без задержки выплачивать

королевским слугам постоянное жалование, разовые выплаты и содержание, а

также оплачивать долговые обязательства двора перед его кредиторами. Он

хранил средства поступающие на содержание департамента от

Казначейства,[357] а также от герцогства Ланкастер[358]. Помимо финансового

обеспечения Хаусхолда, через казначея-кассира проходила оплата расходов на

содержание послов и правителей иностранных государств, которые

останавливались при английском дворе.[359]

Другой важной функцией казначея-кассира являлся контроль над

деятельностью королевских поставщиков продовольствия и других товаров

(purveyors) и реквизиторов транспорта (Cart takers) для нужд королевского

двора.

Пост rазначея-кассира в период правления Якова I занимали:

Генрих Кок (1603-1610), который встретил нового короля еще 2 мая 1603 г.

в Браксборне в составе большой делегации из знати и советников.[360] С 1604

г. он также заведовал бюджетом двора принца Генри.[361] Через него

проходили средства на оплату расходов не только Хаусхолда, но и на выплату

жалования слугам Королевской Палаты;

Роберт Вернон (1610-1615?), из Чешира, в 1603 г. был посвящен Яковом I в

рыцари, первое время он был инспектором снабжения Бервика[362];

Артур Инграм (04.-07.1615), лондонский торговец, который вознамерился

купить пост у Вернона в обход других слуг Гофмаршальской конторы, чем

вызвал их резкое сопротивление, при этом, он пытался провести реформу в

Хаусхолде. В дело пришлось вмешаться Якову I ( подробнее см. гл. 3.1.);

Мармадюк Даррел (07.1615-1625), который за время своей службы прошел

почти все должности Гофмаршальской конторы;

Ближайшим помощником казначея-кассира в деле управления придворным

хозяйством был штат клерков, входивших в Гофмаршальскую контору. Его

составляли два секретаря конторы и два помощника королевского придворного

инспектора, или просто клерки-контролеры.

Секретари Гофмаршальской конторы (Clerks of the Greencloth) вели все ее

дела, протоколы заседаний, передавали распоряжения вышестоящих слуг. Как и

другие члены конторы, ее секретари впервые появились в составе Королевского

Гардероба. В ордонансе 1279 г. клерки Гардероба упоминаются наряду с

другими важными королевскими слугами. Постепенно они перешли под контроль

казначея-кассира как “секретари счетного стола”.[363]

Согласно ордонансу 1445 г. существовало два “clerkes des accomptz”, а к

концу правления Генриха VIII — три, причем каждый имел штат собственных

слуг.[364] Двое из трех секретарей работали по-очередно в течении шести

месяцев, а третий постоянно присутствовал в Счетной палате, рассматривая

текущие дела. После кромвелевских реформ штат Счетной палаты был вновь

сокращен. В период правления Елизаветы два секретаря Гофмаршальской конторы

были представлены как ревизоры или “аудиторы Хаусхолда” (auditors of the

Household).[365] В данном ключе функции секретарей продолжали

рассматриваться в придворных ордонансах Якова I.

Именно клеркам Гофмаршальской конторы руководители различных

хозяйственных служб должны были представлять ежедневные отчеты о своих

расходах (breivements). Клерки обрабатывали их: переписывали,

корректировали, подсчитывали и заносили в общий свод расходов департамента

за прошедший день (Main-doggett), который хранился в Счетной палате.[366]

Кроме того, они должны были ежемесячно составлять отчет об общем

потреблении продовольствия на основе сведений о всех партиях товаров

(parcels), поставленных в различные субдепартаменты двора. Отчет вносился в

специальную бухгалтерскую книгу (Foot of the Parcells).[367] В конце

каждого года секретарям конторы приходилось проделывать большие и сложные

бухгалтерскую операции по составлению годового отчета о расходах двора,

который казначей-кассир должен был представить в срок (до дня св. Хиллари)

в государственное Казначейство (Cofferer’s accompts). В случае невыполнения

этой задачи им грозила потеря всего квартального жалования. Более того, они

должны были, также под угрозой потери квартального жалования, предоставлять

лично королю ежеквартальные сведения о расходах двора. Секретарям надлежало

в сохранности содержать все бухгалтерские книги и вышеуказанные отчеты, не

допуская к ним других лиц.

Таким образом, на секретарей Гофмаршальской конторы ложилась основная

нагрузка и ответственность по ведению бухгалтерской документации двора.

Только к ним могли применяться столь суровые санкции в случае задержки

финансовых отчетов. Как члены высшего ревизионного органа двора секретари

должны были участвовать в еженедельных инспекторских проверках помещений

дворца, офисов отдельных субдепартаментов на предмет выявления посторонних

лиц, а также тех, “кто обедает здесь”. Эта норма была введена еще Генрихом

VIII с целью ограничить количество посторонних и праздношатающихся при

дворе и, следовательно, потребление ими придворных продовольственных

запасов, а также в целях противопожарной безопасности запретить

приготовление пищи в неприспособленных для этого помещениях дворца. Но

регулярное повторение этого распоряжения в последующих придворных

регламентах свидетельствует о том, что борьба с данным явлением была не

очень успешной.

В XVI в. к числу обязанностей клерков Гофмаршальской конторы добавился

контроль за распределением среди королевских слуг излишков, которые

оставались после использования различных продуктов и материалов для нужд

двора. Данная обязанность, скорее всего, позволяла клеркам самим

участвовать в перераспределении оставшихся продуктов и товаров, чем реально

ограничивать злоупотребление этим правом. Видимо, поэтому при Якове I эта

функция была передана клеркам-контролерам.[368]

Как и большинство других слуг Хаусхолда, клерки Гофмаршальской конторы

сохранили свои посты с приходом Якова I. В начале его правления должность

занимал Ричард Браун из Эссекса, который был посвящен в рыцари в июле 1603

г. в Уайтхолле, а в январе 1604 г. получил право на сбор 2.000 ф. из

конфискованного у реузантов имущества, которое позднее передал своему

сыну[369]. Вторым секретарем был Бартоломью Фоукс. На их долю совместно с

казначеем-кассиром выпала основная забота по изысканию средств для оплаты

содержания большому количеству новых слуг двора.[370]

Из тех, кто позднее являлся секретарем Гофмаршальской конторы следует

выделить Энтони Уелдона (1609-1617 гг.), автора известных антистюартовских

сочинений: "Двор и характер короля Якова I", изданного в Лондоне в 1650 г.

и являющимся для историков одним из основных источников; добавление к нему

-"Двор короля Карла" 1651 г. издания и ряда других антишотландских

произведений. Возможно, что за одно из них он был уволен с поста секретаря

в 1617 г. Он унаследовал пост от своего отца сэра Ральфа.

Энтони Уелдон был членом младшей ветви семьи Уелдонов из Нортумберленда,

которая обосновалась в Кенте. При Тюдорах Уелдонам удалось закрепиться на

придворной службе. Его прадедом был Гофмейстер двора Генриха VII.[371] Его

дядя Энтони, чей пост младший Уелдон первоначально унаследовал в 1604 г.,

был клерком на королевской кухне. Уелдоны представляли собой тот средний

слой слуг тюдоровского двора, чье благополучие во многом зависело от

доходов с занимаемой ими должности. Являясь рабочими лошадками королевского

хаусхолда, они болезненно воспринимали любые реформы и новации призванные

ограничить расходы двора, а значит сокращавшие источники их доходов. Нового

короля с его "бедными" шотландцами этот средний слой придворного

истэблишмента встретил без особого восторга.

Яков I попытался заручиться поддержкой старых слуг хаусхолда, щедро

даруя им рыцарское достоинство (Э. Уелдон получил его в 1607 г., его отец в

-1603 г.), но в то же время, он привел с собой возможных конкурентов их

придворной карьере. Двор заполнился огромным количеством жаждущих

заполучить должности. При этом особенно возросла конкуренция на должности

среднего уровня, которые ранее распределялись среди определенных семейств

придворных слуг. Сейчас на эти должности стали претендовать отпрыски

провинциальной и столичной знати, лондонские торговцы, клиенты королевских

фаворитов и лидеров придворных фракций. Таким образом, был нарушен

традиционный порядок замещения должностей, нарушалась былая стабильность и

корпоративная целостность существования придворных слуг. Именно из-за

чрезмерной расточительности нового короля по отношению к шотландцам и

ведущим английским аристократам возникла необходимость в сокращении

придворных расходов и экономии, которая затрагивала, в большей степени,

именно среднее звено королевских слуг. В этой связи, произведения Э.

Уелдона представляют образец мыслей представителя тюдоровской "служилой

аристократии", отторгнутой раннестюартовским двором.

Главной причиной всех бед, по мнению Уелдона, является развращенность

короля и его ближайшего окружения, имеются ввиду шотландцы. К этому народу

он питает то нескрываемое отвращение, которое накопилась у англичан за

долгое историческое противостояние и отложилось на уровне ментальных

установок, и которое было актуализировано не слишком привлекательным

поведением шотландцев на их новой родине.

Особенно ярко это отношение Уелдона проявилось в его записях ("A

Description of Scotland"), внесенными им в текущий отчет Гофмаршальской

конторы после возвращения из путешествия в Шотландию в 1617 г. вместе с

яковитским двором. После того как было установлено его авторство, Уелдон

был лишен должности "как недостойный есть хлеб того, чье происхождение, он

так подло поносил".[372]

Особенно Уелдона возмутил тот прием, который оказали шотландцы рядовым

слугам двора: стражникам, лакеям, квартирьерам, конюшим и другим. Несмотря

на то, что после смещения по королевскому распоряжению ему была выплачена

компенсация и назначена пенсия, чтобы сохранить его лояльность, он сохранил

критическое отношение к раннестюартовскому режиму в целом, что

демонстрируют его произведения и переписка с оставшимися при дворе

друзьями.[373]

Во время гражданской войны Уелдон был сторонником парламента и активным

проводником его политики в Кенте. Судьба секретаря Гофмаршальской конторы

Э. Уелдона еще раз подтверждает тот факт, что стюартовский двор не смог как

в этническом, так и в социальном плане выполнить ту цементирующую и

объединительную функцию, которая ему предназначалась.

Помимо собственно секретарей Гофмаршальской конторы в ее состав входили

два клерка-контроллера (Clerks of the Comptroller или Clerk-comptrollers).

Они были помощниками инспектора Департамента Дворцового Хозяйства.

Должность клерка-контролера прошла точно такое же развитие в рамках

придворной структуры, что и остальные посты Гофмаршальской конторы. Два

секретаря королевского придворного контролера появились еще в XIII в.,

когда он был одним из руководителей Королевского Гардероба. Позднее сфера

их деятельности охватила весь Хаусхолд. В сер. XVI в. действовало три

секретаря придворного инспектора. Как и клерки-секретари конторы, двое из

клерков-контролеров работали посменно через шесть месяцев, а один на

постоянной основе присутствовал в Счетной палате. Они имели статус главных

инспекторов двора (Inspector General) и могли ежедневно наносить визиты в

королевские кладовые, чтобы инспектировать качество хранимых продуктов.

При Елизавете количество клерков-контроллеров было сокращено до двух. Они

рассматривались в качестве контролеров всех придворных дел, “всех слуг Ее

Величества, если они не выполняют свои обязанности на своих местах. Они

имеют власть проверять все расходы...”.[374]

Ордонансы Якова I более подробно описывают функции и обязанности клерков-

контроллеров, отчасти вновь возвращаясь к положениям придворных регламентов

времен Генриха VIII.

Прежде всего, клерки-контролеры в качестве помощников инспектора двора,

должны были осуществлять контроль над деятельностью казначея-кассира

Хаусхолда и его секретарей. Большинство финансовых отчетов, от ежедневных

до годовых, должны были составляться в их присутствии, либо заверяться ими.

Для соответствующего контроля клерки-контролеры вели собственные

параллельные отчеты.

Среди секретарей существовало определенное распределений труда.

Выделялся главный клерк-контролер (Chief clerk-comptroller), который скорее

возглавлял их деятельность, чем сам вел бухгалтерию. Он совершал проверки

придворных служб, в то время как второй секретарь принимал участие в

заседаниях Гофмаршальской конторы.[375] Главный клерк-контролер

контролировал качество поставляемой провизии. При обнаружении товара

плохого качества, он должен был делать соответствующие записи, на основании

которых проверялось точность отчетов субдепартаментов. В случае расхождений

за истинный всегда принимался отчет клерка-контролера. Тем самым,

ограничивалось стремление слуг завышать количество испорченного и

некачественного товара, под видом которого мог быть списан, а затем и

реализован вполне добротный товар.

Важной функцией клерков-контролеров был контроль за выполнением

королевскими слугами своих обязанностей, которая конкретизируется в

ордонансах 1604 г. Они проверяли присутствуют ли слуги на своих рабочих

местах в положенное время. В случае отсутствия кого-либо или уклонения от

выполнения своих обязанностей, клерки-контролеры могли распорядиться об

отмене суточного жалования. Проверки устраивались в соответствии с

квартальным штатным расписанием всех департаментов двора, где также

указывалось жалование королевских слуг. Это так называемый контрольный

список (Check Roll) на пергаменте, который хранился у клерков-контролеров.

Под их наблюдение подпадали не только слуги Хаусхолда, но и слуги

Королевской Палаты, а также слуги двора королевы.

Клерки-контролеры могли наказывать не только тех, кто отсутствовал во

дворе без разрешения, но и тех, кто просто обедал или ужинал в “другом

месте, противоположном предписанию королевских ордонансов”.[376] Это

дополнение находилось в русле попыток в 1604 г. ограничить расходы двора

путем сокращения числа, так называемых, “столов” (table) и их размеров, а

также возродить практику совместных обедов королевских слуг в Холле.

Кроме того, они должны были изгонять из двора лишнюю персональную

прислугу королевских слуг (servant’s servants) и разного рода “посторонних

и бродяг”, для чего также вводились материальные санкции[377]. В случае

если лишний, внештатный слуга будет обнаружен первый раз, то его хозяин или

глава субдепартамента получат выговор. При повторных нарушениях они будут

лишены двухдневного жалования за каждый случай. Насколько эта мера была

эффективной трудно сказать, но Дж. Эйлмер и Д. Лоудз отмечают, что проблема

“лишней” прислуги при дворе была одной из самых трудноразрешимых. На

протяжении XVI - XVII вв. количество прислуги постоянно росло.[378]

В целом деятельности инспектора двора и его секретарей отводилась

ключевая роль в рамках Департамента Дворцового Хозяйства. Один из

ордонансов 1604 г. заканчивался тем, что предписывал контролеру двора и его

клерками особую необходимость “хорошо управлять” своими делами, ”чтобы дать

другим пример для того, чтобы управлять ими еще лучше”.[379]

Среди клерков-контролеров следует отметить Роберта Банистера, который

занимал пост в конце правления Елизаветы и в начале правления Якова I.

Видимо он был связан с клиентными отношениями с графом Нотингемом,

поскольку получил вместе с ним в 1604 г. аренду усадеб и мельницы в

Кегуорте.[380]

Во второй половине правления первого Стюарта одним из секретарей

инспектора Хаусхолда был Энтони Браун, посвященный в рыцари в 1624 г. и

возможно имевший родственное отношение к упоминавшемуся выше секретарю

Гофмаршальской конторы Ричарду Брауну.

Таким образом, Гофмаршальская контора — это группа высших слуг в составе

Счетной палаты Департамента Дворцового Хозяйства, наделенных разного рода

властными полномочиями. В первую очередь, слуги Гофмаршальской конторы были

призваны регулировать финансово-хозяйственную деятельность департамента

“низших ступеней”. Внутри этой группы выделяются два уровня: должности

“Белого штата”, наделенные административной властью и судебными

полномочиями на территории всего двора и штат секретарей во главе с

казначеем-кассиром, ведущие бухгалтерскую отчетность Хаусхолда и

осуществляющие надзор за деятельностью хозяйственных субдепартаментов двора

и за выполнением королевскими слугами своих обязанностей. Гербом Счетной

палаты и Гофмаршальской конторы были перекрещенные жезл и ключ, означавшие,

что “этот департамент может закрыть, открыть и наказать любой другой”.[381]

Для среднего звена придворных слуг Гофмаршальская контора рассматривалась

как возможная вершина карьеры. В тюдоровский период и первые годы правления

Якова Стюарта сохранялось правило, согласно которому ее штат формировался

из определенных семей, профессионально связанных с административно-

хозяйственной службой, что позволило А.Ньютону, не вполне обоснованно,

считать Гофмаршальскую контору своеобразным прообразом гражданской службы

(civil service).[382] В н. XVII в. в результате возросшего давления со

стороны высших придворных, стремящихся продвинуть на ключевые

административно-хозяйственные посты собственных клиентов, и под

воздействием яковитской придворной политики, прежняя относительно

стабильная и достаточно организованная система управления Хаусхолдом начала

разрушаться.

Для полноценного выполнения конторольно-ревизионных функций,

распространения дисциплинарного контроля на всех королевских слуг

секретарям Гофмаршальской конторы не хватало определенного статуса. Во

многом для того, чтобы компенсировать этот недостаток была создана

должность гофмейстера двора.

Гофмейстер двора (Master of the Household), или дворецкий, входил в

состав Гофмаршальской конторы. Он был одним из действительных управляющих

дворцовым хозяйством. Гофмейстер был призван осуществлять связь между

Гофмаршальской конторой и Королевской Палатой, придавать больший вес и

авторитет проверкам и инспекциям, которые проводили клерки конторы.

Должность была учреждена в ходе реформ Т. Кромвеля, который стремился

централизовать придворную структуру. Для этого, по его мнению, было

необходимо поставить Королевскую Палату под финансовый и административный

контроль Гофмаршальской конторы, который должен был осуществляться через

группу клерков во главе с гофмейстером, точнее — гофмейстерами.

Первоначально существовало 4 гофмейстера — по два на двор короля и двор

королевы. Вероятно, что они были призваны заполнить тот вакуум власти,

который возник в связи с слиянием постов Лорда-камергера и Лорда-стюарда

двора.

В этот период дворецкие непосредственно руководили деятельностью

“внешних” палат “верхнего” департамента двора, проводили на его

пространстве указания Великого Мастера двора, боролись с неявкой

королевских слуг, чрезмерным количеством их прислуги. Эти нововведения

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34