КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

чрезмерных растрат в каком-либо ведомстве, он принимал участие в вынесении

решения о наказании руководителя этой придворной службы.[337]

Казначей Хаусхолда получал из государственного Казначейства ассигнования

направленные на содержание двора и в течении 5-6 дней должен был передать

их на хранение в Счетную палату.[338] В течении 6 месяцев после окончания

года он должен предоставить в распоряжение Казначейства годовой финансовый

отчет. В отсутствие Лорда-стюарда казначей замещал его на правах первого

заместителя руководителя департамента.

Во всех придворных ордонансах, регламентах, распоряжениях относительно

“низшего” департамента казначей назывался вслед за Лордом-стюардом. В то же

время, в рамках всего двора статус казначея был ниже статуса высших слуг

Королевской Палаты. Согласно порядку следования 1540 г. его место

располагалось вслед за Лордом-камергером двора.[339] Казначей принимал

активное участие в управлении и политической жизни. С к. XV - н. XVI вв. он

являлся постоянным членом королевского совета.

Должность с функциями управления финансами двора восходит к деятельности

хранителя Королевского Гардероба, который нередко в XII— XIII вв.

именовался как “treasurer of the Wardrobe”. Как уже отмечалось, в то время

Гардероб являлся ведущим хозяйственным, военным и финансовым ведомством

двора и государства. Уже в то время казначей должен был представлять

годовые отчеты в Казначейство и осуществлять контроль за повседневными

расходами всех хозяйственных служб двора. Кроме того, он хранил королевские

драгоценности и ценные подарки, сделанные королю. Большинство из его

функций сохранилось вплоть до н. XVII в., с той лишь разницей, что проверки

ежедневных расходов придворных служб ранее устраивались вечером того же

дня, а не на следующее утро, как несколько веков спустя.[340]

С начала XIV в. в связи с постепенным снижением роли Гардероба в

административно-финансовой деятельности двора его хранитель передает часть

своих административных функций Стюарду Хаусхолда и часто фигурирует как его

“сослуживец” без привязки к собственному департаменту. С Эдуарда III он

окончательно выступает в качестве “treasurer of the Household”. К этому

времени Гардероб теряет свое былое значение, но функции его финансового

руководителя переносятся на всю систему придворного хозяйства.[341]

Как правило, должность казначея Хаусхолда занимали выходцы из рыцарского

сословия или сыновья пэров. Существовала определенная семейная

преемственность в назначении на пост.

С 1601 по 1616 должность принадлежала сэру Уилияму Ноллису, отец которого

сэр Френсис также был членом Гофмаршальской конторы во времена

Елизаветы.[342] Ноллис был заметной фигурой как при елизаветинском, так и

при яковитском дворе. Он находился в родственных связях с самой Елизаветой

и с ее последним, "бунтарским" фаворитом графом Эссексом. В молодости

У.Ноллис участвовал в военных компаниях на континенте, где в 1586 г. был

посвящен в рыцари другим любимцем королевы, графом Лестером. В 1596 или

1598 гг. он занял пост Инспектора двора оставленный ему отцом, а в 1601 г.

стал казначеем Хаусхолда.

Ноллис не был последователен в своих политических пристрастиях. Он был

тесным образом связан с многими аристократическими группировками двора.

С приходом Якова I У. Ноллис сохранил свои посты и положение как

сторонник Р. Сесила. Более того, 13 мая 1603 он получил титул барона, а в

1606 г. стал контролировать финансирование двора принца Генри в качестве

его казначея-кассира. При этом двор принца стал средоточием той части,

тюдоровской аристократии, которая была отвергнута Яковом I. Принц Генри был

достаточно самостоятельным в формировании своего придворного штата. В то же

время, У. Ноллис постепенно сближается с кланом Говардов, женившись в 1605

г. на дочери Томаса Говарда, графа Суффолка и Лорда-камергера двора. Но в

1613 г. он представлял интересы своего двоюродного брата графа Эссекса во

время известного развода Френсис Говард, другой дочери Суффолка, с целью ее

последующего брака с королевским фаворитом шотландцем Р. Карром. В

дальнейшем У. Ноллис еще теснеее связывается с Говардами. В 1614 г. он

действовал фактически как агент Лорда-казначея Нортгемптона и Казначейства,

которым тот руководил. Особенно Ноллис усердствовал в организации

"добровольного пожертвования" в пользу короля со стороны знати, записывая

некоторых без их согласия. За свое усердие в 1615 г. был удостоен чести

кавалера Ордена Подвязки и назначен руководителем Суда Опеки,

осуществлявшем одну из королевских прерогатив.

Церемония возведения Ноллиса в члены Ордена Подвязки стала символом

противостояния при дворе англичан и шотландцев. Его "соперником" в роскоши,

богатстве одеяния и свиты был Томас Эрскин, Обер-камергер Королевской

Спальни.

В ноябре 1616 года У. Ноллис получил титул виконта Виллингфорд, но спустя

месяц он был вынужден оставить пост казначея Хаусхолда из-за своей тесной

связи с семьей Говардов, которая была замешана в убийстве Т.Оувербэри, хотя

главный свидетель Танер отверг его причастность к делу, заявив о нем как о

весьма добросовестном человеке. Очевидно, падению Ноллиса способствовало

его противостояние с Бэкингемом. В 1618 г. Ноллис потерял пост в Суде Опеки

после того, как его жена обвинила королевского фаворита в падении семьи

Говардов. Яков I объявил, что он не желает, чтобы ему служил муж такой

женщины.

У. Ноллису удалось частчно восстановить свое положение в правящих кругах

только в 1621 г., когда он стал одним из лидеров в палате лордов в деле

против обвиненного в коррупции Лорда-канцлера Ф.Бэкона, одного из

виновников его падения, настаивая на тщательном расследовании. В следующем

году состоялось его примирение с Бэкингемом, которому он продал за 3.000 ф.

свой дом в Лондоне, а в 1626 г. уже в приклонном возрасте он получил

графский титул с преимуществом над другими графами в порядке следования. В

конце жизни Ноллис испытывал серьезные финансовые затруднения, что

заставило его распродавать фамильные владения. Он умер в 1631 г. в возрасте

85 лет.

Карьера У. Ноллиса является типичной для выходца из тюдоровской

аристократической семьи, пробившегося на верх через придворную службу, но

столкнувшимся в н. XVII в. с новыми серьезными противниками в лице

шотландских слуг и королевских фаворитов Якова I. Втянутый в фракционную

борьбу, Ноллис как и многие другие, был вынужденн заботиться об

установлении контактов с ведущей на данный момент придворной группировкой,

чтобы сохранить свое положение при дворе. В данной системе служение монарху

осуществлялось через служение его приближенным слугам, фаворитам.

Приемниками Ноллиса на посту казначея Хаусхолда были Эдуард Уоттон(1616-

1618 гг.) и Томас Эдмондс(1618-1625? гг.)

Третью ступень в иерархии Департамента Дворцового Хозяйства занимал

инспектор Хаусхолда, или просто контролер (Comptroller). Его статус и

функции были близки к статусу и функциям казначея Хаусхолда. Как и другие

высшие слуги Хаусхолда, он входил в состав “Белого штата”, Гофмаршальской

конторы, Королевского Совета и подчинялся Лорду-стюарду. К его обязанностям

относилась проверка расходов департамента и его снабжения. Именно инспектор

отвечал за введение в действие приказов и распоряжений Лорда-стюарда по

департаменту и контроль за их исполнением. Он контролировал ход выполнения

разного рода хозяйственных работ, например, качество приготовления блюд.

Придворная должность с подобными контрольно-ревизионными функциями

возникла в структуре Королевского Гардероба в середине XIII века в период

правления Генриха III. Свое название она получила от специальной

обязанности ежегодно представлять в Казначейство контрольный, т.е.

“противоположный”, отчет (counter-roll), который составлялся с целью

проверки официального отчета (roll), представляемого главой Гардероба.[343]

Первоначально этим занимался один из секретарей департамента, который и

хранил этот отчет. В конце XIII в. при Эдуарде I за ним было окончательно

закреплено название контролера (controller), тогда же у него появляются

личные секретари. Уже в этот период положение контролера носило

двойственный характер: с одной стороны, он подчинялся главе Гардероба, с

другой — он должен был контролировать его деятельность. Это неизбежно

превращало ревизионные обязанности контролера в чисто формальные.

Т. Таут отмечает, что вышеназванный контрольный отчет был абсолютным

дубликатом официального.[344] Тем не менее, эта система с завидным

постоянством воспроизводилась вплоть до XVII в. Со временем обязанности

контролера расширились. Он стал отвечать за сохранность архивов Гардероба и

всего двора. Более того, он стал хранителем личной королевской печати

(privy seal), фактически возглавив королевский секретариат, что,

естественно, сказалось на росте его влияния. В его подчинении находились

семь клерков и несколько посыльных.

С падением Гардероба в начале XIV в. контролер теряет свои секретарские

функции, но его контрольно-финансовая деятельность переносится на весь

хозяйственный департамент двора. Он становится ответственным за все вопросы

придворной экономии.

Инспектор должен был проверять запасы всех субдепартаментов, количество и

качество поставляемых продуктов, докладывать о вскрытых нарушениях Лорду-

стюарду и казначею департамента. Каждый понедельник он должен был

инспектировать все хозяйственные службы, сравнивая остатки провизии и

разного рода материалов, с тем, что поступило и с тем, что было

израсходовано. Это делалось для того, чтобы пресечь возможное воровство

слуг. Кроме того, придворный инспектор должен был регулярно наблюдать за

разделкой мяса и рыбы на королевской кухне, о чем он также отчитывался

перед руководителями департамента.

Несмотря на все эти строгости, придворный контролер вряд ли мог

ограничить чрезмерные расходы двора и воровство в дворцовом хозяйстве. Тем

более, что его собственное благосостояние напрямую зависело от

использования служебного положения. Низкое жалование, отсутствие реального

контроля, взаимопокрывательство и взаимозависимость как высших, так и

рядовых слуг департамента неизбежно приводили к коррупции и

злоупотреблениям.

В XII —н. XIV вв. пост придворного инспектора занимали представители

духовенства, поскольку выполнение его обязанностей требовало достаточно

высокой степени образованности. Только после 1368 г. должность занимали

светские лица.[345], когда начинается процесс секуляризации королевского

двора. В это же время, королевский контролер приобрел статус одного из

Гофмаршалов двора, сохраняя за собой большинство прежних обязанностей.

Инспектор — прежде всего, финансовый контролер двора. Именно в этом

аспекте его рассматривает ордонанс Якова I.[346]

Как и другие члены Гофмаршальской конторы контролер должен был ежедневно

присутствовать на ее заседаниях и проверять расходы департамента за

прошедший день. Кроме этого, он должен был контролировать цены, по которым

закупается провизия для двора, проверять ежегодные отчеты субдепартаментов

и на их основе представлять в Казначейство собственный ежегодный отчет о

расходах Хаусхолда. Именно под его контролем в Счетную палату поступали

выделенные департаменту средства.

Таким образом, должность инспектора двора вместе с подчиненными ему

секретарями рассматривалась как своеобразный контрольно-ревизионный орган

Департамента Дворцового Хозяйства. В силу этого, пост был достаточно

привлекателен для знати, поэтому часто его занимали сыновья пэров. Он

рассматривался как ступень на пути к более важным должностям королевского

двора. Как и должность казначея Хаусхолда, должность Контролера

употреблялось с приставкой Mr. (mister, господин), то есть она занимала

промежуточное положение между высшими придворными сановниками (лордами) и

рядовым звеном королевских слуг.

Первую половину правления Якова I должность инспектора занимал Эдуард

Уоттон (1602 - 1615), выходец из состоятельной кентской семьи. Елизавета

использовала его в качестве посла в Португалии, затем в Шотландии, где он

близко познакомился с Яковом Стюартом. Сохранились его воспоминания об

шотландском дворе. В них он обращает внимание на скромность стиля

шотландского двора и фамильярность короля в обращении со своими слугами.

Уоттон слыл очень заметной фигурой при дворе, выделяясь своим пристрастием

к моде. С 1602 г. он стал инспектором двора и советником. С приходом

Якова I Уоттон сохранил пост и получил баронский титул (13.05.1603 г.). Он

был одним из судей по делу У. Рэли. В первые годы новой династии как член

Гофмаршальской конторы Уоттон принял посильное участие в усилении контроля

за королевскими поставщиками. Яков I не особенно жаловал Уоттона, возможно

из-за его католицизма. В 1605 г. он получил единственное крупное

пожалование от короля – аренды нескольких маноров в графстве Денби[347]. В

1610 г. Яков I вспомнил дипломатическом опыте Уоттона и отправил его в

почетное посольство во Францию, чтобы поздравить Людовика XIII с

вступлением на престол. К тому времени ему уже было 62 года.

Уоттон входил в круги тюдоровской титулованной и служебной аристократии.

Через свою вторую жену он был родственником графа Клиффорда. В июне 1612 г.

Уоттон стал одним из комиссионеров поста Лорда-казначея. В ноябре 1616 в

соответствии со сложившимся в департаменте порядком наследования занял пост

казначея Хаусхолда в 68 лет, но уже через месяц ему предложили оставить

пост за 5.000 ф. Это не в полной мере удовлетворило его претензии. Еще

несколько недель он отказывался от этого предложения, в надежде получить

титул виконта в качестве компенсации за потерю должности, но безуспешно.

На короткое время пост инспектора занял Джон Саклинг (01-08.1616 г.),

отец известного поэта[348]. О нем мало. что известно.

Т. Эдмондс был инспектором двора с 21.августа 1616 г. по февраль1618 г.

Первоначально он сделал карьеру на дипломатическом поприще. Его отец был

главным таможенником и мэром Плимута. Его покровителем при Елизаветинском

дворе был известный Ф. Уолсингем, через него Эдмондс был назначен агентом в

Париж. В 1595 г. Т. Эдмондс перешел из сторонников Эссекса к Сесилу. При

помощи последнего закрепился при дворе на посту французского секретаря,

неоднократно посещая с дипломатическими миссиями Францию. В 1601 и 1604,

1621, 1624, 1625 он выбирался членом парламента, где отстаивал интересы

правительства.

При Якове I Эдмондс сохранил профранцузскую ориентацию. Он получил от

нового короля рыцарский титул. В 1611 г. через него велись переговоры о

браке принцессы Елизаветы и Пфальцграфа Фридриха IV, а вскоре — о браке

английского принца Генри с французской принцессой. После смерти Генри

Эдмондс посчитал поспешным предлагать кандидатуру принца Карла и покинул

Францию. Яков I одобрил его действия. Тем не менее, именно Эдмондс в 1613-

14 гг. вел переговоры о возможности этого союза до появления варианта

испанского брака. В декабре 1616 г. он получил грант на пост инспектора

двора, а через день был назначен советником. В начале 1618 г. он

продвинулся вслед за Уоттоном на пост казначея Хаусхолда. Эдмондс был

связан родственными и политическими узами с английской аристократией

(Шрусбери, Сесил) и служилой бюрократией (Джон Вуд).

В результате сложных интриг в 1618 г. пост инспектора занял Генри Кэри

(1618-1622? гг.), который ранее вместе с отцом занимал пост мастера

субдепартамента королевских драгоценностей (Jewels). Свой прежний пост Кэри

продал за 2.000 или 3.000 ф.[349], а за пост инспектора предложил 5.000

ф.[350] Его назначению сопротивлялся герцог Леннокс, недавно ставший Лордом-

стюардом. В 1620 г. Кэри, стал одним из немногих англичан, который получил

шотландский титул виконта Фолкленда.

Руководители Гофмаршальской конторы совмещали выполнение своих

непосредственных обязанностей с заседаниями в Королевском Совете и

выполнением его распоряжений, а также поручений монарха. Казначей и

инспектор Хаусхолда как высшие слуги двора нередко принимали участие в

придворных церемониях, участвовали во встрече и сопровождении иностранных

послов.[351]

Церемониал фиксировал их положение в качестве промежуточного звена между

рядовыми королевскими слугами и титулованными особами. Кроме того, они

стремились вести активную придворную и политическую деятельность. Поэтому

возникла необходимость переложить часть их обязанностей на подчиненных им

слуг Хаусхолда, которые обладали бы определенными властными полномочиями и

в то же время, сами непосредственно могли бы осуществлять административные,

финансовые, бухгалтерские и контрольные функции. Эту задачу был призван

выполнять штат клерков Гофмаршальской конторы во главе с казначеем-кассиром

Хаусхолда.

Казначей-кассир Департамента Дворцового Хозяйства (Cofferer) с сер. XVI

в. стал действительным руководителем Гофмаршальской конторы и Счетной

палаты. Формально он являлся хранителем наличных сумм отпускаемых на

содержание департамента из Казначейства (coffer - сундук, казна) и

выплачивал из этих средств жалование королевским слугам. Это была четвертая

по своему статусу должность хозяйственного департамента двора. Он занимал

промежуточное положение между привилегированным “Белым штатом”, наделенным

властными полномочиями, и рядовыми исполнителями — слугами двора.

Как и другие посты Гофмаршальской конторы, должность казначея-кассира

возникла в структуре королевского Гардероба в период его административно-

финансового могущества в XIII в. (лат. coffrarius). Первоначально это был

личный секретарь казначея королевского Гардероба (clerk under treasurer).

Его зависимое положение сохранялось довольно долго. Тесная конфиденциальная

связь казначея-кассира с главой департамента делала его действительным

заместителем руководителя Гардероба Ему было доверено хранение части

архивов и отчетов департамента. Но уже в к. XIII в. казначей-кассир

выступает как официальное лицо двора, утверждаемое королем и ответственное

за реальное составление годовых отчетов.[352] В ордонансе 1318 г. впервые

упоминаются его личный секретарь и два клерка “счетного стола”, которые

впоследствии стали основой для формирования специальной Счетной палаты

двора.[353]

В XIV - XV вв. полномочия казначея-кассира распространились на все

придворное хозяйство. Должность была включена в Гофмаршальскую

контору.[354] Казначей-кассир стал отвечать за ежедневные проверки расходов

субдепартаментов. Именно он представлял их сметы на заседании конторы и

выдавал средства на повседневные расходы из сундуков, ключи от которых он

хранил. Его собственные расходы должны были проверяться ежеквартально, но

на практике это происходило раз в год по еженедельным текущим сметам.[355]

В результате реформ Т.Кромвеля 1939-40 гг, казначей-кассир стал выплачивать

содержание почти всем королевским слугам.

Обязанности казначея-кассира были подтверждены в ордонансах Якова I[356].

Хотя он был полноправным членом Гофмаршальской конторы и обладал широкими

административно-финансовыми полномочиями, но все-таки занимал явно

подчиненное положение по отношению к должностям “Белого штата”. Он выступал

как ответственное лицо за предоставление ежедневных расходов хозяйственных

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34