КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

Вслед за королем наибольшие столы при дворе держали Лорд-стюард, казначей

и контролер Хаусхолда. Каждый получал по 2 “стола” (т. е. два раза в день)

— один из 10, другой из 6 только мясных блюд. Обер-камергер Королевской

Спальни держал 2 стола из 7 блюд каждый. Лорд-камергер — 1 из 10 блюд, а

казначей-кассир и гофмейстер двора — по 1 столу из 7 блюд.[514] Только один

стол Лорда-камергера, возможно, объясняется тем, что он должен был, по

своему положению, обязательно присутствовать за королевским столом во время

обеда монарха.

Ордонансом 1604 г. столы некоторых придворных слуг были сокращены или

совсем отменены. Содержание клерка королевской кухни было сокращено с 5 до

3 блюд дважды в день, а столы мастера королевской ювелирной мастерской,

хранителя королевского Гардероба и общий стол королевских лучников (Bows)

были ликвидированы как “получаемые без соответствующего законного

предписания (warrant) короля”.[515]

Столы могли назначаться группам слуг. Например, девять слуг Счетной

палаты делили стол из 3 блюд (three dish diet), четыре камергера-

привратника делили 2 стола из 5 мясных блюд, камер-юнкерам личных

апартаментов принадлежал один стол из такого же количества блюд.[516] В

среднем один стол для одного человека и его слуг обходился около 300 ф. в

год.

Кроме собственно королевских слуг, при дворе держали столы некоторые из

высших государственных чиновников, например, Госсекретарь, лорды члены

Королевского Совета и его секретари. Столовое содержание назначалось слугам

”стороны королевы” (Queen’s side).[517]

Попытка 1604 г. сократить количество и размеры столов, установить единые

нормы вызвала недовольство придворных слуг и приближенных короля. В ответ

на посыпавшиеся просьбы и прошения Якову I пришлось сделать дополнения к

ордонансу, где восстановить ряд столов для отдельных королевских придворных

(Джона Стенхопа, Вице-камергера двора; Роджера Эстона, камергера

Королевской Спальни; ) и целых групп слуг (кравчих, камер-юнкеров). Но

спустя всего год Совет вновь предложил провести сокращение столов, которое

должно было дать экономию около 10.000 ф.[518] Впоследствии Яков I

неоднократно прибегал к разрешению права столоваться при дворе как к

способу вознаграждения.

Новая попытка сократить расходы двора в 1617 г. вновь свелась к

обсуждению проблемы столов (Diets). Фрэнсис Бэкон, будучи Лордом-канцлером,

был обеспокоен чрезмерными расходами двора. Он предложил несколько

вариантов сокращения расходов на содержание столов: “ 1. объединение

столов; 2. сокращение [количества] столов; 3. уменьшение [числа] блюд на

столах; 4. прекращение [раздачи] новых диет и содержаний, в последнее время

увеличившихся”.[519] Самым лучшим и наиболее выполнимым Бэкон считал первый

способ, поскольку он соблюдал интересы придворных лидеров и отдельных групп

слуг. Он предлагал оставить стол Лорда-камергера, “который есть главный

стол государства”, стол Лорда-стюарда герцога Леннокса, “который наиболее

часто посещаем шотландцами”, стол Обер-камергера двора для слуг Спальни, а

также стол Бэкингема, Шталмейстера двора, к которому было обращено письмо

Бэкона, как “имеющего большую посещаемость”, т.е. для обширной клиентелы

фаворита.[520] Все остальные столы он предлагал объединить в один. Бэкон

считал, что когда такое объединение произойдет, королю будет легче

экономить на оставшихся столах, причем в этом подходе министр ссылался на

поддержку Якова I. Для решения этого вопроса была создана субкомиссия, но

временное сокращение королевских расходов вскоре вновь было сведено на нет

новыми пожалованиями короля.

Большинство из диет могло быть переведено в денежные выплаты, в так

называемые “столовые деньги” (board wages).

Первоначально перевод из натурального содержание в денежное был призван

компенсировать потери тех слуг, которые временно отсутствовали при дворе по

королевским поручениям. Это происходило также тогда, когда по характеру

совмещаемых постов придворный мог рассчитывать на несколько "столов".

Особенно практика выдачи "столовых денег" распространилась в середине XVI

в., когда многие слуги были переведены на посменное дежурство, чтобы

сократить количество присутствующих при дворе.[521] Постепенно "содержание"

стало рассматриваться как составляющая часть придворного жалования и самой

должности. Соответственно изменился и его характер. "Столовые деньги" стали

выплачиваться не за отсутствие, а за присутствие во дворе. Таким образом,

складывающаяся на протяжении XVI в. система office-holding перевернула

первоначальное значение "столового содержания".

Инициатива, в целях экономии, могла исходить как от короля, так и от

конкретного слуги. Столовые деньги ежеквартально выплачивал казначей-кассир

Хаусхолда. По-видимому, вряд ли существовали строго фиксированные размеры

компенсации. Например, стол старшего привратника двора из 5 блюд вместе с

придворным содержанием был заменен на 160 ф. в год. Такая же сумма

причиталась одному из врачей, доктору Креггу, а другой королевский врач,

доктор Марбик, получил за те же 5 блюд чуть больше 134 ф. Аптекарь, который

обычно столовался вместе с упомянутым Марбеком, получил компенсацию в 60

ф., без включения придворного содержания. Стол королевского ключника

(Lockesmith) из двух блюд, был оценен в 30 ф. в год.[522]

За время правления первых Стюартов, практика перевода столов в денежное

содержание стала широко распространенной. Это было выгодно обеим сторонам:

короне, т. к. перевод в денежную форму происходил по меньшей цене, слугам,

т.к. они гарантированно получали наличные деньги, тем более, что многие из

них состояли в свите высших придворных и кормились с их столов. При этом

суммы, выплачиваемые за отказ от собственных столов, значительно выросли по

сравнению с тюдоровским периодом. По подсчетам Дж. Эйлмера накануне

очередной попытки экономии 1629-1630 гг. компенсации составили:[523]

количество

мясных блюд 10 7 6 5

4 3 2

компенсация

ф. в год 1095 850 750 710

490 410 250

Таким образом, стоимость придворных столов на много превышала официальные

оклады королевских слуг. Общая стоимость всех diet оценивается в 47 тыс.

ф., что составляло примерно 5-6 % королевских расходов в к. 20-х — н. 30-х.

годов.[524]

Включение в штат двора давало право обедать и (или) ужинать в обществе

равных себе или близких по своему положению, либо даже держать свой

отдельный стол. Последним, а именно количеством блюд, закреплялся

определенный статус его обладателя или особое расположение монарха.

Единственное “неудобство” это системы представляло отсутствие завтрака,

кроме как для членов королевской семьи. Чтобы частично компенсировать это,

большинство слуг получали особого рода придворное содержание (bouge или

bouche of court). Оно включало в себя хлеб, эль и иногда вино для завтрака,

а также дрова, свечи и другие предметы необходимые для проживания и службы

при дворе. Его размеры были значительными. Например, даже для детей

полагались одна буханка хлеба и половина галлона эля (около 5 ф. в

год).[525] Содержание было тесно связано с правом столования. Размер

первого, отчасти, зависел от размера второго. Придворное содержание

распространялось на большее число слуг, чем право столования и реже

коммутировалось. В случае перевода его в денежную форму, ставки были

значительно ниже, чем компенсации за “утерянный” стол (примерно, 2 пенса в

день или чуть больше 12 ф. в год).[526]

В ордонансах Якова I “diet and bouge” рассматривались как нечто единое,

присущее именно королевским слугам, состоящим в штате двора.[527] Проблема

регулирования их размеров, отчасти, и вызвала появление этих ордонансов. В

одном из них говорилось о том, что в конце правления Елизаветы без ее

ведома были “бесчестно” нарушены норы diet и bouge, установленные королевой

в Book of Ordinances в начале правления. Это привело к росту расходов

Палаты и Хаусхолда и вызвало недовольство подданных. После своевременного

реформирования лишние столы и содержания были отменены, но вновь возросли в

первый год правления Якова I. В 1604 г. Яков I попытался ввести единую

норму придворного содержания (A Declaration of Bouge of Court...).[528]

Каждый должен был получать утром две булки хлеба (одна из них из муки

высшего качества, так называемая manchet), один галлон эля; а после полудня

— еще одну булку хлеба и галлон эля. В дополнение к этому с конца октября

по начало апреля слугам полагалось получать три факела в неделю, ежедневно

— фунт свечей из белого воска (высшего качества) и к ним два подсвечника в

виде острия, вязанку дров, восемь вязанок хвороста и уголь. В период с

конца марта по начало ноября эти нормы сокращались на половину. В тоже

время, король оставлял за собой право увеличить кому-либо содержание своим

распоряжением, которое регистрировалось в Гофмаршальской конторе.[529]

Естественно, что этим правом Яков I активно пользовался. Самое большое

содержание составляло 3 булки хлеба, 3 галлон эля, 3 факел, фунт восковых

свечей, 10 полений дров, 8 вязанок хвороста в день.[530]

Подобные нормы содержания и столования при дворе вряд ли могли быть

использованы полностью одни человеком, которому они предназначались. Diet и

bouge стали одним из способов перераспределения доходов внутри двора в

пользу среднего и низшего звена слуг, а высших королевских слуг —

средством для содержания собственной прислуги, своих родственников, друзей

и клиентов.

Еще одной официальной и регулярной формой получения дохода королевскими

слугами было получение ливрейных денег (livery - ливрея) или снабжение их

служебной униформой или другой одеждой, используемой при выполнении своих

обязанностей. Ливрейные деньги выдавались слугам с конца XIII в. Часть этих

средств выделялась из бюджетов некоторых департаментов, но большинство

проходило через Большой Гардероб. Ливрейные деньги выделялись один раз в

год на обновление служебного гардероба королевских слуг и, как правило, не

превышали 20-30 ф. Для многих средних и низших слуг эти средства были не

велики, но могли выступать гарантированным подспорьем всю жизнь. Например,

королевский сокольничий, некто Р. Буллер (Buller), получал 26 шл. 8 п. в

год пожизненно ливрейных денег при ежедневном жаловании в 2 шл., т.е. около

36 ф. в год.[531] В целом на эти цели уходило около 3.400 ф. в год на

отдельных слуг и несколько тысяч — на те группы слуг, которым требовалась

единая униформа, она шилась за счет средств хаусхолда.[532] Например,

парадные ливреи для стражников шились два раза в год (зимняя и летняя).

Некоторым слугам вместо денег выдавалось сукно на пошив ежегодных

ливрей.[533]

Ливреи имели важное само- и общественно-идентифицирующее значение. Ливрея

демонстрировала принадлежность к определенному сеньору и соответственно

распространяла на господских слуг определенные права и привилегии. Ордонанс

1390 г. закреплял, что ливреи могут выдаваться только вассалам лорда,

находящимся в его пожизненном услужении или личным слугам господина и их

семьям, которые проживают в "его (лорда) хаусхолде".[534]

Другим источником доходов королевских слуг, связанным со служебной

деятельностью, было право на использование различных предметов, вещей после

их употребления по назначению или на получение остатков пищи с королевского

стола (т. н. право перквизита, perquisit — то, что переходит в распоряжение

слуги по использовании господином, perq - любая надбавка). Например,

сержант королевского винного погреба имел право на все использованные

бочки, а в целом все слуги этого субдепартамента имели право распоряжаться

размером жидкости в четыре пальца толщиной на дне каждой открытой бутылки.

Слуги королевской кухни в зависимости от ранга распоряжались различными

отходами, остающимися после разделки рыбы и туш животных. На определенную

часть внутренностей крупного рогатого скота претендовали слуги

Гофинтендантской конторы и т. д.

Практически каждый слуга каждого субдепартамента имел возможность

получить в свое распоряжение что-либо, бывшее в употреблении при дворе или

проходившее через данное ведомство. Например, придворный распорядитель

получал все огарки свечей, горевших в течении прошедших суток на территории

его департамента. Однако по одному из ордонансов 1604 г. это право в целях

экономии было отменено, для чего все остатки свечей надлежало передавать

обратно в кладовую.[535]

Королевские слуги обычно перепродавали то, что получали благодаря праву

перквизита, что создавало прямую заинтересованность в злоупотреблениях.

Выгода была не маленькой. В сер. XVI в. повара свое право собирать навар и

накипь со всех котлов, котелков и т.д. оценили в 60 ф. в год, т.е. больше

годового жалования.[536]

Некоторые слуги Департамента Дворцового Хозяйства получали дополнительный

доход за счет так называемого “третьего пенни” (Third Penny). В конце

каждого года корона продавала оставшиеся неиспользованными запасы

продовольствия. Из вырученных средств 2/3 должно было идти королю, а 1/3

казначею-кассиру двора и главам субдепартаментов, которые имели к этому

отношение. В действительности эти неиспользованные запасы продавались

слугам соответствующих придворных ведомств по заниженным ценам, а те

перепродавали их на рынке. Причем выручка от этих продаж записывалась как в

приходную, так и в расходную часть бюджета департамента, т.е. просто

скрывалась. По подсчетам Дж. Эйлмера казначей-кассир и главы

субдепартаментов Хаусхолда с 1625 по 1634 гг. присваивали таким способом

около 10.500 ф. в год.[537] Именно за счет "третьего пенни" слугам

некоторых департаментов(например, Гардероба) удалось компенсировать потери

в связи с ограничением практики получения вознаграждений от частных лиц.

Некоторые слуги получали доплату за транспортные расходы, связанные с

выполнением их обязанностей или каких-либо королевских поручений

(церемониймейстеры, королевские посланники, камергер-ашеры). Ряд слуг

получал дополнительные средства на аренду жилья вблизи королевского двора.

Отдельным слугам оговаривалась особая доплата за выполнение тех

обязанностей, которые требовали значительных дополнительных материальных и

временных затрат или за выполнение особо ответственной работы. Например,

Обер-церемониймейстер двора получал дополнительно 1 фунт в день, если

находился при иностранном дипломате в пределах дворца и Лондона, и 2 фунта

в день, если сопровождал его в путешествии по стране.[538]

Несмотря на подобное разнообразие форм официального вознаграждения

королевских слуг, они не компенсировали всех материальных затрат и не могли

в полной мере обеспечить достаточный уровень для удовлетворения

потребностей, которые возникали во время службы при дворе. Особенно это

касалось среднего и высшего звена королевских слуг. Они должны были все

время находиться на виду у короля и придворных, стремиться принимать

активное участие в придворной и политической жизни. Для этого им было

необходимо вести великосветский образ жизни, следить за модой, содержать

клиентов и родственников, проталкивать их на различные придворные и

государственные посты, устанавливать выгодные дружеские и брачные связи,

принимать активное участи в придворных развлечениях, заниматься

меценатством и т.д. Все это требовало порой весьма значительных расходов.

Поэтому королевские слуги больше рассчитывали на дополнительные источники

получения доходов, которые были связаны с занимаемой ими должностью, или на

пожалования со стороны монарха, чем на придворное жалование и содержание.

Важнейшими, с точки зрения материальной выгоды, формами проявления

королевского расположения (favour) являлись пенсионы (pensions) и ренты

(annuites). Некоторые из них были связаны с занятием постов, но в

большинстве своем они, все-таки, назначались конкретным лицам, а не

должностям. Пожалование под малой королевской печатью (privy seal) было

особенно почетно. Размеры рент и пенсионов, частота их назначения зависели

больше от положения при дворе и степени близости к монарху, чем от

старшинства в придворной иерархии.

Современники часто использовали понятия рента и пенсион как синонимы. Тем

не менее, рента предоставлялась, как правило, пожизненно или на

определенный срок, а пенсион мог быть приостановлен королем, Лордом-

казначеем или Советом. Например, ряд пенсионов как необоснованные были

отменены Советом в ходе попытки сокращения расходов двора в 1617 г. Часть

из них временно перестали выплачивать, а остальные сократили на 1/3.[539]

Интересно, что ту же работу в Гардеробе проделали хранитель королевского

Гардероба и Лорд-камергер.[540] Сокращение пенсионов, как и сокращение

столов, было предложено Лордом-канцлером Бэконом, одобрено королем и

рассматривалось в качестве одного из важнейших способов уменьшения расходов

двора.

Пенсионы и ренты выплачивались либо из Казначейства, либо из средств

доходных судов. Размеры их колебались от нескольких десятков до нескольких

сотен фунтов и зависели в первую очередь от милости монарха. Яков I

подобной щедростью славился. По подсчетам Л. Стоуна на разного рода

пенсионы, ренты, стипендии (не только королевским слугам) тратилось в

среднем около 140 тыс. ф. в год или 1/4 всех расходов короны.[541] Особенно

щедр первый Стюарт был в начале своего правления, причем значительная часть

пожалований досталась шотландцам (88 тыс. за 7 лет и 15 тыс. из них в

первые несколько месяцев), которые составили ближайшее окружение нового

короля. Немногие избранные получали пособия в несколько тысяч (например,

Леннокс, Монгомери по 5.000 ф.). Для большинства представителей знати ренты

и пенсии были существенной частью их доходов, позволяли поддерживать

придворные жизненные стандарты, восполнять траты на продвижение при дворе

или по гражданской службе.

Кроме того, королевские слуги могли надеяться на прямые денежные подарки

от короля (free gifts), например, камер-юнкеры и камер-пажи Королевской

Палаты получали по 100 ф. в год начиная с 1608 г.[542]

Другие формы вознаграждений, которые могли получать королевские слуги,

были менее прямыми. К ним относились пожалования коронного имущества, право

на покупку или аренду коронных земель, лесов, парков по выгодным ставкам.

Яков I продолжил вымогательство церковных бенефиций (beneficial leases) у

епископов для придворных и фаворитов. Естественно, что большинство подобных

пожалований доставалось высшему звену слуг, но кое-что перепадало и слугам

среднего уровня. Например, секретарь инспектора Гофмаршальской конторы

получил в аренду усадьбы и мельницы в Кегуорде, а сержант королевского

птичьего двора в Камберленде.[543]

К непрямым вознаграждениям относились патенты на производство или

торговлю определенными товарами, лицензии на монополии (в основном

шотландцам, например, граф Данбар получил лицензии на экспорт пшеницы,

железа; Леннокс--контроль над производством сукна, дававший ок. 2.400 ф. в

г.), а также передача слугам прав опеки или откупа на сбор налогов и

штрафов.

Кроме того, слуги хаусхолда обладали рядом финансовых, служебных и

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34