Теория языкознания

данной предметной ситуации, выбор нужных слов, замещающих предикатную и

актантные позиции;

лексико-грамматические операции по развёртыванию высказывания;

фонолого-фонетическая проработка частей высказывания и моторная реализация

высказывания,

готовое высказывание.

Речевые механизмы, обеспечивающие порождения высказывания на каждом

очередном этапе, являются психофизиологическими. Так, построение общей

схемы высказывания (пропозициональной, или предикатно-аргументной,

структуры) выполняется в передней речевой зоне коры головного мозга, поиск

смысловых, грамматических и фонолого-артикуляционных элементов программы и

их развёртывания в цепь, соотнесение темы и ремы высказывания

осуществляется речевыми механизмами задней части коры мозга.

Восприятие речи слушателем опирается на те же этапы, что и порождение речи,

но начинается с распознавания фонем и словоформ. Слушатель - такой же

активный участник речевого общения, как и говорящий. Если при порождении

речи синтаксические процессы имеют отправной точкой предикат, т.е.

порождение речи следует синтаксису зависимостей, то в восприятии

предложения значительную роль играет механизм анализа по непосредственно

составляющим, когда вначале выделяются группа подлежащего и группа

сказуемого. Меньшее количество времени требуется для восприятия предложений

активных, но не пассивных, положительных, но не отрицательных, пассивных

утвердительных, но не пассивных отрицательных, правдоподобных, но не

неправдоподобных. Необходимые для таких эмпирических заключений

психолингвистические эксперименты скорее являются психологическими, ежели

лингвистическими.

Для понимания механизмов порождения и восприятия речи важны данные

нейролингвистики, которая является разделом нейропсихологии, являющейся, в

свою очередь, частной дисциплиной в рамках неврологии. Нейролингвистика

изучает корреляции между теми или иными видами расстройств речи и

функциональными центрами коры головного мозга. Распознавание речи она

описывает как последовательность процессов в направлении от периферии

нервной системы к её центральным отделам, а порождение речи как

последовательность процессов в направлении от центра к периферии.

Особое внимание она уделяет афазиям. К нарушению речи в целом ведёт

поражение любого участка речевой зоны мозга. Однако характер нарушения

зависит в первую очередь от функции пострадавшего участка. Выделяются три

формы афазий, имеющий синтагматическую природу, при нарушении передней

речевой зоны:

динамическая афазия: нарушения на семантическом уровне (затруднения в

построении смысловой схемы высказывания);

синтаксическая афазия, аграмматизм: нарушения на синтаксическом уровне

(затруднения в грамматической организации высказывания);

эфферентная моторная афазия: нарушения а моторном уровне (затруднения в

моторной кинетической организации речи).

Многообразны виды афазий, возникающих при повреждении других участков

мозга. Можно привести лишь некоторые иллюстрации. Поражение задней речевой

зоны нарушает операции парадигматическго выбора речевых единиц. Если

поражены нижние отделы теменной доли возникает афферентная моторная афазия,

ведущая к затруднениям в выборе слов, сдвигами в артикуляции. Если поражены

височные отделы левого полушария, возникают затруднения в идентификации

слов.

Нейролингвистика занимается также и неафазическими расстройствами речи

(речевые агнозии и апраксии, дизартрии, алексии и аграфии.

Нейролингвистика скорее является медицинской, а не лингвистической

областью. Её методы по преимуществу клинические.

----------------------------------------------------------------------------

----

ЮСМ; ВБК; ААР.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Речевая деятельность. Речь. Порождение речи. Восприятие

речи. Психолингвистика. Нейролингвистика. Афазия. Язык и мышление).

Приложение, дающее представление об обычной для американской науки

трактовке психолингвистики (из обзорного доклада ERIC L & L Digest 1994)

Psycholinguistics

Psycholinguistics is the study of the relationship between linguistic and

psychological behavior. Psycholinguists study first and second language

acquisition and how humans store and retrieve linguistic information,

referred to as verbal processing.

Language Acquisition. The study of how humans acquire language begins with

the study of child language acquisition. Principally, two hypotheses have

been put forth. The first, deriving from the structuralist school of

linguistics, holds that children learn language through imitation and

positive-negative reinforcement. This is known as the behaviorist approach.

The second, or innateness hypothesis, proposes that the ability to acquire

language is a biologically innate capacity. Furthermore, innate language

learning ability is linked to physiological maturation and may atrophy

around the time of puberty. The innateness hypothesis derives from the

generative/transformational school of linguistics.

Such descriptions of language acquisition are further tested in exploring

how adults acquire language. It appears that most adults learn language

through memorization and positive-negative reinforcement: a manifestation

of the behaviorist model. Whether this is a result of the post-pubescent

decay of the innate ability described above or a result of other

psychological and cultural factors is a question of great interest to the

psycholinguist.

Verbal Processing involves speaking, understanding, reading, and writing,

and therefore includes both the production of verbal output and reception

of the output of others. For example, although the sentences of a language

may theoretically be infinitely long, there are constraints placed on their

length, as well as on their structural characteristics, by our processing

capabilities. Although we readily comprehend "The dog bit the cat that

chased the mouse that ran into the hole," we have some difficulty sorting

out "The mouse the cat the dog bit chased ran into the hole." Why this is

so, in terms of cognition, perception, and physiology, is of major interest

to the psycholinguistОсновные понятия теории письма

Естественный человеческий язык возникает и функционирует как система

звуковых знаков, денотатами которых являются прежде всего элементы нашего

опыта, т.е. разноообразные явления действительности. Звуковая материя

является первичной и основной формой её существования. Инвентарные единицы

этой системы (слова и морфемы, а также фразеологизмы) и правила их

комбинирования в речи воспроизводимы в бесчисленном множестве

конструктивных образований типа словосочетаний, предложений и текстов.

Письмо предназначено для того, чтобы фиксировать посредством графических

знаков в целях передачи на большие расстояния и сохранения во времени

звучащую речь. Благодаря членораздельности речи, т.е. её членимости на

воспроизводимые инвентарные единицы, оно становится (на определённой

ступени социальной эволюции) второй ипостасью того или иного конкретного

языка. Оно представляет собой коммуникативную систему, элементами которой

являются графические знаки, имеющие своими денотатами не явления

действительности, а воспроизводимые в речи инвентарные единицы языка.

Письмо в собственном смысле, подобно языку, в принципе должно содержать в

своём инвентаре конечное число стандартных, воспроизводимых графических

единиц (графем) и правил их комбинирования.

Основной единицей системы письма является графема. Как единица знаковой

системы, она вступает в парадигматические отношения с другими графемами

этой же системы и в оппозициях другим графемам обнаруживает свои

различительные (дифференциальные) признаки, благодаря совокупности которых

она опознаётся как таковая и не смешивается с другими графемами. Так,

русская графема В отличается от графемы Ь и графемы Р наличием двух

полушарий справа, в то время как Ь и Р характеризуются, в отличие от В,

наличием лишь одного полушария справа, а между собой различаются

расположением этого полушария в нижней или верхней части вертикальной

черты. Наличие этой черты оказывается общим (интегрирующим) признаком трёх

указанных графем.

Вместе с тем каждая графема выступает членом синтагматического ряда и может

иметь начертательные варианты в зависимости от своей позиции. Так, в

греческом письме графема сигма выступает в виде двух аллографов, один из

которых встречается только в конечном положении (в исходе слова), а другой

во всех остальных положениях. Этот принцип был повторён в готском письме, а

также в так называемой фрактуре - готическом шрифте, который использовался

прежде всего в Германии до середины 20 в. В арабском письме одна графема

может выступать в виде четырёх аллографов (соединение с другой графемой

справа, соединение слева, соединение с обеих сторон, отсутствие

соединения).

Главными элементами алфавитной графической системы являются буквы. Они

могут иметь свои имена, обладают начертательной формой, звуковым значением,

а в ряде систем письма и числовым значением. В качестве аллографов одной

буквы выступают её рукописные и печатные (машинописные и типографские)

начертания. Так, об аллографии можно говорить в случаях прямого и

наклонного начертаний буквы д (д и д). Аллографы печатных букв могут нести

черты определённого шрифта. В какой-то степени аллографами одной и той же

буквы можно признать её начертание как заглавной (прописной) буквы (в

начале имён собственных, в начале существительных в немецкой графике,

знаменательных слов в ряде графических систем) и как маленькой (строчной)

буквы в других случаях. Однако при этом не следует забывать, что заглавные

буквы часто несут дополнительную (помимо передачи звуковых значений)

знаковую нагрузку.

Что касается звуковых значений букв, то в правилах графики данного языка

обычно различаются их первичная и вторичные функции. Так, основная функция

русской буквы д состоит в обозначении смычной звонкой переднеязычной

непалатализованной фонемы /d/: дот, сдал, дуть, дым. Вместе с тем (по

законам русской графики, учитывающей и слоговой принцип) буква д

обозначает перед и, е, ё, ю смычную звонкую переднеязычную палатализованную

фонему /d'/: идёт, дядя, дюны, дети, дичь. Вторичная функция этой буквы (в

соответствии с морфемным, или морфологическим, принципом русской графики)

заключается в передаче смычной глухой переднеязычной непалатализованной

фонемы /t/ (пруд, лёд) и смычной глухой переднеязычной палатализованной

фонемы /t'/: (сядь, ведь), причём обе эти фонемы чередуются (по закону

ассимиляции перед глухими согласными или в исходе слова) с

соответствующими им звонкими. Если вести анализ в направлении от буквы к

обозначаемым ею фонемам, можно говорить о полисемии буквы. Если же вести

анализ в обратном направлении - от данной фонемы к набору обозначающих её

графем, например, устанавливая такие способы графического отображения

русской фонемы /t'/, как т, д, ть, дь (полёт, лёд, лететь, медведь), то мы

вправе говорить об омонимии соответствующих букв.

Графика формулирует правила соответствий между буквами и графемами, т.е.

правила чтения и правила написания. Выбор же между возможными в графике

данного языка способами фиксации на письме конкретных слов и морфем

предписывает орфография.

Правила графики соответствующего языка могут ставить в соответствие какой-

то фонеме сочетание двух или большего числа букв. Так, во французском языке

фонема /S/ передаётся диграфом ch (chat 'кот'), английская фонема /S/

обозначается диграфом sh (shine 'блеск'), немецкая фонема /S/ требует для

своего обозначения трёхбуквенного сочетания (триграфа) sch (Schatz

'сокровище'). В ряде графических систем встречаются лигатуры (например,

соединение во французском языке в одном знаке о и е, соединение а и е в

одном знаке в датской графике; многочисленные лигатуры в письме деванагари,

обслуживающем санскрит, хинди и некоторые другие языки Индии). Нередки и

буквы, обзначающие последовательности фонем (например, греческие буквы пси

и кси, буква х в латинской графике и во многих системах письма,

опирающихся на неё).

Графика того или иного языка включает в свой состав не только буквы, но и

надстрочные или подстрочные диакритические знаки, которые либо, сочетаясь с

буквами основного инвентаря, обеспечивают передачу фонем, либо служат

обозначению просодических свойств (ударение, тон, долгота), либо

обеспечивают разграничение на письме слов-омонимов. В русском письме

диакритизированными буквами являются й и ё. Диакритические знаки

используются в графике таких европейских языков, как эстонский, финский,

венгерский, латышский, литовский, чешский, польский, сербскохорватский,

немецкий, нидерландский, норвежский, шведский, датский, исландский,

французский, итальянский, испанский, португальский, румынский и многие

другие. В арабском и еврейском письме диакритики служат для обозначения не

имеющих собственных букв гласных элементов, т.е. для информации о

соответствующей огласовке.В деванагари диакритические знаки появляются при

фиксации слогов, в которых за согласной фонемой следует не /a/, а какая-то

другая гласная фонема.

К числу графем могут быть отнесены и знаки препинания, выполняющие скорее

вспомогательные функции (членение высказывания и указание на характер связи

между выделенными фрагментами высказывания, цитация, различение

коммуникативной целеустановки предложения). Делимитативную

(разграничительную) функцию выполняет также пробел.

----------------------------------------------------------------------------

----

Зарождение письма

Письмо как знаковая система в принципе должно содержать в своём инвентаре

конечное число регулярно воспроизводимых, инвариантных по своей сущности

графических единиц (графем) и правил их сочетания при построении

развёрнутых текстов. Каждая графема должна иметь своим денотатом одну и ту

же единицу звучащей речи. Такой единицей может быть значащая единица (слово

или морфема) или же односторонняя, незнаковая единица (слог или фонема).

Соответственно различаются такие основные типы письма, как

логографический (словесный, шире - словесно-морфемный),

слоговой (силлабический, силлабографический) и

буквенно-звуковой (алфавитный, или фонематический, или фонемографический; в

некоторых системах графики используются разные знаки для аллофонов одной

фонемы).

Логограммы в какой-то степени ориентированы на слова (и на морфемы) как

единицы, обладающие и значением, и звучанием. Логограмма оказывается, таким

образом, графическим знаком для языкового знака. Силлабограммы фиксируют

определённую последовательность звуков (слог того или иного типа).

Фонемограммы имеют своими денотатами отдельные фонемы (или же их аллофоны).

Таким образом, силлабограмма и фонемограмма соотносятся не с языковыми

знаками, а со звуковыми единицами в строении звуковых оболочек

(экспонентов) языковых знаков.

Можно назвать, далее, идеограммы, представляющие знаки для неких идей,

понятий, для слов, но в принципе в отвлечении от звуковой стороны слова.

Идеографические системы удобны для использования в коммуникации между

носителями разных языков и разных, сильно отличающихся друг от друга

диалектов одного языка, но они непригодны для фиксации звучащей речи на

языках, обладающих развитыми возможностями словоизменения. Так, китайское

письмо, являющееся логографическим, всё же ближе по своей сущности к

идеографическому типу. Оно оказалось очень устойчивым, сохранившись на

протяжении почти трёх тысячелетий в основных своих чертах, так как хорошо

отвечает изолирующему строю китайского слова. А вот для корейского и в

значительной степени японского языков, которые первоначально использовали

китайское письмо, в силу иного строения в них словоформ впоследствии были

избраны новые пути развития своих собственных графических систем.

Разграничение логографического, силлабического и фонематического типов

письма весьма условно, так как в графической системе одного и того же языка

могут использоваться разные принципы. Так, русские буквы е, ё, ю, я

являютсяслоговыми знаками (/je/, /jo/, /ju/, /ja/). По слоговому принципу

строятся русские буквосочетания ле, лё, лю, ля (/l'e/, /l'o/, /l'u/,

/l'a/). Морфемному принципу (ради одинакового написания разных алломорфов

одной и той же морфемы) русская орфография следует, рекомендуя сохранять

графическое тождество, например, корневой морфемы ВОД-, реализующейся в

виде вариантов (алломорфов) /vod/, /vad/, /vad'/, /vod'/, /vot/. В текст

могут включаться идеограммы, т.е. знаки, которые не ориентированы на

фиксацию звуковой стороны речевых единиц: На первом курсе имеется 10

учебных групп. В японском письме логограммы (исторически восходящие к

китайским иероглифам или построенные по их принципу) предназначены для

фиксации простых слов и корней, а слоговые знаки (силлабограммы)

используются для передачи грамматических аффиксов. Корейское письмо

располагает знаками для фонем, но сочетает их в своего рода силлабограмму.

Сочетание слогового и фонематического принципов наблюдается в письме

деванагари.

Многие современные графические системы являются преимущественно

фонематическими. Но наряду с ними продолжают существовать системы

преимущественно силлабические и преимущественно логографические.

Логографические системы (типа китайского) насчитывают в своём инвентаре

многие тысячи или десятки тысяч знаков. Большое число графем затрудняет их

запоминание и усложняет процесс обучения языку, но текст в логографической

записи занимает меньше места. Силлабические системы (типа кипрского письма

6-4 вв. до н.э.) имеют имеют порядка нескольких сотен или десятков графем,

в силу чего их усвоение оказывается более лёгким. Фонематические системы

обходятся несколькими десятками знаков. Их усвоение не представляет большой

сложности, но тексты, записанные посредством фонематической графики,

занимают довольно много места.

Но логографические, силлабические и фонематические системы были созданы

челевеческим гением относительно недавно, около 6000 лет тому назад.

Изображать людей и животных в своих рисунках на камне, на стенах пещер наши

предки начали десятки тысяч лет назад. Но эти рисунки не сводились в

систему письма. См., например, изображения, обнаруженные в Италии.

Становление же письма в собственном смысле слова опиралось на длительные

поиски оптимальных средств для сохранения информации. Письму предшествовали

так называемые протописьменности.

На начальном этапе они не представляли собой устойчивых систем с регулярно

воспроизводимыми знаками. Так, для передачи сообщений привлекались как

мнемонические знаки зарубки на деревьях, особым образом положенные на пути

следования ветки или камни, узлы. Объявление войны могло быть обозначено

присланной стрелой. У индейцев Южной и Центральной Америки создавались кипу

- своего рода узелковые послания (ЛЭС/БЭС: 77-78). Кипу часто

использовались как украшения.

В Северной Америке (у ирокезов, гуронов и др.) получили распространения

вампумы, представляющие собой сплетённые из шнурков полосы (ЛЭС/БЭС:80).

Вплетённым в них разноцветным раковинам приписывалось разное символическое

значение (война, угроза, вражда, мир, счастье, благополучие). Из раковин

мог составляться рисунок (наример, красный топор на чёрном фоне -

объявление войны). Вампумы могли служить эквивалентами денег. На

расположенном рядом рисунке изображён вампум, посредством которого племя

ирокезов сообщало американскому правительству, что оно не намерено

признавать его своим отцом, а готов быть братом. У каждого из братьев свой

путь.

Могли использоваться рисунки или серии рисунков, повествующих о каких-либо

событиях (например, об успешной охоте или же походе царя Верхнего Египта на

Нижний Египет). Но такие знаки, передавая смысловую информацию о чём-либо,

не соотносились с звучащей речью, её значащими единицами.

Очередным шагом явилось создание стабильных систем мнемонических знаков.

Возникает пиктография, используемая для передачи сообщений посредством

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35