Теория языкознания

Морфология

Для говорящего целью является построение осмысленного высказывания как

целостной коммуникативной единицы. В процессе его порождения важную роль

играют акты номинации. При осуществлении этих актов язык использует уже

имеющиеся или создаёт новые номинативные единицы, посредством которых

именуются реалии, представляющие собой как отдельные элементы опыта

(физические объекты, одушевлённые существа, люди, признаки предметов,

отношения между предметами), так и целые события, факты, состояния дел,

ситуации, выделенные в актах мышления и запечатлённые в сознании в качестве

концептов и когнитивных структур (см. раздел 1.05).

Мышление и сознание расчленяют потоки информации, поступающей в мозг извне

и распределяют её определённым образом по различным категориям,

осуществляют, иными словами, категоризацию действительности. Язык,

связанный с мышлением и сознанием, тоже по-своему участвует в процессах

категоризации мира.

Отсюда и различия, например, в номенклатурах имён. Так, рус. слову рука

соответствуют в нем. Hand (для нижней части руки, кисти) и Arm (для

остальной части руки, от плеча до кисти), соответственно в англ. hand и

arm, нидерл. hand и arm, швед. arm(en) и hand(en), фр. main и bras, исп.

mano и brazo, португ. mao и braca, итал. braccio и mano.

Преувеличивать категоризующую роль языка, как это делали Эдвард Сепир и в

особенности его ученик Бенджамин Л. Уорф, выдвинувшие гипотезу языковой

относительности, не стоит, но и не считаться с языковыми различиями в

процессах номинации явлений мира (особенно лицам, изучающим разные языки),

невозможно.

Языковой репрезентации отдельных, относительно простых составляющих

целостных событий служат элементные номинации (слова, фразеологизмы, а

также непредикативные словосочетания атрибутивного характера). Природу

таких номинативных единиц, как слова и фразеологизмы, изучает лексикология

(а именно лексическая семантика).

Реальные и вымышленные ситуации как ансамбли взаимосвязанных элементов

репрезентируются событийными, или пропозитивными, или предикативными,

номинациями (а именно предложениями, а также текстами). Взаимотношению

между ситуациями и предложениями изучаются в синтаксисе (а именно в

синтаксической семантике).

Связь некоего элементарного или сложного явления действительности (реалии)

и именующегого его языкового знака (как лексического, так и

синтаксического) можно представить следующей схемой: Реалия --- Языковой

знак.

Именно это отношение выражалось дошедшей до нас средневековой формулой

знака Aliquid stat pro aliquo 'Что-то стоит вместо чего-то (другого)'. В

теории номинации и семантике это отношение может изучаться в двух

направлениях:

от именуемой реалии к её номинации (Реалия --> Наименование); такой подход

лежит в основе ономасиологии;

от наименования к называемой ею реалии (Реалия Денотат --> Понятие (Суждение) --> {Сигнификат --> Сигнификант}

Реалия имеет свои соответствием денотат, т.е. не сам предмет по себе, а

совокупность свойств всех однородных реалий, которые и предопределяют выбор

данной номинации (наименования). Под один и тот же денотат может быть

подведено множество (класс) близких реалий. Денотату в соответствие может

быть поставлено понятие (концепт) как абстрактное, схематическое

отображение наиболее существенных признаков класса денотатов. Понятию в

соответствие ставится языковой знак (см. раздел 1.03), образуемый

сигнификатом (означаемым) и сигнификантом (означающим, экспонентом).

Сигнификат языкового знака вбирает в себя из денотата (и понятия) только

то, что коммуникативно значимо для данного языка.

В структуру сигнификата, помимо объективных по своему характеру денотативно

(и концептуально) ориентированных составляющих (т.е. концептуального ядра),

могут войти большей частью субъективные составляющие экспрессивно-

эмоционального, а также стилистического характера (так называемые

коннотации; их наличие в сигнификатах слов словарями обычно указывается в

виде помет бранное, высокое, ироническое, книжное, ласкательное,

неодобрительное, официальное, презрительное, пренебрежительно,

просторечное, разговорное, специальное, уничижительное, шутливое). См.

схему:

Концептуальное ядро

Сигнификат { +

Коннотации

Акты номинации осуществляются в рамках индивидуальных актов языковой

деятельности. Их результаты могут стать достоянием общего для говорящих на

этом языке узуса, соответствующей языковой нормы и, в конечном итоге,

языковой системы.

Лексические номинативные единицы, возникающие в результате обозначения

"кусочков" действительности, служат строительным материалом для предложения

как единицы, предназначенной для описания сложного фрагмента

действительности. В соответствии со своими номинативными особенностями они

берут на себя в предложении различные функции.

Главенствуют знаменательные слова, а именно назывные слова

(существительные, глаголы, прилагательные, наречия, числительные, так наз.

предикативы, или слова категории состояния), а также близко к ним стоящие

местоимённо-указательные, или дейктические, слова). К ним примыкают

модальные слова.

Знаменательным и модальным словам противостоят служебные слова,

номинативный потенциал которых менее очевиден. Они либо именуют реально

имеющие место отношения между элементами ситуаций (предлоги, послелоги,

союзы, связки), либо указывают на характер отношения говорящего к

описываемому явлению или к самому акту высказывания (частицы и, в

определённой степени, модальные слова), либо характеризуют их

принадлежность к определённым грамматическим классам и подклассам

(артикли, вспомогательные глаголы).

Среди знаменательных слов одни (существительные как предметные слова)

обеспечивают идентификацию наблюдаемых в природе предметов и живых существ,

масс вещества, созданных человеком предметов (артефактов), человеческих

общностей, социальных институтов и отношений и т.п. (куст, трава, камень,

собака, человек, песок, вода, стол, компьютер, племя, партия, население,

государство, армия).

Другие же противостоят существительным как предикатные (или признаковые)

слова. Среди них главенствующая роль в приписывании (предицировании) тех

или иных характеристик (предикатов) "предметам" или их признакам

принадлежит собственно глаголам. Финитный (личный) глагол участвует в акте

предикации, создавая вместе с именем предложение как пропозитивный знак.

Далее, к предикатным словам относятся прилагательные, наречия, вербоиды

(неличные формы глагола), а также отглагольные существительные (выступление

писателя '2) жестокий, непреклонный'; англ. green

'1) зелёный, зелёного цвета' --> '2) незрелый, неспелый (о фруктах)' -->

'3) неопытный, новый, необученный (о новичках, новобранцах)'.

Но с течением времени мотивировка может стираться и более не осознаваться

носителями языка. Так, большинство русских уже не осознают этимологическую

связь слов око и окно, городить и жердь, коса и чесать, городить и город.

Обычно не осознаётся связь однокорневых слов, пришедших в русский язык

разными путями: студент, студия и штудировать; мастер, магистр, мэтр, мэр.

В ряде случев может быть предложена своя, не отвечающая реальным связям

мотивировка (так называемая ложная, или народная, этимология),

сопровождаемая преобразованием облика слова: пиджак --> спинжак (потому что

надевают на спину), бульвар --> гульвар (место, где гуляют), гувернантка --

> гувернянька, микроскоп --> мелкоскоп (для рассматривания маленьких

предметов).

Одним из источников пополнения лексикона является образование

фразеологизмов, т.е. многословных образований, ставших в силу частичного

или полного переосмысления значений их компонентов целостными

воспроизводимыми, инвентарными языковыми единицами и по своему

номинативному статусу равными отдельному слову.

Наличие мотивировки может наблюдаться во фразеологизмах, относящихся, по

В.В. Виноградову, к так называемым фразеологическим единствам. Так, она

хорошо ощущается носителями русского языка при восприятии фразем

(фразеологизмов со сдвигом значения лишь в одном компоненте) типа

письменный стол, холодное оружие и при восприятии идиом (фразеологизмов с

общим переосмыслением всех компонентов) типа сесть за один стол, держать

камень за пазухой, белый уголь. И напротив, она утрачена в так называемых

фразеологических сращениях, а именно во фраземах типа дело табак и в

идиомах типа чёрта с два, куда ни шло, очертя голову.

Пополнению инвентаря номинативных лексических единиц служит также

заимствование из разных языков.

Классификация лексических номинативных единиц как единиц словаря прежде

всего опирается на специфику их лексических значений, характер связей

лексических значений со своими означающими и особенности их системной

организации.

Лексические значения лексем и фразеологизмов (в данном курсе они будут

именоваться семантемами) сгруппированы в семантическом компоненте языковой

системы. Это односторонние, т.е. незнаковые, единицы языка, так же как и

означаемые граммем (собственно морфологических знаков) и означаемые

дериватем (словообразующих знаков). Они не наблюдаемы в прямом опыте, и о

них приходится судить лишь по поведению слов и фразеологизмов.

----------------------------------------------------------------------------

----

Принципы лексемного анализа

Термин лексемныйанализвведён здесь по аналогии с термином морфемныйанализ,

чтобы показать значительное сходство процедур в исследовательской работе с

морфемами и словами как основными единицами морфологического уровня языка и

вместе с тем обратить внимание на имеющиеся различия, связанные с тем, что

слово одновременно принадлежит и морфологическому, и номинативному

(лексическому) компоненту языковой системы.

Основные цели лексемного анализа заключаются в следующем:

сегментация высказывания на отрезки (лексы), которые соотносимы со словами

(лексемами) как абстрактными, инвариантными единицами языковой системы,

являясь их актуальными предствителями в высказывании;

установление лексемного статуса выделенных лексов, т.е. определение того,

какую лексему этот лекс репрезентирует, относятся ли два сравниваемых лекса

к одной лексеме или являются реализациями (аллолексами) двух разных лексем;

инвентаризация лексем;

выявление принадлежности этих лексем к различным формальным и семантическим

классам.

Трудности лексемного анализа обусловливаются тем, что слово является

одновременно и лексической, и грамматической единицей, в соответствии с чем

в лексиконе языка оно может быть охарактеризовано как класс носителей

лексических значений (семантем), или как класс (в другой терминологии)

лексико-семантических вариантов (ЛСВ),

а в морфологической системе как класс грамматических видоизменений

(словоформ).

При линейной репрезентации высказывания оно может выступать как

последовательность слов вообще (лексем), как последовательность семантем,

как последовательность словоформ.

В силу этого речевой представитель слова оказывается соотнесён

с одной из семантем, лексико-семантических вариантов (носителем

определённой семантемы),

с одним из морфологических формообразующих вариантов (словоформой как

носителем грамматического значения).

Установить однозначно линейные границы слова (вернее, лекса как его речевой

реализации) чрезвычайно трудно. Эти границы задаются системой

соответствующего языка и определяются далеко неодинаково при использовании

разных универсальных критериев.

Критериями делимитации (разграничения) слов могут быть:

Графический (орфографический) признак:

В этом случае говорится о графическом слове. Предполагается , что данное

слово на письме отграничивается от предшествующего и последующего слов

пробелами, но не содержит пробела внутри себя. Возражения: 1) Не все языки

имеют письменность. 2) В ряде систем графики (например, в китайской)

пробелы между иероглифами или группами иероглифов не используются. 3)

Орфография во многих языках очень непоследовательна; ср., например,

раздельное написание целостных слов: в открытую, во избежание.

Фонетические признаки:

В этом случае говорится о фонетическом (или фонологическом) слове. Его

границы и границы графического слова могут не совпадать. Ниже

характеризуются лишь некоторые из фонетических признаков.

Наличие гортанной смычки в начале слов. Признак не абсолютен. Так, нем.

слово может иметь гортанную смычку в начале (das Eis [? aIs] 'лёд'), но тот

же признак может сигнализировать границу между префиксом и корнем

(ver[?aIz]en 'оледенеть').

Наличие одной акцентной вершины в слове. Возражения:

1) В слове может быть более одного ударения: трин"адцатиэт"ажный.

2) Слово может быть неударным и примыкать в качестве проклитики к

последующему или в качестве энклитики к предыдущему слову, входя в

структуру так называемого акцентного слова: на_ст"ол, н"а_пол, ст"ал_бы.

3) Язык может не принадлежать к числу акцентных, как, например,

французский. Здесь одно синтагматическое (и фразовое) ударение может

объединить в единое акцентное целое большую группу слов:

Je_ne_le_lui_ai_jamais_dit 'Я этого ему никогда не говорил'.

Собственно говоря, в языках со свободным и подвижным словесным ударением

количество акцентных вершин может свидетельствовать лишь о числе слов

(практически знаменательных), но не о начальных или конечных их границах, и

только в языках с неподвижным начальным или конечном ударением могут быть

определены соответствующие границы слов.

Наличие в слове гармонии гласных (например, в финно-угорских или тюркских

языках). Но в венгерском языке гармония гласных не охватывает составляющих

сложных слов: Buda-pest. И к тому же явление гармонии гласных не

сигнализирует межсловных границ.

Морфологические признаки:

Цельнооформленность слова (наличие единого показателя грамматической

формы). На основе этого признака иван-чай признаётся одним словом (ср. иван-

чая), а диван-кровать придётся рассматривать как сочетание двух слов (ср.

дивана-кровати). Во фр. показатель мн. ч. может появиться и внутри:

bonhomme 'добряк' --> мн. ч. bonshommes, что противоречит ощущению

целостности данного слова. Англ. silver spoons 'серебрянные ложки' имеет

единый показатель мн. ч., но вряд ли это образование можно признать единым

словом. Межсловные границы этим признаком не сигнализируются.

Синтаксические признаки:

Способность слова (в отличие от морфемы) самостоятельно вступать в

синтаксические связи; ср. англ. stone wall 'каменная стена' --> stone-of-

Carrara-wall 'стена из каррарского камня'; button shoes 'туфли с

пуговицами'--> red-button shoes 'туфли с красными пуговицами'.

Способность выступать в качестве минимума предложения.

Возражение: служебные слова тогда оказываются исключёнными из корпуса слов.

Способность выступать в роли члена предложения.

Возражение: из числа слов опять-таки исключаются служебные.

Возможность вставить слово между двумя словами (и вытекающая отсюда

непроницаемость слова, невозможность вставить внутрь него другое слово): На

лекцию пришли все. --> На эту лекцию пришли все. Контрпримеры:

В португ. между основой глагола и окончанием буд. времени может быть

вставлено личное местоимение (dar-ei 'дать - 1 л. ед. ч. будущего времени'

--> dar-vos-ei '(я) вам дам'.

В нем. так называемая отделяемая приставка наречного происхождения

(собственно говоря, наречный компонент сложного глагола) не только может

отрываться от глагольного компонента, но и допускает вставление слова или

словосочетания между обоими компонентами: aufstehen 'вставать' --> ich

stehe auf 'я встаю' --> ich stehe um sechs Uhr auf 'я встаю в шесть часов'.

Такой глагол ведёт себя то как цельноооформленное сложное слово, то как

сочетание двух слов, часто обладающее свойствами фразеологизма .

Ср., далее, рус. никем --> ни с кем.

Можно предложить различение слов синтагматических и парадигматических.

Так, stehe auf представляет собой два синтагматических слова, aufstehen -

одно синтагматическое слово, парадигматически же (т.е. в системе языка) мы

имеем дело с одним словом. Таким же образом могут трактоватиься так

называемые аналитические формы слов (англ. am writing 'пишу', нем wird

kommen 'придёт', фр. ai dit 'сказал') и так называемые аналитические слова

(англ. pride oneself 'гордиться', нем. sich erholen 'отдыхать', фр.

s'enfuir 'убегать'): парадигматически каждая из этих единиц представляет

собой целостное слово, синтагматически же каждая представлена двумя или

более словами.

Признак непроницаемости слова, таким образом, не позволяет однозначно

установить ни линейные словесные границы, ни количество слов. И

контрпримеры из многих языков поневоле побуждают к допущению даже такой

"еретической" мысли, что слова всё-таки членимы, что они обладают свойством

"разрывности".

Позиционный признак: переместимость слов внутри предложения: Профессор

читает лекцию. -> Профессор лекцию читает. --> Читает профессор лекцию. -->

Читает лекцию профессор. --> Лекцию профессор читает. --> Лекцию читает

профессор. Возражение:

Перемещаются при перестановках собственно не всякие слова как таковые, а

слова как носители синтаксических функций членов предложения (синтаксемы),

т.е. знаменательные слова в сочетании с служебными. Ср. (здесь звёздочка *

обозначает неграмматичность соответствующей конструкции): На лекцию пришли

все. --> * На пришли лекцию все. --> * На все пришли лекцию... (служебные

слова "не обладают правом" на свободное перемещение). Правда, линейные

границы во многих случаях благодаря этому признаку определяются однозначно.

Семантический признак:

Идиоматичность слова, что можно понимать трояко: 1) Идиоэтничность данного

слова, принадлежность его именно данному языку и невозможность его точного,

адекватного перевода на другие языки. 2) Немотивированность данного слова,

невозможность установить его этимологическое значение. 3) Наличие

целостного, "идиоматического" значения у слова, несводимость этого значения

к сумме значений элементов, составляющих слово. Возражение по последнему

пункту:

Значение нем. сложного существительного Sprachwissenschaft 'языкознание,

наука о языке' вполне выводимо из значений частей этого композита: Sprache

'язык' + Wissenschaft 'наука' = 'наука о языке'. Данный критерий опять-таки

не указывает на сами словесные границы и не может с достаточной

достоверностью свидетельствовать о количестве лексемных сегментов в том или

ином речевом фрагменте.

Итак, ни один из рассмотренных здесь критериев сегментации речи на

лексемные сегменты (лексы) не обладает достаточной диагностирующей силой,

не оказывается абсолютным. Относительной большей надёжностью в установлении

границ между словами в речи обладает признак позиционной подвижности.

Остальные же признаки скорее могут служить приблизительному определению

того, сколько слов содержится в анализируемом речевом отрезке.

Некоторые учёные, опираясь скорее на соображения педагогического, нежели

научного порядка, стремятся во что бы то ни стало найти определение слова.

Они выражают неудовольствие по поводу того, что Л.В. Щерба мог говорить и

в лекциях в студенческой аудитории, и в научных публикациях, что он не

знает, что такое слово. Этот выдающийся исследователь подчёркивал, что в

каждом конкретном языке слово характеризуется своими особенностями и что

нужно обращаться ко множеству самых разных и самых экзотичных языков, а не

только европейских. Э. Сепир ещё в 1921 г. в своём учебнике "Язык. Введение

в изучение речи" (см. его: Избранные труды по языкознанию и культурологии.

М., 1993) смог убедительно показать на материале множества языков (и

особенно америндских) трудности отграничения слова от смежных явлений.

Как при фонемной и морфемной сегментации, так и при сегментации

высказывания на слова следует принять положение о том, что и "остатки",

обнаруженные в результате лексемной сегментации, квалифицируются тоже как

представаители слов (ср.: радиопередача, где и радио, и передача способны

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35