Петер Пауль Рубенс как видный представитель барокко

способствовали утверждению материалистических идей, расширению и углублению

представлений о природе и вселенной. В это время как для ученых эпохи

Возрождения установление закономерностей и явлений основывалось на опытном

наблюдении единичного, индивидуального. Мыслители 17 века исходили в своих

научных теориях их целостных систем и взглядов на мир.

Вообще нужно отметить, что в 17 веке вся наука в целом была далека от

цеховой замкнутости, от абстрактного стремления к чистому знанию; сами

исследователи подчеркивали ее связь с практическими потребностями своего

времени.

Естественно, не меньшее значение новые данные науки имели для

формирования мировоззрения людей того времени. Эволюция философии в том

столетии свидетельствует об отходе от стихийно-поэтических представлений

эпохи Ренессанса к законченным системам, к четким построениям, пытающимся

дать строгое обоснование новым взглядам на мир, на человеческое общество,

на законы мышления.

17 век предстает перед нами как эпоха великих мыслителей, являющая

собой чрезвычайно сложную картину и идеалистических идей. Главные вехи на

пути, начало которому было положено философией Бэкона, своим ярко образным

отношением к миру еще связанной с ренессансом, – это рационализм Декарта и

система Спинозы, провозгласившего природу причиной самой себя. Завершает

эпоху два мыслителя: Лейбниц с его динамической теорией мироздания,

состоящего, согласно его учению, уже не из пассивных атомов, а из

бесчисленного множества деятельных субстанций. Монад, и Локк – сенсуализм,

которого закладывает фундамент для материалистических воззрений и

свободомыслия3.

Нидерланды входили в состав Бургундского государства, а после его

распада в 1477 году в результате династической унии перешли под власть

Габсбургов. С 1516 года Нидерланды стали составной частью империи Карла V

Габсбурга. После отречения Карла V Нидерланды вошли в состав владений

Филиппа II Испанского. На территории Нидерландов был создан разветвленный

чиновничий аппарат. С помощью него Филипп II и его предшественник

стремились установить абсолютистские порядки. Однако этот аппарат не смог

еще целиком подчинить себе исторически сложившиеся в стране сословно-

представительские учреждения и местные органы самоуправления. Только

собиравшиеся по указанию наместницы Генеральные штаты, где главную роль

играли феодальная аристократия, высшее духовенство, городской патрициат и

богатое купечество, могли давать распоряжения о сборе налогов и утверждать

важнейшие законы. Так же не только вся страна в целом, но и каждая

провинция и город обладали особыми вольностями и привилегиями, которые они

ревностно старались охранять от воздействия произвола королевских

чиновников.

Северные провинции экономически тяготели к главным портам Голландии и

Зеландии – Амстердаму, Мидделбюрху и другим. Голландия и Зеландия

располагали крупными и хорошо оснащенным морским флотом, так же здесь было

развито судостроение и смежные с ним отрасли производства.

Сохранились многие феодальные пережитки, которые затрудняли развитие

капиталистических отношений. Многие мелкие ремесленники и крестьяне

разорялись под тяжестью налогов, притяжений скупщиков. Улицы заполнили

толпы бродяг. В мануфактурах и домашних мастерских царила беспощадная

эксплуатация. Развитие капитализма сочетавшееся с сохранения феодального и

иноземного гнета приносило народным массам неисчислимые бедствия народ

волновался и видел главную причину своих несчастий в засилье испанцев,

католической церкви и дворянах. Недовольство так же зрело и среди

буржуазии, дальнейшее развитие которой становилось невозможным в

существовавших политических условиях.

Перерастание революционной ситуации было предопределено реакционной

политикой правительства Филиппа II. Этой политикой Филипп II нанес большой

урон по экономике Нидерландов. Была прекращена торговля с испанскими

колониями и с Англией из-за враждебных отношений ее с Испанией;

свирепствовали инквизиции, устраивались массовые казни против еретиков. Но

несмотря на все это особенно в промышленных городах и деревнях Фландрии,

Брабанта, Голландии и других провинциях стал широко распространяться

кальвинизм, который давал религиозные обоснование притязаниям буржуазии на

руководящее положение в обществе. Все эти причины и ухудшение

революционной ситуации в обществе привело в 1566 году к революции в

результате которой Нидерланды были поделены на две части. Южные провинции

не смогли противостоять Александру Фарнезе – испанскому наместнику, в

отличие от северных. В отличие от южных провинций на севере Нидерландов

Утрехтская уния, которая давала право Генеральным штатам устанавливать

налоги, заключать междугородние договора, принимать важные законы, заложила

основы республики. Военными действиями и текущими делами ведал

Государственный совет. Высшая исполнительная власть и верховное

командование войсками осуществлялись правителями – статхаудерами. И в 1609

году Соединенные провинции подписали с Испанией перемирие.

В Южных провинциях Испания обеспечила торжество реакции и поражение

революции. Долгие годы войны и мародерство расстроили экономику этой

территории. Владельцы мануфактур уехали в северные провинции, где положение

было более благополучным. А на юге укрепились реакционные и консервативные

прослойки бюргерства и купечества в городах, а в деревнях восстановили свое

господствующее положение дворяне, связанные своими интересами с

католицизмом и Испанией. Также к этому добавилось и то, что народные массы,

пройдя через грабежи, насилия, со стороны наемников, репрессии со стороны

дворянских мятежников и оранжистов разуверились в самой идеи

освободительной войны.

Таким образом провинции южные остались под юрисдикцией Испании. Была

восстановлена власть наместника, который полностью зависел от испанского

короля. Было восстановлено католичество в своих правах.

Контрреформация, в странах, где победила католическая церковь пошла

по непредвиденным путям развития. «Крестовый поход» предпринятый

Ватиканом, дабы провести внутренние преобразования и противостоять

распространению протестантизма, проявился в самых разных формах от

возрождения инквизиции до проведения некоторых практических реформ и

обращение к мистическим сочинениям святого Хуана де ла Крус и святой Терезы

Авильской. Контрреформацию в первую очередь поддержали иезуиты – римско-

католический орден, заявивший в себе воинствующей верностью папе и

привлекший в свои ряды значительное количество людей волевых и

интеллектуально искушенных. Иезуиты возложили на себя ответственность за

воспитание молодежи и стали прославленными наставниками на всем континенте.

Образовательная стратегия атеистов опиралась не только на преподавание

католического вероучения и богословия, в нее входили полная гуманистическая

программа Возрождения: латинская и греческая словесность, риторика, логика,

метафизика, этика, естественные науки и математика, музыка и даже

«дворянские» искусства сценической игры и фехтования. Все это служило

развитию ученого «воина Христова», морально устойчивого, широко

образованного, критически мыслящего христианина, который может превзойти

умом еретиков-протестантов.

Католическая церковь, усиливая борьбу за удержание своего влияния

уповала на такое испытанное средство, как искусство. Культовые сооружения,

порождающие воображение на земле, как нельзя лучше воздействовали на

внутренний мир человека. Наиболее полно интересам католической церкви

отвечала художественная логика барокко и гениальный представитель, житель

Фландрии П.П. Рубенс.

Во Фландрии феодальное дворянство и высшее бюргерство, а также

католическая церковь играли главную роль в жизни страны и являлись

основными заказчиками искусства. Поэтому картины для замков, для городских

домов антверпенского патрициата и величественные алтарные образа для

богатых католических церквей – вот главные виды работ фламандских

живописцев 17 века. Сюжеты из Священного писания, античные мифологические

сцены, портреты именитых заказчиков, сцены охот, огромные натюрморты –

основные жанры искусства Фландрии 17 века. И во всех этих жанрах искусства

работал Петер Пауль Рубенс. Он был широко известен еще при жизни. Его имя

стоит в одном ряду с именами величайших художников мира – Леонардо да

Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Тициана, Рембрандта, Веласкеса.

«Король живописцев – живописец королей» – такая метафора родилась в

суждениях современников в Рубенсе и закрепилась за ним в последующие

времена4. Все европейские дворы считали за честь принять его у себя.

Величайший художник, наставник молодых талантов, человек огромной

эрудиции, блестящий дипломат, серьезный коллекционер, создавший в своем

доме прекрасный музей, неутомимый труженик, Рубенс был одной из самых

выдающихся фигур своего времени. Из его мастерской вышло более трех тысяч

картин и бесчисленное количество рисунков.

Апеллес нашего века5 – эти слова были в устах современников чем-то

вроде неотъемлемого титула Рубенса. Сравнивая его с великим придворным

живописцем Александра Веласкеса. «Слава Апеллеса продолжала жить в памяти

любителей искусства и критиков долго после того, как его произведения

исчезли, став «добычей времени» – пишет Гомбрих и продолжает: – Плиний

Старший прославил его как Мастера, который превзошел всех живописцев, кто

ему предшествовал, и всех кто за ним следовал, и последующие готовы

признать справедливость этого вердикта6. Рассказ Плиния о жизни и

произведениях Апеллеса помог установить идеал искусства, объединяющий

высшее мастерство в подражании природе с воплощением исключительной

чувственной красоты. Традицию Апеллеса продолжил не только Ренессанс; она,

как отмечает Гомбрих, дошла до европейского круга культур – до Индии,

Китая, и Японии, поскольку нормы изображения видимого мира, которые

открывал Апеллес, объективны7.

Известен рассказ Плиния Старшего о состязании Апеллеса с

Протогенесом: кто напишет «более невидимую линию». Э. Гомбрих тонким

анализом текста Плиния доказал, что речь на самом деле идет о состязании в

умении построить перспективу. Апеллес, не застав дома Протогенеса, оставил

как свой знак черную линию на доске. Протогенес, вернувшись, рядом с ней

провел коричневую и ушел. Когда Апеллес вернулся, он перекрыл соединение

черной и коричневой линии тонкой белой. Перспектива была построена.

Протогенесу нечего было делать8. Но живопись обязана Апеллесу не только

перспективой. Он создал многие другие, визуальные идеалы, которые

применяются всеми живописцами, к какому бы направлению они не принадлежали.

Двуединый идеал Апеллеса все равно оставался точкой отсчета, мерой

эстетического суждения. Дело историков искусства судить, в каких конкретно

живописных течениях претворился двуединый идеал Апеллеса – в данном случае

это могло быть искусство Рубенса, в другом – Мунка, в третьем Пикассо.

Именно с таким Апеллесом сравнивали современники Рубенса, считая, что он

достоин такой почести.

Многие поколения потомков видели в колористическом богатстве и

блистательной свободе его живописи неповторимый образец этого искусства,

некое воплощение его возможностей, уже в 17 веке Роже де Пиль превратил

анализ творчества Рубенса в теорию живописного выражения вообще10. Но,

пожалуй, еще более ценили его умение выразить высокую мысль в полнокровных

образах, изобразить любой сюжет, как дар драматического повествования,

многообразия тематики делает Рубенса «Гомером живописи», как с восхищением

назвал его Делакруа11.

Питер Пауль Рубенс родился в 1577 году 28 июня, в городе Зигене в

Германии, куда во время гражданской войны в Нидерландах эмигрировал его

отец с семьей. Его отца звали Ян Рубенс. Ян Рубенс был юристом, игравшим

некоторую роль в общественной жизни страны. Отец учился в г. Лувене, потом

в Падуе и Риме. В 21 год он получил степень доктора гражданского и

канонического права в Римском колледже дела Сапиенца. Вернувшись домой, в

родной город он был назначен городским советником. В течение нескольких лет

он исполнял эти важные обязанности. Вскоре он женился на Марии Пейпелинкс,

дочери антверпенского купца. Ян Рубенс сочувствовал протестантизму и когда

в Южные Нидерланды приехал испанский герцог Альба ему пришлось

эмигрировать. При вступлении в должность герцог Альба тут же стал чинить

кровавые расправы с протестантами. После того как были заключены в тюрьму

его друзья и к Рубенсу домой прошло извещение, которое гласило «Принимая во

внимание что, Вы, Якоб Махаркейзус, были признаны виновным в ереси и

укрывательстве еретиков и ввиду этого принуждены к прибиванию на каторге

до тех пор, пока не наступит смерть»13. Они решили немедленно эмигрировать

в Германию.

Живя в Зигене, Мария Пейпелинкс имея уже четверых детей родила еще

двоих: 24 апреля 1574 года Филиппа и 28 июля 1577 года – шестого ребенка

Питера Пауля. Петер Паувела – принятая по-русски форма имени «Пауль»

заимствована с немецкого языка, также как и фамилия «Рубенс», которая по

фламандски произносится «Рюбенс», а на антверпенском диалекте «Рюббенс»15.

После смерти отца Мария Пейпелинкс вместе с детьми возвращается в

Антверпен.

Мать была не из породы слабодушных. Она не привыкла унывать. Она

очень любила покойного мужа. Своими счастливыми воспоминаниями о детстве он

обязан своей матери: «Сверх природы женской мудрая, едва ли не сверх

природы материнской вас (своих детей) любившая16 – скажет о ней

впоследствии Ян ван ден Ваувер, друг Филиппа и Питера Пауля.

Образованность отца и мудрость матери сыграли огромную роль в

воспитании Рубенса. Будущие его успехи в искусстве, в науках, в знании

языков, в дипломатии – во многом состоялись благодаря заботам матери. Она

вернувшись в Антверпен и приняв католичество, определила его в латинскую

школу Ромбоутса Вердонка. Школа находилась рядом с кладбищем при соборе

Богоматери. Учитель Ромбоутс Вердонкс знаток греческого и латинского

языков. Он очень любил детей. У него Питер Пауль вместе с батом Филиппом

проучился до 1590 года. В августе 1590 года сестра Бландита выходит замуж и

Марии Пейпелинкс приходится сделать героическое усилие, чтобы обеспечить ей

приданное. Но выплачивать его приходится по частям. Филиппа она отправляет

в университет, в Лувен так как мать хочет чтобы он стал адвокатом, как его

отец. Теперь надо было думать о Питере Пауле. Хотя для самого Питера вопрос

решен. Он хочет стать художником. Странное решение для тринадцатилетнего

мальчика. В семье никогда не было художников. Надо полагать, что Мария

Пейпелинкс, которая имела честолюбивые планы насчет будущности своих детей,

не слишком обрадовалась. Она созвала семейный совет, но противиться нечему.

Если мальчик будет учиться ремеслу живописца, то ей будет легче. Ему

подыскивают учителя, который бы согласился взять его к себе в мастерскую.

Этим учителем был Тобиас Верхахт. Питер Пауль перебирается к нему в дом. Он

преобщается к благородному искусству живописи. Это означает, что его учат

вытирать кисти, смешивать краски, и прибирать мастерскую. Кроме того он

смотрит как работает его учитель и пытается ему подражать. Тобиасу Верхахту

около 30 лет; он художник не слишком даровитый. Он пишет пейзажи,

многочисленные вавилонские башни и библейские сцены, не вкладывая в них

чрезмерного вдохновения.

По истечении двух лет Питер Пауль переходит в мастерскую Адама ван

Ноорта. Неизвестно, что побудило Питера Пауля сменить учителя, но ван Ноорт

был старше Тобиаса Верхахта. Но ван Ноорт среди своих собратьев пользуется

большим уважением, чем Верхахт. Он пишет композиции с фигурами – может

быть, именно этим объясняется решение Рубенса, так как Верхахт по

преимуществу был пейзажистом. Ван Ноорт по сведениям современников был

действительно оригинальным художником. Но он был также своенравный человек,

обходившийся со своими учениками очень грубо. Рубенс провел у него четыре

года и по словам биографов, его беспорядочный образ жизни оттолкнул

Рубенса, и он пришел в мастерскую к Вениусу. Для молодого художника большая

честь быть принятым в мастерскую самого известного в Антверпене художника.

Отто Вениусу – 38 лет. У него манеры знатного вельможи. Дворянин по

происхождению он обладает обонянием просвещенного любителя. Он пописывает

латинские стихи, он служил пажом при епископе Эрнсте Баварском, а потом

стал «инженером государственных войск» при дворе герцога Фарнезе. Он пишет

картины на исторические и религиозные темы, а также портреты. Как и

большинство его друзей-художников, он пылкий сторонник нового итальянского

стиля, который настолько смущает покой нидерландских художников, что они

начинают утрачивать достоинства, издавна присущие их живописи.

Отто Вениус не проявляет дурного вкуса, однако он не превосходит

уровня бесстрастной правильности. В его композициях всегда больше умения,

чем души, а по колориту недостает выразительности.

Отто Веннус – культурный человек, сведущий в различных вопросах. Он

красноречив, но о чем бы он ни рассказывал, какими-то неведомыми путями его

разговор всегда сворачивает на его любимую тему – Италия, потому, что этот

северянин пять лет прожил по ту сторону Альп8.

Италия навеки ослепила его. В Риме он учился у Федериго Цуккаро,

известного художника. Которому выпала честь завершить одно из творений

Микеланджело, расписать купол собора Санта Мария дель Фьоре во Флоренции и

работать в Эскуриале по заказу Филиппа II. Отто Вениусу приписывают почти

всю честь превосходного воспитания Питера Пауля. Действительно именно

Вениус довел Рубенса до мастерства и расстался с ним лишь тогда, когда он

достиг «если не зрелости лет, то зрелости таланта»17. По свидетельству

фромантена ван Ноорт предстал перед Рубенсом, как натура исключительная,

непокорная, как единственный из живописцев, оставшийся фламандцем в то

время, когда фламандцев по духу во Фландрии уже не осталось18. Нет ничего

более противоположного, чем контракт представленный ван Ноортом и Вениусом,

этими двумя столь различными по оказываемому ими влиянию

индивидуальностями. Но тем не менее противоположность их характеров вполне

отвечали тем контрастам, которые сочетались в сложной натуре ученика, столь

же осторожной, сколько и дерзновенной. В отдельности они представляли собой

противоречивые, непоследовательные элементы его характера, вместе они как

бы воспроизводили самого Рубенса, со всей совокупностью заложенных в нем

возможностей с его гармонией, равновесием и единством. Но именно любовь к

фламандской культуре он почерпнул у ван Ноорта. Именно у ван Ноорта он

научился писать душой, полагаться на свое восприятие, на свои чуства.

По своим вкусам, влечениям и привычкам ван Ноорт был простолюдином. Он

был груб и как передают, любил выпить, говорил очень громко, дерзко, но

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14