Столыпин как реформатор

владеют материалом.

Все члены правительства находили, что "община не заслуживает далее

покровительства закона". Разногласия были лишь по вопросу: проводить

законопроект о реформе по 87-й статье (указом царя) или дождаться созыва

Государственной думы? Меньшинство министров - В. Н. Коковцов, Б. А.

Васильчиков, Н. Д. Оболенский - считали необходимым опереться на народное

представительство, то есть внести вопрос на рассмотрение Государственной

думы.

9 ноября 1906 г. проект "Особого журнала" Совета министров был доложен

царю Николаю II, который написал на нем положительную резолюцию: "Согласен

с мнением председателя и 7 членов". Реформа получила четкие очертания.

Она начала осуществляться с принятия двух важнейших указов царя.

Первый был выпущен в развитие Указа от 3 ноября 1905 г. (при С. Ю. Витте)

об уменьшении выкупных платежей крестьян с 1 января 1906 г. наполовину, а с

1 января 1907 г. - полностью. Второй -в развитие Указа о помощи

Крестьянского банка малоземельным крестьянам в покупке земли (правда, этот

указ практически не исполнялся).

9 ноября 1906 г. последовал Указ о крестьянском землевладении и

землепользовании. Этот важнейший указ дал каждому владельцу общинного

надела право закрепить его себе в личную собственность. При этом в общинах,

где не было переделов в течение 24 лет, за крестьянином закреплялся весь

его надел, а в остальных за излишки сверх расчетной доли каждого члена

общества надо было платить обществу по первоначальной средней выкупной цене

за десятину.

Первая статья данного указа часто цитируется и гласит: "Каждый

домохозяин, владеющий надельною землею на общинном праве, может во всякое

время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся

ему части из означенной земли". По сути дела, крестьянину давали свободу от

оков общины.

В указе говорилось, что выход из общины осуществляется в месячный срок

после подачи заявления по приговору общины простым большинством голосов,

причем община устанавливает конкретный участок земли и необходимую доплату.

Если общество в указанный срок не делает такого приговора, то все

полномочия переходят земскому начальнику или соответствующему ему

должностному лицу.

Выходящий из общины мог также требовать, чтобы ему выделяли участок в

одном месте (а не в разных местах), а при невозможности этого - получить в

качестве компенсации за разрозненные участки некоторые деньги.

Чересполосица в основном сохранялась.

5 декабря 1908 г. П. Столыпин говорил об этом указе: "В основу закона

9 ноября положена определенная мысль, определенный принцип. Б тех

местностях России, где личность крестьянина уже получила определенное

развитие, где община, как принудительный союз, ставит преграду для

самостоятельности, там необходимо дать ему свободу трудиться, богатеть,

распоряжаться своей собственностью; надо дать ему власть над землею, надо

избавить его от кабалы отживающего общинного строя"[13].

Далее он разъяснял свою позицию относительно общины: "Неужели не ясно,

что кабала общины, гнет семейной собственности является для 90 млн.

населения горькой неволей? Неужто забыто, что этот путь уже испробован, что

колоссальный опыт опеки над громадной частью нашего населения потерпел уже

громадную неудачу? Нельзя возвращаться на этот путь, нельзя только на

верхах развешивать флаги какой-то мнимой свободы. Необходимо думать и о

низах, нельзя уходить от черной

работы, нельзя забывать, что мы призваны освободить народ от

нищенства, от невежества, от бесправия”[14].

Кроме того, в той же речи Петр Столыпин сделал свое знаменитое

замечание о том, для кого пишутся законы: ".„проводя в порядке ст. 87 закон

9 ноября 1906 г., оно (правительство) делало ставку не на убогих и пьяных,

а на крепких и на сильных"[15]. Эти слова особенно ценны, так как лишены

традиционного популизма политиков, П. Столыпин твердо верил, что законы

надо писать для сильных и разумных, что "нельзя ставить преграды обогащению

сильного для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету"[16].

Можно ли было объяснить суть дела более доходчиво? Однако, как ни

странно, этого не понимали тогда, не понимают и сегодня.

По сути дела, указ сводился к насаждению частной собственности на

землю путем облегчения выхода из общины и развития хуторского и отрубного

хозяйства на надельных землях взамен чересполосицы. При этом выход из

общины стимулировался, например, льготами по покупке земли у общины, а

также землеустроительным, финансовым и кредитным содействием новым

хозяевам.

Циркуляр Министерства внутренних дел от 9 декабря 1906 г. установил,

что если крестьянин подал заявление о выходе после решения схода об

очередном переделе, но до его утверждения уездным съездом, то он закрепляет

надел в прежнем размере. То есть фактически государство прекратило

переделы, так как каждый теряющий хорошую землю мог выйти из общины и тем

самым остановить передел. На этот циркуляр было столько жалоб, что в

декабре 1907 г. его отменили, но свою положительную роль он сыграл.

Наконец, 14 июня 1910 г. был издан Закон об изменении и дополнении

некоторых постановлений о крестьянском землевладении, который фактически в

принудительном порядке признавал личными собственниками всех домохозяев тех

общин, где не производились переделы в течение 24 лет. Теперь разверстывать

стали целые селения. Это было желание ускорить процесс земельной реформы,

но породило много скандалов и противоречий, так как уже нельзя было

осуществлять передел земли.

Также и Закон о землеустройстве от 29 мая 1911 г. позволял подворникам

разверстываться простым большинством голосов (ранее - 2/3 голосов), чтобы

ускорить процесс ликвидации общины.

Реформа подразумевала огромную техническую работу по развертыванию

тысяч деревень, что могло привести к огромному числу спорных ситуаций.

Нужны были детальные инструкции, многие тысячи хорошо подготовленных

землемеров. Штат землемерной части землеустроительных комиссий, например,

вырос с 650 человек в 1907 г. до 7000 человек к 1914 г. Бюджет земельного

ведомства непрерывно увеличивался: с 46 млн. рублей в 1907 г. до 157 млн.

рублей в 1914 г. (то есть оно стало одним из ведущих по этому показателю).

По иронии судьбы в роли помощника землемера на какое-то время выступил

сын П. Столыпина Аркадий в период революции на Украине. То есть даже в то

время продолжались землеустроительные работы.

Надо также вспомнить о том, что параллельно чисто аграрным вопросам

правительство пыталось двигать реформы и в других сферах жизни. Например,

Указ от 5 декабря 1906 г. ввел свободу избрания места жительства для

крестьян, отменил телесные наказания по приговору волостных крестьянских

судов, упразднил право земских и крестьянских начальников арестовывать и

штрафовать крестьян за административные нарушения.

4)Результы и критика земельной реформы.

Окончание революции 1905 г. и разгон Второй Государственной думы

кардинально изменили политическую обстановку в стране, и темпы выхода из

общины увеличились. Конфискация помещичьих земель больше не стояла на

повестке дня. Это напоминает ситуацию в России после роспуска Верховного

Совета осенью 1993 г. -только после этого момента большинство граждан

перестали ждать возврата старой системы.

В 1908 г. число укрепившихся крестьян выросло в 10 раз по сравнению с

1907 г. (свыше 500 тыс. человек), а в 1909 г. был достигнут абсолютный

рекорд - 579 тыс. крестьян, покинувших общину. Далее эти цифры по понятным

причинам начали снижаться, особенно с началом Первой мировой войны[17].

В целом из общины за период реформы выделились миллионы домохозяев. К

1 января 1916 г. из 9,2 млн общинных дворов вышло 2,5 млн крестьян-

общинников (более четверти) и почти 15% общинных земель (17 млн десятин). В

том числе на отруба и хутора вышло более 1,3 млн домохозяев (2,7 млн

десятин), что также было несомненным успехом, хотя и не решило всех проблем

российского сельского хозяйства. Всего за годы реформы из общины вышло

около 3 млн. человек - около трети домохозяев. Вместе с ними из общины

вышло 22% всей земли.

Важно отметить не только сам выход крестьян из общины, но и

уничтожение чересполосицы, развитие отрубов и хуторов частично в ее рамках.

Например, было около б млн. заявлений о землеустройстве по сравнению с 3,4

млн. заявлений о выходе, то есть не менее половины землеустройства

происходило внутри общины. Реформа качественно меняла и саму общину,

повышая эффективность ее функционирования.

Советский историк А. Я. Аврех даже этот факт выворачивает наизнанку,

ставя теперь в вину Столыпину "перетасовку" надельных земель и сохранение

большой части земельного строя (общины). Вот так: сначала защищают общину,

а потом говорят, что Петр Аркадьевич недостаточно с ней боролся!1

Все эти изменения, безусловно, сказались на состоянии сельского

хозяйства, которое постепенно начало трансформироваться. Понятно, что этому

помогли и отмена выкупных платежей, обширная деятельность Крестьянского

банка, большая коммерциализация аграрных отношений в целом. Отрицание этих

результатов реформы не выдерживает никакой критики.

Например, сбор хлеба вырос в 1913 г. до 5,6 млрд. пудов (86 млн. тонн)

или 550 кг, на человека, против 4 млрд. пудов в начале века (400 кг на

душу). Посевные площади с начала века (до 1914 г.) выросли на 10,6 млн.

десятин, или на 14%, в т. ч. в черноземной полосе - на 8%, в Сибири - на

71%, на Северном Кавказе - на 47%.

Одновременно выросли экспорт и урожайность многих сельскохозяйственных

культур. В 1906-1912 гг. на 342% выросли производство и импорт

сельскохозяйственных машин. В Сибири и других местах переселения

вооруженность сельского хозяйства машинами и собственным инвентарем была

выше, чем в Европейской России. В некоторых южных районах крестьянская

община почти полностью исчезла (например, в Бессарабской и Полтавской

губерниях). В других регионах (Курская губерния) община утратила

главенствующее положение.

Но в северных, северо-восточных, юго-восточных и центральных районах

прогресс был недостаточен. Община не сдавалась.

Оставались и серьезные ограничения на распоряжение землей, например

был запрет продавать ее не крестьянам, закладывать в частных банках и т. д.

Полной либерализации земельных отношений и сельского хозяйства в целом

достичь не удалось.

В ходе реформы обострилась и проблема размеров крестьянских наделов -

именно для ее решения нужны были государственные, удельные, кабинетные

земли, переселение в Сибирь. П. Столыпин, в частности, сам продал часть

своей земли (нижегородское имение), в том числе и чтобы показать пример

другим помещикам.

Размер (минимум и максимум) наделов по регионам колебался от 8,25 до

21 десятины, и во многих регионах плодились чрезмерно мелкие и

бесперспективные хозяйства. Конечно, расчет был на то, что постепенно они

будут концентрироваться в немногих руках наиболее крепких крестьянских

хозяйств. С другой стороны, для смягчения социальных противоречий было

запрещено сосредоточивать в одних руках и в пределах одного уезда более

шести душевых наделов, определенных по реформе 1861 г. Это была временная

уступка противникам реформы.

В качестве одного из главных недостатков столыпинской реформы называют

тот факт, что она не дала крестьянству много новой земли в центре России.

Это неверно. До реформы сельское население в Европейской России росло

существенно быстрее сельскохозяйственного производства, что вело к

уменьшению товарности продукции и экспорта, обнищанию деревни. Это был путь

в никуда, но простой передел земли помещиков мог лишь отсрочить

надвигающуюся катастрофу. Необходим был толчок к развитию производительных

сил - через уничтожение общины и появление новых стимулов, переселение,

ликвидацию чересполосицы,

повышение агрономической культуры и т. д. Только рост эффективности

мог компенсировать уменьшение сельхозугодий в расчете на одного человека.

Методы исполнения мероприятий реформы требовали жесткого применения

властных полномочий. Это были приказы, требования, ревизии, увольнения

нерадивых чиновников, разносы и т. д. Использовалось давление на

крестьянских сходах, административные меры против противников реформы (в

том числе высылка). С другой стороны, зная российскую действительность,

совсем без "силовых" методов власти обойтись явно не могли.

Сам П. Столыпин вовсе не стремился к чисто насильственному разрушению

общины. 15 марта 1910 г. в Государственном совете он говорил: "Не вводя,

силою закона, никакого принуждения к выходу из общины, правительство

считает недопустимым установление какого-либо принуждения, какого-либо

насилия, какого-либо гнета чужой воли над свободной волей крестьянства в

деле устройства его судьбы, распоряжения его надельною землею. Это главная

коренная мысль, которая залегла в основу нашего законопроекта "[18].

Некоторые считают, что он якобы лицемерил, произнося эти слова, но это

неправда. При желании у власти к 1910 г. было достаточно силы, чтобы

административно быстро и полностью уничтожить общину. Но такой задачи никто

не ставил. Например, Петр Столыпин в одном из писем В. Н. Коковцову (7 июля

1907 г.), которое не предназначалось для широкой публики, писал: Никогда и

никто не предлагал нашим посланцам силком навязывать хутора ".

Реакция на столыпинскую реформу обычно сводилась и сводится к

патологическому стремлению доказать, что реформа не удалась. Да, она по

многим причинам не была завершена (прежде всего, из-за войны и

революции), но ведь пытаются отрицать почти все ее результаты.

По мнению критиков, кто-то со стороны должен был давать всем

крестьянам агрономическую помощь, создавать идеальные финансовые условия

интенсивного хозяйствования и многое другое. Типичный советский подход,

когда все ждали, что кто-то все наладит (и не дождались). Между тем вполне

реальная и конкретная помощь крестьянству была, и в значительных объемах.

На большее трудно было рассчитывать, учитывая ограниченные финансовые

возможности государства (это, в свою очередь, было связано с низкой

продуктивностью сельского хозяйства и малой налоговой базой бюджета). Наша

агрономическая наука тогда мало что могла дать крестьянам.

Недаром брат П. А. Столыпина Александр участвовал в организации

массовой посылки крестьян-хозяев за границу для учебы. Затем по возвращении

большинство односельчан встречали их крайне враждебно. Земские деятели

ездили в Канаду изучать передовой аграрный опыт, который никто не торопился

использовать. В России вообще все новое и прогрессивное чаще, чем в других

странах, встречают в штыки и даже не пытаются понять, а "слишком умных"

людей просто терпеть не могут.

Характерна была такая же пассивная и иждивенческая позиция, что и

сегодня, - дайте, дайте, дайте. Вместе с тем верный единственный путь

повышения эффективности экономики - создание условий, вынуждающих и

заставляющих повышать производительность труда, жестко вычищающий всякую

неэффективность. Все просто: работать надо по-настоящему. В этом

непонимание сути рыночной экономики, поголовное экономическое невежество,

характерное и для нынешнего дня (в том числе и для экономистов советского

типа). Нельзя путать экономику со сферой социальной защиты.

Критика реформы включала обвинения Крестьянского поземельного банка во

взвинчивании цены земли через кредит (а также в целом нехватку кредита).

Это, разумеется, не выдерживает никакой критики. Было бы смешно, если бы

банк действовал как чисто благотворительное учреждение и вся земля шла

пьяным и убогим. В результате заработали рыночные рычаги, которые жестко

требовали эффективности и отсеивали сильных людей от слабых иждивенцев.

П. А. Столыпин прямо заявлял, что правительство делает ставку не на

убогих, пьяных и слабых, а на крепких, трезвых и сильных. Он верил, что

таких крестьян большинство, но организационно оформить и укрепить этого

большинства не успел. Это вовсе не означало ставку на кулака-эксплуататора,

как пытались показать в советской литературе. Это была ставка на разумных,

сильных и предприимчивых людей.

Тем не менее, Столыпину удалось помочь становлению целого класса

сильных сельских собственников, которых коммунистам пришлось в будущем

беспощадно искоренять и уничтожать, так как они умели сопротивляться. Еще

десять лет укрепления этого класса собственников - и большевики никогда бы

не удержали власти. Для борьбы с плодами столыпинской реформы большевикам

пришлось использовать раскулачивание, высылки, расстрелы, а иногда и

травить газами сопротивляющихся крестьян, как это делал смоленский дворянин-

предатель Тухачевский на Тамбовщине.

Опора же на слабых, пьяных и слабовольных людей в Советском Союзе

привела к тому, что наше сельское хозяйство катастрофически деградировало и

в начале двадцать первого века остается крайне отсталым и малоэффективным.

И хватит нас кормить баснями об особых условиях, плохом климате, слишком

больших размерах страны, а также полетах в космос и строительстве БАМа.

Факт остается фактом: плановая система и государственная собственность на

все и вся привели страну к полному экономическому поражению.

В результате столыпинской реформы русские помещики быстро теряли

землю, но мирным и цивилизованным путем. К началу Первой мировой войны

более половины помещичьей земли уже была куплена крестьянами, причем 18,5

млн. десятин с помощью Крестьянского банка и 21,5 млн. десятин за счет

сбережений самих крестьян, которым теперь принадлежало более 2/3 всех

полевых земель в Европейской России (116 млн. десятин против 36 млн. у

помещиков). Больше половины (12 из 20 млн. десятин) посевных земель,

оставшихся у помещиков, перед войной уже были в аренде у крестьян. Еще

немного - и все было бы отрегулировано, но не хватило времени.

Главными покупателями дворянской земли были средние и зажиточные

крестьяне, которые уже к 1905 г. по объему землевладения были сопоставимы с

помещиками. В этот период было 10 тысяч "чумазых лендлордов" (они владели

18 млн. десятин) и 18 тысяч дворян-землевладельцев (44 млн. десятин), если

брать за критерий свыше 500 десятин на одно владение. Обычно говорят, что в

тот период было примерно 30 тысяч помещиков, но 40% из них подпадали под

категорию малоземельных землевладельцев.

Конечно, среди крестьян еще не было латифундистов с имениями в 100

тысяч и более десятин. Однако в обозримом будущем большая часть всех земель

мирным путем перешла бы сравнительно немногочисленной группе зажиточных

крестьян, которые, в конце концов стали бы высокоэффективными

капиталистическими фермерами. Основная масса бедных крестьян ушла бы в

город в другие отрасли экономики или превратилась бы в наемных работников.

Выделение крестьянских хозяйств из общины за семь лет реформ.[19]

|Годы |Число домохозяинов, заявивших об|Число домохозяинов, |

| |укреплении земли в собственность|окончательно вышедших из |

| | |общины |

|1907 |2 1 1 9 2 2 |4 8 2 7 1 |

|1908 |8 4 0 0 5 9 |5 0 8 3 4 4 |

|1909 |6 4 9 9 2 1 |5 7 9 4 0 9 |

|1910 |3 4 1 8 8 4 |3 4 2 2 4 5 |

|1911 |2 4 2 3 2 8 |1 4 5 5 6 7 |

|1912 |1 5 2 3 9 7 |1 2 2 3 1 4 |

|1913 |1 6 0 3 0 4 |1 3 4 5 5 4 |

|Всего |2 5 9 8 8 1 5 |1 8 8 0 7 0 4 |

Тогда уже быстро шел необходимый процесс высвобождения неэффективной

рабочей силы из сельского хозяйства. Надо учитывать то, что часть вышедших

из общины крестьян разорилась и продала свои наделы (40%), то есть они

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12