Китайская семья

Добродетели сыновней почтительности (Сяо) Конфуций придавал первостепенное

значение, считая ее основой всех остальных добродетелей, и, прежде всего

человечности. На втором месте среди семейных добродетелей он называет

уважение и любовь к старшим братьям ( Ди). Сетуя на то, что в его время

примерными детьми считаются те, кто просто кормит родителей, Конфуций

вопрошает:

«Кормят ведь собак и лошадей тоже. Если это делается без глубокого

почтения, в чем здесь разница?»(26). Чувства эти, по Конфуцию, должны

выражаться в послушании родителям в соответствии с правилами ли:

«Служи родителям по ритуалу Ли, умрут похорони по Ли и чти их жертвами

по Ли».(27)

Тщетно было бы искать в «Лунь-юй» описания этих правил. Прав, вероятно,

английский китаевед А.Уэйли, замечающий, что до тех пор, пока они

выполнялись как нечто само собой разумеющееся, не было нужды в их

письменной фиксации (28). Подробное описание этих правил можно найти в

книге «Ли-цзи» (Записки о ритуале). Здесь в разделе, озаглавленном «Нэй-

цзэ» (Домашние правила), содержится подробнейшее предписание молодым людям

о том, как следует вести себя дома. После того как родители проснулись,

сыновья вместе с их женами должны прийти к ним. «Придя к родителям, они

скромно, веселым тоном спрашивают, теплая ли у них одежда. Если родители

страдают от болезни, от нездоровья или от несварения желудка, сыновья

почтительно потирают им больную часть тела. Когда родители выходят, сыновья

и их жены сопровождают их спереди и сзади. Они несут все, что нужно, чтобы

родители помыли руки, причем младший держит таз, а старший - кувшин с

водой... После того как родители помыли руки, они дают им полотенце и,

спросив, не нужно ли им чего-нибудь еще, почтительно им это приносят» (29).

Особенно многочисленны установления, регулирующие отношения младших и

старших. Почтительный сын должен всю жизнь заботиться о родителях. Конфуций

как-то в полемике заявил:

Служа отцу и матери,

Их увещевай помягче;

А видишь, что не слушают;

Их чти, им не перечь;

А будут удручать, ты не ропщи .(30)

Т.е. сын не только не должен был доносить на отца, если тот совершил

преступление, но и должен был укрыть его от закона (в более поздние времена

в случае доноса на отца, сына удавливали).(31)

Столь же подробные предписания даются и в отношении всех остальных моментов

повседневной жизни семьи. Лейтмотив их - послушание детей родителям,

которое продолжается всю жизнь, не прекращаясь с совершеннолетием детей.

Такая оценка сыновней почтительности способствовала тому, что в Китае эта

добродетель стала пользоваться исключительным социальным престижем, а

выдающиеся примеры «Сяо» превратились в объект восхищения и подражания. Вот

несколько примеров: бедняк, продавший сына, чтобы накормить умирающую от

голода мать, находит в огороде сосуд с золотом и надписью «За твое Сяо»;

восьмилетний мальчик в летние ночи не отгоняет от себя комаров – пусть они

жалят его, а не родителей(32). Один из современных ученых отмечает, что

китайское общество «всегда было под влиянием этической концепции сыновней

почтительности. Другими словами, оно было построено на сыновней

почтительности, которая дошла до каждого уголка китайской жизни, пронизав

собой все виды деятельности китайского народа... Все традиционные обычаи и

нравы народа воплощали этот принцип. Это может быть подтверждено тщательным

разбором семейной, религиозной, социальной и политической жизни китайского

народа» (33).

Поскольку государство рассматривалось, как большая семья, добродетель

послушания должна была найти себе место и среди качеств, характеризующих

отношения между правителем и подданными. И в самом деле, в «Лунь-юй» не раз

встречается мысль, что тот, кто в семье слушается отца, в государстве

повинуется правителю. Конфуций высоко отзывается о человеке, считающемся

почтительным сыном в клане, к которому принадлежит (34) , и, говоря об

одном из своих старших современников, хвалит его за то, что он «в своем

поведении был почтителен и, служа вышестоящим, проявлял уважение» (35).

Мысль о том, что сыновняя любовь и уважение к старшим братьям, играющие

решающую роль в семье, должны служить основой поведения подданного,

проводится в словах ученика Конфуция Ю-цзы: «Редко случается, чтобы люди,

обладающие сыновней почтительностью и уважением к старшим братьям,

выступали против вышестоящих... Благородный человек все свое внимание

уделяет основе; когда основа твердо установлена, появляется и правильный

путь. Сыновняя почтительность и уважение к старшим братьям и есть основа

человечности» (36). Мотив, у Конфуция звучащий еще не слишком громко,

впоследствии стал лейтмотивом императорского конфуцианства. В этой идейной

эволюции большую роль сыграла философия Сюнь-цзы (приблизительно 298- 238

гг. до н.э.), подчеркивавшего необходимость строгой иерархии в обществе и

утверждавшего, что человек по природе зол и избавиться от дурных

наклонностей может лишь беспрекословно слушаясь своих учителей.

Представление о том, что государство не что иное, как большая семья,

определяет взгляды Конфуция на важнейшие проблемы общественного устройства

и, в частности, его отношение к закону. Он считал, что законы никакого

значения для улучшения общества не имеют. Важно лишь, чтобы во главе

государства стоял

хороший правитель, воспитывающий народ своим примером и действующий на него

при помощи добродетели и правил благопристойности - ли (37).

Однако философия Конфуция не была единственным наполнителем идеологической

сферы древнего Китая. Эту нишу вместе с ним делили: учение Мо – цзы (479-

381 гг. до н.э.) и Шан – яна (яркого представителя направления фа – цзя

(легизм)). Но они не представляют ценности для данного исследования, т.к.

эти учения отрицали само понятие семья и все, связанные с этим отношения и

ценности. Они исходили из того, что человек – существо общественное.

Особняком в этом ряду стоит философия Лао – цзы (основатель Даосизма). Это

направление в принципе отличалось от всех других, т.к. его основной

постулат провозглашал полную индивидуальную свободу. Человек не должен быть

социальным существом. С этих позиций философский Даосизм тоже отрицает

семью, как форму порабощения человека. Однако более широко распространенный

религиозный Даосизм служил сплочению семьи вокруг своих предков.

Даосизм сыграл роль отдушины для тех, кому был не по нраву Конфуций. Прежде

всего, это часть низов китайского общества, живших в близком контакте с

природой. Даосизм

Появился в Китае одновременно с Конфуцианством, но самостоятельно от него.

Основателем Даосизма считается полулегендарный философ Лао – цзы (369- 286

гг. до н.э.). Его имя переводится, как Старый Учитель или Старый Ребенок,

т.к. по легенде он родился уже седым. Не останавливаясь на сути учения Лао

– цзы, можно сказать, что именно Даосизму китайцы обязаны формированию

полноценного культа предков, который стал органичным дополнением учения

Конфуция о семье. Даосы населили просторы Китая

мириадами духов, все вокруг и земля и небо стали домом для разнообразных

божеств. Были боги войны, литературы, богатства, милосердия, болезней и

медицины, домашнего очага и т.д.

Применительно к теме работы – это означает: умершие отец, дед, прадед не

исчезали, а «жили» почти рядом со своими потомками. У них были потребности,

неотличимые от потребностей живых людей. Они также страдали от голода и

невнимания. Китайцы верили, что если они будут помнить о своих предках, и

удовлетворять все их потребности, духи помогут им. В китайской литературе

можно найти множество таких примеров.

Даосизм оказал также влияние на сферу взаимоотношения

полов. Основываясь на принципе взаимодействия и взаимовлияния двух начал

«Инь» и «Ян», была выдвинута идея превосходства мужского начала «Ян», над

женским началом «Инь». И эта идея не была огранисена стенами спальни: во

Вселенной, поделенной на «Инь» и «Ян», принцип превосходства «Ян»

распостранялся и на неживую природу.

Близость с женщиной рассматривалась не иначе, как «боевые действия на

цветочном поле»(38), а сама женщина рассматривалась как враг.

Целью близости для мужчины было поглотить энергию женщину, не поделившись

своей. Это считалось верным путем достижения бессмертия. Даже каноны

красоты делали вывод, мужчина красив изначально, а женщина нет.

Все это привело к тому, что в китайской семье положение женщины было очень

незавидным.

Однако китайцы, обращающиеся к магической силе Даосизма делали это

исключительно, как частные лица, для удовлетворения своих личных

религиозных потребностей.

Но как член общества любой китаец исповедовал официальную государственную

идеологию и исполнял ее ритуальные обязанности. А такой идеологией было

Конфуцианство.

Сказать точно, когда именно Конфуцианство стало государственной идеологией,

нельзя. Этот период сильно растянут во времени, однако можно определить

некоторые хронологические точки становления и развития идеологии.

Прежде всего, это эпоха династии Цинь (221-207 гг. до н.э.).

В это время Император Цинь Ши-хуан ди старался уничтожить Конфуцианство,

истребляя его носителей, что, однако служило только его укреплению.

И эпоха династий Восточная и Западная Хань (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.).

В это время Конфуцианство стало государственной идеологией. Время развития

социальных институтов Конфуцианства.

Подводя итог, можно сказать следующее: преклоняясь перед идеализируемой

древностью, когда правители были мудры, чиновники бескорыстны, а народ

благоденствовал,

Конфуций создал учение, которое через 300 лет после его смерти стало

постоянно действующим импульсом общественной жизни Китая.

Но нельзя и абсолютизировать роль Конфуция в эволюции китайской семьи, т.к.

его учение только лишь удачно наложилось на менталитет и мировоззрение

китайского народа. Наверное, Китай не мог быть другим.

Китайская семья

А) Особенности семьи в древнем Китае

Конфуцианский культ предков и нормы «Сяо» способствовали расцвету культа

семьи и клана. Семья считалась сердцевиной общества, интересам семьи

придавалось гораздо больше значения, чем отдельной личности, которая

рассматривалась лишь в аспекте семьи,

Сквозь призму ее вечных ценностей (от отдаленных предков к отдаленным

потомкам). Перед каждым китайцем стоял долг соблюдения интересов семьи,

т.е. рождение детей, прежде всего сыновей, призванных продолжить род,

Упрочить позиции семьи в веках.

Отсюда постоянная тенденция к росту семьи. Большая нерасчлененная семья (та

семья, которую имел ввиду Конфуций, когда сравнивал ее с государством)

существовала и до Конфуция, но по преимуществу среди знати. Конфуцианство

своим культом предков и «Сяо» создало дополнительные стимулы для ее

небывалого расцвета: при наличии хотя бы маломальских благоприятных

экономических возможностей стремление к совместному проживанию близких

родственников становилось решающим импульсом и резко преобладало над

сепаратистскими тенденциями. В результате большие семьи, включавшие в себя

несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число домочадцев, стали

весьма распространенным явлением на протяжении всей истории Китая. Такие

семьи обычно делились лишь после смерти отца, а то и обоих родителей.

Старший сын занимал место главы семьи и получал большую часть наследства, в

том числе и дом с храмом предков, тогда как остальная часть общего

имущества делилась поровну между остальными сыновьями.

Все новые семьи основанные младшими братьями ( а каждый из них становился

главой своего, бокового по отношению к главному культа предков ), в течении

длительного времени продолжали находиться в зависимости от старшего брата,

являющегося теперь основного культа предков, общего для всего клана.

Возникал мощный разветвленный клан сородичей, крепко державшихся друг за

друга и составляющих порой целую деревню.

В рамках такого клана, в принципе, действовали те же социально –

экономические закономерности, что и в рамках китайского общества в целом.

Одни семьи становились беднее и приходили в упадок, другие богатели, причем

в этом случае к ним начинали тяготеть обедневшие сородичи и их дом

становился центром клана.

Возникала семейно – клановая корпорация, в рамках которой верхи и низы были

крепко связаны как родством, так и традициями, нормами клановой

взаимопомощи, основанными все на том же культе предков и нормах «Сяо».

Б) Имена и фамилии

Китайская система имен мало напоминает нашу. Поскольку семья считалась

важнее отдельного человека, фамилия у китайцев ставится впереди имени. На

весь Китай насчитывается лишь несколько тысяч фамилий, причем пять самых

распространенных (Ли, Лю, Ван, Чжан и Чжао) охватывают едва ли не половину

населения. Полное поименование китайца всегда включает в себя его фамилию и

имя. Фамилия, то есть родовое имя, всегда указывается до имени и состоит

как правило из одного знака: [pic]Ван, [pic]Ли, [pic]Чжан, [pic]Чхэн,

[pic]Дин и др. Гораздо реже встречаются двусложные фамилии типа [pic]Сыма и

[pic]Оуян. Вследствии того, что речевой этикет допускает обращение к

человеку непосредственно по имени лишь для близкого человека или

родственника, общепринятой нормой следует считать обращение к собеседнику

или коллеге только по фамилии с прибавлением к ней того или иного слова-

обращения: Учитель Ван, девушка Дин, доктор Ли (только по-китайски сначала

произносится фамилия - [pic]- Ван лао-ши... и т.д.)(39).

В традиционной китайской семье было принято, что дочь носила фамилию

матери, и лишь сын наследовал фамилию отца.

Китайские имена, равно как и китайские фамилии, могут состоять из одного

или из двух слогов). По традиции имя всегда пишется вслед за фамилией, а в

транскрипции - фамилия и имя пишутся раздельно. Двусложные имена, также как

и двусложные фамилии, и в русской, и в китайской транскрипции пиньинь

записываются в одно слово (напр., Сыма Цянь, Сунь Чжуншань).

Носители одинаковых фамилий считались потенциальными родственниками и

поэтому не могли заключать между собой браки (на это требовалось особое

разрешение императора, дававшееся на основании изучения родословных

списков)(40). При рождении ребенку давали «детское», или «молочное», имя,

сохранявшееся за ним до школы. Когда он поступал в школу, отец или чаще –

учитель давал ему «большое», официальное имя, сохранявшееся до конца жизни

и употреблявшееся в официальных документах. Кроме того, уже юноша получал

от родителей, учителей, а чаще всего – друзей «второе имя» (цзы),

основанное на чертах уже определившегося характера и нередко почти

вытеснявшее другие имена. (То же было у греков: одного из величайших

философов античности отроду звали Аристокл, но его учитель Сократ дал ему

новое имя – «Обширный», Платон, — и в дальнейшем даже он сам употреблял

только это имя). Образованный человек имел еще и литературный псевдоним, а

писатель – даже два.

Единого списка имен, утративших первоначальное смысловое значение, как у

нас, не существовало. Имена у китайцев отличаются от европейских, прежде

всего тем, что они чрезвычайно редко повторяются между собой и не

присваиваются в честь великих людей или своих предков. Имя ребенку

выбирают, а точнее сказать - сочиняют его родители, исходя при этом как из

определенных правил, так и из различных семейных примет и традиций,

выбираются из обычного словарного запаса с учетом благозвучия и красоты

иероглифического написания. Нередко такие имена заключают пожелания

благополучия самому человеку, семье или государству, так что изучение имен,

господствовавших в ту или иную эпоху, позволяет судить, о чем в ту пору

больше всего мечтали китайцы. Впрочем, конечно, власти не могли не

вмешиваться и тут: некоторые имена простому люду носить не разрешалось.

Часть китайских имен можно достаточно легко разделить на мужские и женские.

Однако справедливо и то, что большой процент имен не содержит очевидных

указаний на то, кому же может принадлежать такое имя - мужчине или женщине.

В китайской антропонимии (системе имен и фамилий) действовал целый ряд

табу. Так, потомки не могли называть умершего предка по имени: вместо этого

он получал еще одно, посмертное имя, которое и записывалось на поминальной

табличке. Этот же принцип касался и императоров, для которых была

выработана целая система посмертных имен. Под этими именами они и вошли в

историю: У-ди – Воинственный Император, Вэнь-ди – Просвещенный Император,

Тай-цзун – Великий Предок. Дэ-цзун – Добродетельный Предок и т.д. Если же

император был запятнан злодействами или вообще был свергнут, он мог

получить плохое посмертное имя (И-цзун – Жестокий Предок) или не получить

его вообще. Только Цинь Ши-хуан пытался покончить с этой системой (ему было

несносно, что подданные могут судить правителя), но победы не добился. При

жизни же императора называли просто «нынешним Высочайшим». А при

датировании документов по годам царствования употребляли не имя, а

специально избранный девиз. Этот обычай сохранился до наших дней в Японии,

где нынешнее царствование имеет девиз Хэйсэй – Мир и Правда (41).

Еще одно табу гласило, что иероглифы, входившие в имена императоров

правящей династии, их родственников, названий их дворцов и пр., не могли

употребляться ни в каком другом смысле: нарушение этого требования

приравнивалось к оскорблению величества. Поэтому иероглифы, которым

«повезло» попасть в имена императоров долго царствовавших династий, часто

забывались. Впрочем, иногда этот запрет обходили, видоизменяя знак. Так,

официальное имя Конфуция было Цю — «Холм», и если благочестивому человеку

требовалось написать слово «холм» в другом смысле, он не дописывал этот

иероглиф на одну черту: [pic]вместо [pic](42).

В) Свадьба и взаимоотношения полов

Цель заключения семейного союза состояла не только в продолжении рода, но

и в заботе об усопших предках. В женитьбе молодого человека были

заинтересованы, прежде всего, его родители, которые, с одной стороны,

отвечали за судьбу рода перед духами предков, а с другой - должны были

заботиться о собственной загробной жизни.

Кроме законной жены богатый человек мог иметь несколько наложниц, которых

называли «вторая жена», «третья жена» и т. п. Всеми ими управляла «первая

жена» - хозяйка дома.

Наложницы обитали под одной крышей с законной женой, которой они

всецело подчинялись. Часто в хозяйстве они выполняли обязанности прислуги.

Законная жена не имела права жаловаться мужу, если ей не по нраву пришлось

присутствие той или иной наложницы.

Законная жена признавалась матерью всех детей своего мужа и вместе с ним

распоряжалась их судьбой. Настоящие же матери (наложницы) теряли всякие

права на своих детей. В случае смерти законной супруги муж мог либо

обзавестись новой, либо возвести в сан законной жены и хозяйки дома одну из

наложниц.

Женить сына и увидеть внучат было самым сокровенным желанием главы

семьи: только в этом случае приобретал уверенность в том, что, перейдя в

мир иной, будет сыт и обеспечен всем необходимым. Если род прекращался, то

об усопших некому было заботиться и их «посмертное существование»

оказывалось очень трудным.

В книге «Ли цзы» были закреплены своеобразные нижний и верхний пределы

брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет,

фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева предков на

неблагодарного и непочтительного потомка (43). В соблюдение этих возрастных

пределов в древности было вовлечено и само государство, следившие за тем,

чтобы они не нарушались. С этой целью, по свидетельству Чжоу ли (кн. 11),

особый чиновник составлял списки мужчин и женщин, достигших предельного

возраста, и наблюдал, чтобы мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены

девиц, которым исполнилось 20 лет (44).

Важнейшую роль в подборе жениха и невесты играл социальный,

имущественный фактор. Родители руководствовались принципом «соответствия

пары», т. е. семьи жениха и невесты не должны были значительно отличаться

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7