Жизнь и общественная деятельность Сципиона Эмилиана Африканского Младшего

Рим перешел к профессиональному солдату. Сильные, энергичные, авторитетные,

хотя и вышедшие из народа, римские центурионы следили за всеми деталями

службы; имея в руках виноградную лозу, они на месте же, в порядке

управления, наказывали ею каждый проступок, каждое упущение легионера.

Римская конница, вследствие условий своего комплектования, резко отличалась

по дисциплине от пехоты и потому всегда уступала ей славу побед.

Консул был облечен правом предавать смертной казни в дисциплинарном

порядке. Ему предшествовали ликторы с секирами и пучками розог, что

являлось не только эмблемой власти, предоставленной ему законом, но и

орудием для осуществления ее на месте. Консул имел право децимирования, т.

е. смертной казни, налагаемой на десятую часть целых строевых соединений, и

такая массовая смертная казнь, как дисциплинарное наказание за

неисправность службы, являлась не пустым словом, а применялась на деле

(например, Антонием в походе против парфян). Штаб-офицер, трибун, имел

право накладывать строжайшие телесные наказания, до избиения камнями

включительно; что было равносильно приговору к смертной казни; случайно

выживший это наказание должен был, под страхом смерти, навсегда оставить

пределы республики. К наказанию избиением камнями приговаривался

обязательно часовой, обнаруженный центурионом, совершавшим обход, спящим, и

сам центурион, если бы он скрыл и не донес об этом проступке по начальству.

Пробным камнем дисциплины являются фортификационные работы. Греческого

гоплита надо было продолжительно уговаривать, чтобы он взялся за лопату;

римский же легионер, после самого утомительного перехода, не располагался

на отдых, не укрепив своего лагеря рвом с бруствером, усиленным палисадом.

Тяжело вооруженный римский легионер нес на себе и шанцевый инструмент, а

подчас и палисадины для лагеря, если приходилось разбивать его в безлесном

месте.

Римское военное искусство замечательно этой железной дисциплиной,

благодаря которой удалось создать всемирное государство. Республиканская

форма государственного устройства не только не допускала подрыва дисциплины

и авторитета закона, но возвела их на степень святыни.

Не только строгость и неумолимость дисциплинарных наказаний и

непрерывный надзор центурионов содействовали постановке дисциплины на такую

высоту, но и строевые учения. Манипулы обучались во всех случаях сохранять

свой строй. Несколько манипул обучались движению развернутым фронтом, с

сохранением взятых интервалов.

Основанное на удачном шаблоне и на величественной дисциплине римское

военное искусство позволило успешно справиться с слабыми противниками,

завоевать всю Италию, но поставило республику на край гибели, когда

противником ее оказался великий полководец — Ганнибал, имевший в своих

руках крепко сплоченную профессиональную армию, с великолепно подобранным и

тактически образованным старшим командным составом.

3.4 Конфликты, в которых принимала участие римская армия до Третьей

Пунической войны.

Значение второй Пунической войны. Вторая Пуническая война (218 — 201

г. до Р. X.) для истории военного искусства имеет чрезвычайное значение Во-

первых, часть событий этой войны может быть установлена вполне научно. В

истории сражений древних и средних веков точнее всего наши сведения о

Каннах. Карфаген был разрушен, до нас не дошло ни строчки оригинальной

карфагенской литературы, но древние римские и греческие историки

пользовались по второй Пунической войне достоверным материалом, как с

римской, так и с карфагенской стороны. Дельбрюк в необычайно глубоких

страницах Полибия, посвященных действиям карфагенян при Каннах, так резко

отличающихся от обычной батальной живописи историков, готов видеть голос

самого Ганнибала, реляцию его, попавшую через вторые руки к Полибию. Во-

вторых, в этой войне мы видим величайшего полководца истории — Ганнибала.

Как и Наполеон, Ганнибал окончил свою полководческую деятельность тяжелым

военным поражением, но слава обоих великих побежденных полководцев не

затемнена их печальном концом. В-третьих, в течение этой войны военное

искусство римлян пережило огромную эволюцию. Талантливый римский вождь,

Сципион Африканский, сумел разгадать тайну побед Ганнибала и перестроил

римскую милицию на уровень новых требований, которые вызывались

стремлениями Рима к всемирному владычеству.

Карфаген, по своему географическому положению, отличался от Рима

отсутствием своей округи, населенной крестьянами той же национальности.

Африканские туземцы-ливийцы и нумидийцы, кочевавшие в ближайших к Карфагену

степях, имели мало общего с культурными семитами города. Поэтому Карфаген

был преимущественно морской державой, захватывал острова, богател морской

торговлей в западной части Средиземного моря, а в Атлантическом океане

занимал монопольное положение, обеспечив за собой оба берега Гибралтарского

пролива. Сухопутная его армия формировалась исключительно из наемников;

главным образом, это были чужеземцы; среди этих профессионалов военного

дела было много греков, и в течение первой Пунической войны карфагеняне

усвоили себе от греческого стратега Ксантипа все достижения греческого

военного искусства. Первая Пуническая война (264-242г.) повела к потере

Сицилии, а с ней и господства на море; ко второй Пунической войне Карфаген

мог выставить только 70 трирем против 120 трирем Рима. Последовавшие при

демобилизации после 1-й войны бунты наемных войск поставили на край гибели

республику; на острове Сардиния все пунийские начальники с их штабами были

перебиты солдатами, и Рим захватил этот остров, как беспризорный (238 г.).

Карфагенская армия. Гамилькар, карфагенский полководец, герой первой

Пунической войны, получивший за свою энергию прозвище "Барка", т. е.

молния, справился с ужасным солдатским бунтом, собрал около себя испытанный

кадр военных, отправился с ними на Пиринейский полуостров и завоевал его до

р. Эбро, чем создал компенсацию за потерянную Сицилию. Завоеванные области

изобиловали богатыми серебряными рудниками. Армия жила без помощи Карфагена

и почувствовала себя самостоятельной.

Политику Гамилькара после его смерти продолжал Газдрубал — его зять.

Рим не препятствовал этому расширению карфагенского влияния, так как был

занят завоеванием Цизальпинской Галлии (бассейн р. По), но связал

Газдрубала обещанием не переходить на северный берег р. Эбро. После смерти

Газдрубала армия провозгласила своим вождем Ганнибала, сына Гамилькара.

Карфаген был вынужден признать его своим полководцем. В Карфагене опорой

Ганнибала были "баркиды" — партия войны, партия ненависти к Риму. Сохранить

свое положение Ганнибал мог только успешными военными операциями — и он

осадил и взял Сагунт, союзную Риму греческую колонию. На требование Рима

выдать Ганнибала Карфаген мог ответить только отказом. Повод к войне двух

соперников за господство на Средиземном море был дан, и решительная борьба

началась.

Ганнибал захватил инициативу. Он располагал профессиональной, глубоко

ему преданной армией; те же наемники, которые столько раз убивали своих

карфагенских полководцев, оставались дисциплинированными и послушными

Ганнибалу при всех обстоятельствах. Ганнибал — почти единственный из

военных полководцев, которому не пришлось сталкиваться с солдатскими

волнениями и бунтами. Его армия из старых африканских кадров, пополненная

набором иберийцев (на Пиринейском полуострове), превышала 50 тысяч,

образовывала отдельные тактические единицы, которые под руководством

опытных генералов на поле сражения могли самостоятельно маневрировать.

Тактическое превосходство армии Ганнибала над римской милицией было

несомненно, и оно еще усиливалось тем обстоятельством, что Ганнибал

располагал безусловно превосходной конницей. Нумидийцы, союзники Ганнибала,

доставили ему очень хорошую легкую конницу, а карфагенская тяжелая конница

была способна не только наносить сильные удары, но представляла регулярную

часть под командой офицеров, воспитанных еще Гамилькаром, и была настолько

дисциплинирована, что не бросалась за добычей, а способна была к маневру на

поле сражения по указанию полководца. Это были кирасиры древности.

План Ганнибала. Располагая таким превосходным тактическим орудием,

учитывая слабую профессиональную подготовку вождей римской армии, Ганнибал

мог не бояться встречи в поле даже с вдвое превосходными силами. Он

составил смелый план перейти через Пиринеи, р. Рону и Альпы в Италию,

разбить в поле римские войска и захватить и уничтожить Рим. При господстве

римлян на море, это был единственный способ перенести военные действия на

римскую территорию. Ганнибалу пришлось отказаться от сообщений с тылом;

надежды его покоились на возможности создать базу впереди, в тех областях

Италии, которые отпадут от Рима. Последний только в момент падения Сагунта

решил мобилизовать свои силы; в виду непопулярности войны среди союзников и

беднейших слоев римского населения, мобилизация была неполной; однако,

выставленные силы превышали по числу в полтора раза количество войск,

выставлявшихся Римом в предшествовавшие войны. Работа по усилению

карфагенской военной мощи Римом учтена не была. К тому же, имевшиеся силы

были разделены на три почти равных армии — одна должна была удерживать в

повиновении галлов в долине р. По, другая направлялась в Испанию, чтобы

связать там Ганнибала, но не успела предупредить его даже в Галлии, на

переправах через р. Рону, и третья сосредоточивалась в Сицилии, чтобы

перенести борьбу в окрестности Карфагена. Эта стратегическая разброска сил

предопределила поражение первых, лучших легионов римской милиции по частям.

Замысел Ганнибала приводил к вторжению в Италию и к овладению

неприятельской столицей — Римом. Однако, вскоре ему пришлось изменить

поставленную цель. Карфагенскому войску оказали сильное сопротивление уже

между р. Эбро и Пиринеями населявшие эту местность галльские племена.

Сильную борьбу с галлами ему пришлось выдержать и на переправах через р.

Рону, а также в Альпах. Через Альпы Ганнибал привел немного более 20 тысяч

солдат. Осада Рима требовала в пять раз больше сил, особенно при

невозможности базироваться на подвоз морем и при необходимости одновременно

удерживать обширную область, которая довольствовала бы осаждающую армию.

Первой задачей Ганнибала было усилить свою армию. Значительная часть

Цизальпинской Галлии, в которую он спустился с Альп, немедленно восстала;

здесь Ганнибал создал себе промежуточную базу, перезимовал, несколько

укомплектовался.

Однако, цизальпинские галлы, призывавшие Ганнибала, оказались не в

состоянии дать ему нужные силы для осады Рима. Тогда Ганнибал выдвинул

новую цель — перейти в южную, полугреческую Италию. В первую Пуническую

войну итальянские греки поддерживали Рим; господствующий на. морях Карфаген

являлся опасным конкурентом их торговли. С падением морского господства

Карфагена это соперничество отпало. Ганнибал мог рассчитывать на отпадение

и помощь этих богатых, но ненадежных союзников Рима. Но вместе с новыми

союзниками на Ганнибала выпала и тяжелая обязанность защищать их, что при

господстве римлян на море представляло труднейшую задачу.

Таким образом, силы, имевшиеся в руках Ганнибала, ни разу не позволили

ему перейти к осуществлению его сокрушительного замысла; он не сделал ни

одной попытки перейти от угрозы Риму к атаке этого города.

Когда после побед на р. Тичино, на р. Треббии и на Тразименском озере

Ганнибал на голову разбил римлян при Каннах, действительно началось

отпадение италиков от Рима.

Капуя и Тарент, второй и третий города по величине после Рима, и целый

ряд мелких городов и кантонов перешли на сторону Ганнибала. К нему перешли

и Сиракузы. Стратегия и политика Ганнибал а были на это рассчитаны. Только

одна треть Италии представляла полноправную территорию римской республики,

две трети представляли подчиненные, еще не забывшие своей былой

самостоятельности области. К ним и обратился Ганнибал, подчеркивая, что он

явился в Италию не для завоевания, а для освобождения народов; пленных

италиков Ганнибал отпускал на родину, чтобы они могли разносить вести о его

могуществе и благородстве, а пленных римлян продавал тысячами в рабство. 16

лет оставалась армия Ганнибала в пределах Италии, сохраняя свое тактическое

превосходство. Но конституция римской республики оказалась достаточно

прочной, чтобы выдержать ее тягостное, разлагающее влияние. Несмотря на

поражения, на уничтожение Ганнибалом трех армий, Рим не оттянул гарнизонов

с неспокойных границ, а мобилизовал до 10% всего населения государства.

Несмотря на огромные потери, с полноправных областей римской республики,

насчитывавших к началу войны 1 миллион населения, было выставлено 22 или 23

легиона (максимум — через 4 года после Канн). И если союзники, в общем

подсчете, не отвалились, если хозяйственная жизнь не остановилась после

поголовной мобилизации взрослого населения, если 16 лет прогулок вражеской

армии по территории Рима не вызвали общего распада, и стратегия и политика

Ганнибала потерпели крах, то все это доказывает не ложность пути, по

которому шел Ганнибал, а доказывает, что римская государственность, римская

конституция, прочность господствующего класса, прочность уз, которыми

связывал Рим с собой покоренные народы, выдержали самый трудный экзамен.

Стратегия Ганнибала вызывала и в свое время крупные нападки со стороны

не понимавших ее лиц, так, вождю пунической конницы. Махарбалу, принадлежит

знаменитое выражение, что Ганнибал умеет побеждать, но не умеет

использовать своих побед.

Стратегия Фабия Кунктатора. При явном тактическом превосходстве

карфагенских генералов и войск над римскими, которое выяснилось в первых

боях, и при неспособности карфагенян атаковать римские войска в укрепленных

лагерях, при отсутствии у Ганнибала средств и возможности заниматься

осадами, естественно, стратегия римлян должна была заключаться в уклонении

от боя, в осаде и наказании отпадавших от них городов (Капуя была осаждена

и взята римлянами на глазах у Ганнибала, который не мог прорвать

циркумвалационной линии и напрасно старался заставить римлян бросить осаду,

двинувшись и дойди до самых ворот Рима), в энергичной борьбе на

второстепенных театрах. Такова и была стратегия диктатора Квинтия Фабия

Максима, прозванного Кунктатором (Медлителем), стратегия, которую одобрял и

сенат. Однако, римские плебеи, неохотно пошедшие на эту тяжелую войну,

смотрели на затяжку ее, как на явление разорительное для бедного люда,

создалась целая демагогическая агитация против осторожной стратегии

Кунктатора; плебисцит дал равные с ним полководческие права магистру

конницы Минуцию Руфу, стороннику активных действий, который едва не погиб

со всем войском в устроенной ему Ганнибалом ловушке, будучи выручен Фабием

Кунктатором, он сдал ему свои полномочия. Тогда римские плебеи, после

истечения срока диктаторских полномочий Кунктатора, избрали в число

консулов своего ставленника, Теренция Варрона; а так как другой консул,

Эмилий Павел, являлся представителем осторожных взглядов сената и патрициев

и подозревался в стремлении затянуть войну, то во главе соединенной римской

армии, оперировавшей против Ганнибала, был поставлен не один начальник, а,

вопреки здравому смыслу, два консула, чередовавшиеся в командовании через

день. Теренций Варрон в выпавший на долю его командования день дал

Ганнибалу сражение под Каннами (216 г.).

Канны. Ганнибал, несмотря на двойное превосходство римлян, был уверен

в победе, когда римляне вышли на равнину, где карфагенская конница могла

свободно маневрировать. Но ординарной победы для Ганнибала было

недостаточно — ему нужно было полное уничтожение римской армии, и эту цель

он отчетливо поставил перед собой.

Римляне (55 тысяч гоплитов, 8 тысяч легковооруженных, 6 тысяч конницы

плюс 10-тысячный гарнизон, оставленный в лагере) были построены в особенно

глубокую фалангу (манипулы — 10 человек по фронту, 12 в глубину), в общем

не менее 34 шеренг, такая глубина вызывалась стремлением развить

максимальный натиск на фронте и не слишком затруднять наступление

непомерной длиной фронта пехоты, которая и так достигала полутора верст

(1709 человек по фронту). Конница была распределена по флангам. Поле

сражения, избранное Варроном на северном берегу Ауфидуса, представляло

равнину, шириной около 3 верст, ограниченную на юге рекой, на севере —

кустарником; кустарник и река представляли некоторое обеспечение флангов

римлян от охватов превосходной неприятельской конницей.

Ганнибал вывел на поле сражения свою армию в шести колоннах. Две

средних, общим числом 20 тыс., образовывались более слабой испанской и

недавно навербованной галльской пехотой. Их окаймляли две колонны по 6 тыс.

африканских испытанных ветеранов. Наконец, фланговые колонны были чисто

кавалерийские — на левом фланге вся тяжело вооруженная конница — кирасиры

Газдрубала, на правом — легкая, преимущественно нумидийская конница. Всего

карфагенская конница насчитывала 10 тысяч коней. Равное с римлянами число

легковооруженных маскировало фронт Ганнибала.

Стремясь к уничтожению врага, Ганнибал против могущественного римского

фронта — 16 легионов — развернул только 20 тысяч человек своих средних

колонн. Эти части должны были выдержать весь римский натиск; на них легли

самые тяжелые потери. Большой соблазн был развернуть здесь самую надежную

пехоту, так как оттого, выдержит ли она римский удар, зависела возможность

выполнения плана Ганнибала — окружения неприятеля. Но Ганнибал не принес в

жертву настоящему будущее и не развернул здесь своей африканской гвардии,

потери в которой возместить было нельзя. Чтобы дать моральную упругость

испанцам и галлам, Ганнибал со своим братом Маго и штабом расположился за

ними, в центре: его сравнительно молодые солдаты дрались непосредственно на

его глазах. Африканская пехота, предназначенная для удара на оба фланга

неприятеля, осталась неразвернутой в колоннах за стыком между пехотой

центра и кавалерийскими крыльями и приступила в выполнению маневра по

особому приказанию Ганнибала. Левое кирасирское крыло предназначалось для

производства решительного маневра; однако, если преждевременно побить и

прогнать римскую конницу, когда римская пехота еще не ввязалась в бой, то

этим неприятельскому полководцу была бы предоставлена возможность

уклониться от боя и отступить. Конница должна была нанести удар в ту

минуту, когда пехота уже настолько сблизится, что уклонение от боя станет

невозможно.

Начался бой. Газдрубал с кирасирами опрокинул римских всадников,

выслал отряд на помощь нумидийцам, которые вели бой с римскими всадниками

левого крыла, и заставил и здесь римскую конницу бежать и предоставить

легионы их участи. Главная же масса конницы Газдрубала бросилась на тыл

римской фаланги и заставила сначала повернуться назад задние шеренги

триариев, а потом остановиться и всю фалангу.

На фронте, после короткого боя легковооруженных, римляне решительно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8