Афганистан в конце XX в

появления отрядов Хекматиара Кабул был разделен на сферы влияния,

контролируемые преимущественно таджикскими отрядами ИОА Раббани/Масуда,

шиитами-хазарейцами из партии Хезбе и-Вахдат и узбекскими формированиями

генерала Дустума. Безусловно, у боевых отрядов хазарейцев и таджиков Масуда

был более удобный и короткий путь в Кабул из, соответственно, Хазарджата и

Панджшерского ущелья, чем у пуштунских отрядов Хекматиара. Однако столь

согласованные действия в апреле 1992 года по фактическому захвату Кабула

трех далеко не лояльных друг другу политических организаций национальных и

религиозных меньшинств слишком хорошо укладываются в идею противодействия

пуштунской реставрации в Афганистане.[23]

В результате выглядевшая вполне естественной идея восстановления

афганской государственности с доминированием этнических пуштунов так и не

была реализована. События апреля 1992 года привели к тому, что основной

контроль над государственными институтами власти Демократической Республики

Афганистан перешел не к самой сильной политической организации моджахедов

Гульбеддина Хекматиара, а к партии Раббани/Масуда Исламское общество

Афганистана (ИОА). Это имело весьма серьезные последствия для целостности

Афганистана. Исламская партия Афганистана (ИПА) пуштуна Хекматиара

претендовала на политическую власть в масштабах всего Афганистана. В то

время как таджик Раббани не имел на это ни достаточно сил, ни возможностей.

Политической организации ИОА вполне хватало власти над большей частью

Кабула и рядом северных провинций с преимущественно таджикским населением.

"Наджибулла продержался бы и дольше, если бы не предательство

Горбачева. СССР подписал с США соглашение об одновременном прекращении

помощи Советского Союза режиму Наджибуллы, а Соединенных Штатов --

моджахедам. Но Саудовская Аравия, Пакистан и Кувейт продолжали помогать

моджахедам, в то время как Наджибулла остался один на один со своими

проблемами. Прекращение помощи из СССР лишало его всяких перспектив и

надежд на будущее».[24]

Была и другая причина падения режима Наджибуллы: ему так и не удалось

решить национальный вопрос. Еще раньше генерал армии Варенников предлагал

создать на территории Афганистана таджикскую, нуристанскую и хазарейскую

автономии, но Наджибулла, пуштун по происхождению, был против. Мы старались

избежать кровопролитных боев с отрядами Ахмад Шаха Масуда, который

контролировал Панджшерское ущелье и перевал Саланг, и вели с ним негласные

переговоры о прекращении боевых действий, чтобы избежать потерь с той и

другой стороны. Наджибулла же был крайне недоволен этими переговорами, и

когда в начале 1989 года в Афганистан приехали Шеварднадзе и Крючков, он

пожаловался им, что Варенников ведет закулисный диалог и хочет якобы

заключить сепаратный договор с Ахмад Шахом Масудом. Крючков по этому поводу

даже пытался добиться от наших военных соответствующих показаний.

Пропуштунская политика Наджибуллы в отношении северных народов вносила

разлад и в армию. Как-то, например, он послал для усиления

правительственных войск, которые вели бои с моджахедами, узбекскую пехотную

дивизию генерала Дустума. Делать этого было никак нельзя, потому что район,

где велись боевые действия, был населен пуштунами. И несмотря на то, что

узбеки действовали там очень результативно, в конечном итоге они все равно

попали в окружение -- пуштунские правительственные дивизии сами снялись и

оголили фланги этой дивизии, подставив ее под удар.

К тому же в армии рядовыми служили в основном представители

национальных меньшинств, в то время как офицерами были пуштуны. В итоге все

формирования, укомплектованные нацменьшинствами, начали откалываться от

Наджибуллы, создали в конце концов "союз северных народов" и объединились с

моджахедами. Чуть позже, установив связь с Ахмад Шахом Масудом, они

двинулись на Кабул, куда и вошли первыми в 1992 году.[25]

За несколько дней до этого, кстати, Наджибулла успел отправить из

города семерых наших советников. Один из них, генерал-майор Владимир

Лагошин, рассказывал, как Наджибулла пригласил его к себе и предупредил,

что в ближайшее время власть перейдет к оппозиции, а ему самому на посту

президента осталось находиться дней пять. Еще Наджибулла добавил, что, хотя

советские и предатели, он считает своим долгом отправить военных советников

домой целыми и невредимыми. И действительно: когда администрация

кабульского аэродрома стала чинить различные препятствия, связанные с

вылетом самолета, Наджибулла приехал на аэродром и оказал помощь в отправке

советников в Ташкент".

Спасти себя Наджибулле было не суждено, и судьба его оказалась

поистине драматичной. Он был пуштуном, представителем рода, к которому

принадлежал один из правителей Афганистана -- король Абдуррахман Хан.

Поэтому когда спустя четыре года после его свержения к власти пришли

талибы, Наджибулла надеялся, что они не тронут своего соплеменника.

Ахмад Шах Масуд, перед тем как оставить Кабул, предложил Наджибулле

бежать вместе с отступающими моджахедами, но Наджибулла отказался -- он

надеялся, что сможет впоследствии даже рассчитывать на пост в правительстве

талибов.

Талибы рассудили иначе: бывший президент был зверски избит и повешен.

Надо сказать, что ни тогда, когда взявшие город талибы вошли в здание

миссии ООН, где в тот момент находился Наджибулла, ни позже Организация

Объединенных Наций не высказала никакого протеста по поводу захвата ее

здания в Кабуле.

Ходит легенда, что перед смертью Наджибулла выхватил автомат у

конвоировавшего его пуштуна и завязал бой, в котором погиб. А повешен он

был уже мертвым.

Итак, пассивность РА в военных действиях, надежды на решение проблемы

силой, активная подрывная работа опозиции в армии РА, связь в психологии

населения всех бед с Апрельской революцией и общая усталость и, главное,

отсутствие реальных действий для улучшенияситуации в районах,

контролируемых правительсьтвом, привели в конце концов к падению режима

Наджибулы.

Положение в Афганистане после вывода советских войск. Прогнозы Запада

о том, что кабульский режим сразу после прекращения советского военного

присутствия падет по причине своей полной нежизнеспособности, а

коалиционное правительство группировок моджахедов приведет страну к миру

после изгнания "коммунистической чумы", оказались несостоятельными.[26]

согласиться с тогдашней точкой зрения Запада на афганскую проблему.

Но, к их оправданию, нужно сказать, что эта точка зрения также претерпела

изменения и была откорректирована временем. Однако, 18 марта 1992

года Наджибулла предложил передать власть переходному правительству и 16

апреля оставил свой пост. 27-28 апреля Переходный совет моджахедов прибыл

в Кабул.

3. Оппозиция у власти. Афганистан 1992-1994гг.

3.1 «Альянс семи».

Общее руководство вооруженной борьбой формально осуществлял Исламский

союз моджахеддинов.

Отряды мятежников подчиняются контрреволюционным организациям и

группировкам, которых насчитывалось свыше 120. Штаб-квартиры

большинства их находились на территории Пакистана. Наиболее крупными из них

являются:

Исламская партия Афганистана (ИПА) - создана в 1976 году в результате

слияния нескольких экстремистских группировок, международной

организации

"Братья - мусульмане" и его молодёжного крыла "Мусульманская

молодёжь".

Основной целью ИПА являлось свержение народного строя в ДРА и

установле-ние исламского режима. Председатель ИПА - Гульбуддин Хекматиар.

Пользовался особым расположением ЦРУ США и получал до 40% всей

американской помощи.

Исламское общество Афганистана (ИОА) - создано в 1976 году в

Пакистане.

Штаб-квартира организации находится в г. Пешеваре. В Иране имеются

представительства ИОА. ИОА выступала за свержение власти революционного

правительства ДРА и установление исламской республики. Лидер ИОА -

Бурхануддин Раббани, известный теолог, бывший профессор Кабульского

университета. Пользовался влиянием в шиитских общинах Афганистана.

Исламский Союз освобождения Афганистана (ИСОА) - ориентировался

главным образом на Саудовскую Аравию и большую помощь получал от неё.

Главой этой партии был Абдур Расул Сайяф.

Движение исламской революции Афганистана (ДИРА) - создана в июне 1978

года в Пакистане из числа эмигрировавших туда членов правой организации

"Служители корана". Целью ДИРА являлось свержение народного строя в

ДРА и установление исламских принципов правления. Руководитель организации

- Мухаммад Наби Мухаммади, религиозный деятель. Имеет высшее теологическое

образование. Пользовался влиянием среди пуштунских племён юго-западного

Афганистана.

Национальный исламский фронт Афганистана (НИФА) - создан в декабре

1978 года в Пакистане бежавшими из Афганистана крупными землевладельцами,

крупными чиновниками, буржуазией. НИФА выступала за свержение

революционного строя ДРА и заменой ему "демократией, основанной на законах

ислама и национализма". Лидер - НИФА Сайед Ахмад Гиляни (он же "Эфенди",

"Нагиб") религиозный деятель. Наибольшим влиянием пользовался среди

афганских беженцев на территории Пакистана.

Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА) - создан в 1978 году

эмигрировавшими в Пакистан реакционными клерикальными деятелями и круп-ными

землевладельцами. ФНОА выступал за свержение существующего в ДРА строя и

возврат к старым феодальным порядкам, установление исламского режима и

"уничтожение всех неверных". Руководителем ФНОА – Себгатулла Моджаддади,

известный мусульманский богослов.

Исламская партия Афганистана Юнуса Халеса (ИПА). Лидер партии Ю. Халес

- единственный из всех руководителей "семёрки", который непосредственно

участвовал в боевых действиях.[27]

Раббани был одним из лидеров "Альянса семи" (семи исламских партий,

которые вели борьбу с НДПА -- Народно-демократической партией Афганистана).

Когда в 1992 году моджахеды захватили Кабул, отстранив от власти

креатуру почившего в обозе Советского Союза Наджибуллу, то по соглашению

власть перешла к Моджаддиди, потому как на тот период он был председателем

"Альянса семи." Сменивший его через три месяца Раббани созвал Совет

уполномоченных, который продлил его президентство еще на два года. Однако

легитимность этого решения по сию пору оспаривается: заседание тогда

бойкотировали пять партий, в том числе и Хекматьяр.

Между Раббани и Хекматьяром разгорелась война. Формальным поводом для

нее стал нажим на Раббани: Хекматьяр требовал, чтобы узбекская дивизия

генерала Дустума, занимавшего ранее видный пост в армии Наджибуллы,

покинула Кабул. На самом же деле Хекматьяр, ставший премьером, вел борьбу

за первый пост в государстве, и ему нужно было ослабить союз армий Ахмад

Шаха Масуда -- министра обороны -- и генерала Дустума.

Не получив достойной должности в новом правительстве, Дустум

обосновался на севере страны, в Мазари Шарифе, организовал узбекскую

автономию, где и был полновластным хозяином до появления там талибов.

Война между кланами, их лидерами и боевыми командирами носила

перманентный характер. Боевые командиры часто переходили от одного лидера к

другому, организовывая непрочные союзы. полевой командир, Исмаил-Хан, хотя

открыто и не враждовал с Кабулом, также создал свою вотчину в провинции

Герат, которую позже был вынужден оставить под ударами талибов. Ахмад Шах

Масуд заправлял в Панджшерском ущелье, Талукане и Бадахшане, которые,

правда, никогда не покидал.

Надо сказать, что Раббани -- по крайней мере теоретически -- пытался

предотвратить эту ситуацию. Еще до первого своего воцарения в Кабуле,

борясь в то время с режимом НДПА, он писал в своей работе "Пути решения

проблемы Афганистана": "Нельзя допустить, чтобы после ухода русских из

Афганистана между нами началась братоубийственная война. Следует готовить

правительство, программу его деятельности. Надо сделать так, чтобы наши

друзья в исламском мире не опасались, что после ухода русских в Афганистане

начнется гражданская война между моджахедами, тем более что такая война

дала бы повод русским к новому вмешательству под предлогом обеспечения

безопасности своих южных границ".[28]

3.2 Противоречие внутри альянса семи.Разделения Афганистана на сферы

влияния.

С избранием Раббани временным президентом Афганистана вместо

Моджадедди состояние децентрализации политической власти в стране стало

перманентным. К тому же, благодаря акции Дустума именно преимущественно

таджикские формирования ИОА, а также узбекская община унаследовали основную

военную инфраструктуру бывшей правительственной армии, расположенную в

Кабуле и в северных провинциях. Дустум получил вооружение и армейские

склады в городах Мазари-Шариф и Хайратон на советско-афганской границе,

влиятельный полевой командир ИОА Ахмад Шах Масуд - основные вооружения

Кабульского оборонительного района, включая главную военную авиабазу Баграм

севернее Кабула. Кроме того, на службу Дустуму и Масуду перешли многие

офицеры, чиновники режима Наджибуллы и функционеры НДПА, вполне обоснованно

опасавшиеся репрессий со стороны радикально настроенных моджахедов. В

первую очередь это имело отношение к наиболее влиятельному лидеру среди

партий Пешав арского альянса Гульбеддину Хекматиару.

Хекматиар попытался вмешаться в борьбу за власть в афганской столице.

Одновременно, произошли столкновения между уже укрепившимися в городе

формированиями Масуда и шиитами-хазарейцами. Вследствие чего, столица

Афганистана с весны 1992 года стала ареной ожесточенной вооруженной борьбы

за власть. Столкновения в Кабуле отчетливо продемонстрировали, что, начиная

с 1992 года, вооруженная борьба за локальные интересы местных полевых

командиров, политических организаций, в том числе и национальных и

религиозных меньшинств, стала определяющим фактором политической

действительности в Афганистане. Пуштунам в целом, и партии Хекматиара в

частности, не удалось воспользоваться ситуацией, связанной со сменой власти

в стране.

Локальные интересы для местных полевых командиров часто имели большее

значение, чем устремления крупных политических организаций. К тому же, с

учетом завершения борьбы против советского присутствия в Афганистане и в

связи с распадом СССР, геополитические цели и задачи, поставленные США в

регионе, были на тот момент во многом выполнены. Соответственно,

сократились широкомасштабные поставки оружия, материальных ресурсов из США

и арабских стран. Так как, в годы войны именно Хекматиар был основным

получателем таких поставок через посредничество Пакистана, то, естественно,

что его организации преимущественно были лояльны большинство местных

полевых командиров на территории Афганистана. Позиции ИПА объективно

ослабли после краха режима Наджибуллы.

Сокращение поставок из Пакистана резко ограничили возможности ИПА

Хекматиара по обеспечению лояльности полевых командиров моджахедов на

местах. Одновременно, раздел наследства кабульского режима по всей стране

привел к образованию множества локальных центров власти, стремившихся к

максимально возможной самостоятельности.

Кроме узбеков Дустума и таджиков Раббани/Масуда, укрепившихся

соответственно на севере страны и в ее столице, выделялись крупные

самостоятельные анклавы шиитов-хазарейцев в Кабуле и провинции Хазарджат,

губернатора Герата Исмаил-хана и многих других. Децентрализация привела к

ослаблению возможностей партии Хекматиара по мобилизации сил даже пуштунов

в масштабах всей страны. Полевые командиры по всей стране предпочитали

реальную власть на местах, предоставив Раббани, Хекматиару, Дустуму и

шиитам-хазарейцам из Хезбе и-Вахдат сражаться за контроль над столицей.

В условиях прекращения широкомасштабных поставок оружия, боеприпасов

извне (в первую очередь из СССР и США) после завершения холодной войны,

военные ресурсы, оставшиеся от кабульского режима Наджибуллы, приобрели

стратегическое значение. В этой связи наиболее выгодные позиции были у

организаций Дустума и Раббани/Масуда, опиравшихся к тому же на высокую

степень этнической солидарности и организованности, соответственно,

узбекской и таджикской общин.

Такая солидарность национальных и религиозных общин только усилилась в

результате опасений потерять приобретенный независимый статус в случае

реставрации власти пуштунов в Афганистане. В то время как естественное

стремление пуштунов к восстановлению былой гегемонии в стране, вследствие

ряда объективных обстоятельств, оказалось не реализованным.

В первую очередь, это было связано с ослаблением в результате

политических потрясений в период с апреля 1978 по апрель 1992 гг. позиций

традиционной афганской элиты пуштунского происхождения. Значительная часть

традиционной элиты оказалась скомпрометирована сотрудничеством с Советским

Союзом и службой в структурах власти в годы правления прокоммунистического

режима НДПА в Кабуле. Часть эмигрировала из Афганистана. Кроме того, у

пуштунов не оказалось ярко выраженного лидера, который был бы способен

возглавить движение пуштунской реставрации. Единственным реальным

претендентом на эту роль выступал лидер Исламской партии Афганистана (Хезбе

и-Ислами) Г. Хекматиар, пользовавшийся все годы войны особой поддержкой со

стороны Пакистана, который осуществлял перераспределение среди афганских

моджахедов поступающей из США, стран Запада, арабских государств военной и

материальной помощи.[29]

Однако, Хекматиар оказался не лучшей кандидатурой на роль лидера

пуштунов Афганистана. Хекматиар придерживался радикальных взглядов, занимал

устойчивые антизападные позиции и поддерживал связи с различными

экстремистскими мусульманскими организациями. Этому в немалой степени

способствовало широкое участие добровольцев из мусульманских государств,

преимущественно из арабских стран в войне в Афганистане. Фактически, США и

другие западные страны в своей борьбе против СССР в Афганистане

стимулировали развитие и распространение исламского радикализма. “Хекматиар

поддержал Саддама Хусейна и алжирский FIS (Фронт исламского спасения, ФИС -

прим. авт.). Взрыв, устроенный в январе 1993 года в Центре мировой

торговли, был делом рук людей, входивших в группы поддержки Афганистана.

Мир Амал Канси, обстрелявший в 1993 году штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли, также

был в прошлом членом одной из этих групп. Кроме того, он выходец из одного

из пакистанских пуштунских племен. Из той среды происходят и многие подозре

ваемые в покушении на американских военных советников в Саудовской Аравии в

1995 году”.[30]

В этой обстановке особенно вызывающе выглядела поддержка Хекматиаром

действий Саддама Хуссейна во время войны в Персидском заливе. Эта акция

лидера “афганского сопротивления против советской экспансии” вызвала

разочарование на Западе и привела к охлаждению отношений не только с США,

но и с пакистанским руководством, что автоматически привело к свертыванию

политики наибольшего благоприятствования для группировки ИПА Хекматиара.

Демонстрация Хекматиара стала первым и последним серьезным

внешнеполитическим шагом этого наиболее влиятельного политика среди

пуштунов, предпринятого в качестве потенциального претендента на лидерство

в Афганистане. Прекращение поставок из Пакистана существенно снизили

возможности Хекматиара влиять на ситуацию в Афганистане. Стало трудно

поддерживать лояльность многих местных полевых командиров. Кроме того,

Хекматиар не смог, в должной мере, компенсировать потерю широкомасштабного

снабжения с территории Пакистана военными и материальными ресурсами бывшего

правительства Наджибуллы после его падения.

Многочисленные конкуренты Хекматиара поделили богатое наследство,

оставшееся от коммунистического режима в Кабуле. Все основные материальные

и военные ресурсы бывшего правительства Демократической Республики

Афганистан в столице Кабуле и на севере страны перешли под контроль

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10