Средневековый религиозный дуализм

жажды знаний увлекся учениями гностиков в обилии наполнявших в то время

Сирию. Василид выдавал себя за ученика Главка, одного из толкователей ап.

Петра, и за слушателя ап. Матфея, якобы, передавшего ему тайные речи Самого

Спасителя. Василид был хорошо знаком с Ветхим Заветом и иногда цитировал

его в своих сочинениях, однако мы не встречаем, чтобы он цитировал

ветхозаветных пророков. Среди его учеников заметно уже отрицательное

отношение к Ветхому Завету, возможно, повод к этому частично дал сам

Василид. Из посланий ап. Павла, глубоким почитателем которого был Василид,

он, напротив, делает много извлечений.

Начало проповеди своего учения Василид положил, по-видимому, в Антиохии

в Сирии. Затем он отправляется в Персию, но неутолимая жажда знаний и

деятельности приводит его в Египет. Здесь он расширяет свою эрудицию и

придает своей системе философский характер.

Свое учение Василид распространял не только устно, но и письменно. Он

составил гностически окрашенное евангелие, а так же написал 24 книги

толкований на Евангелие. Как считает Цан, в основу этих толкований было

положено его собственное евангелие. Кроме того, Василид сочинил несколько

од или псалмов. До нас сохранились лишь фрагменты этих произведений. Также

утрачено "Опровержение Василида", написанное его первым оппонентом Агриппой

Кастором.

Система Василида, по Иринею, - чисто дуалистическая. Все попытки

построения из этих двух свидетельств одной системы выглядят

неудовлетворительно. Обычно принято систему, описанную Иринеем, как

связанную с дуализмом Востока, считать ранней, а повествование Ипполита,

характеризующееся отвлеченным, теоретическим и философским характером,

относить к более позднему периоду.

Согласно изложению Иринея и нескольких согласных с ним отцов (Евсевия,

Епифания, Феодорита) учение Василида выглядит следующим образом. Из

нерожденного, неизреченного, безначального Бога путем эманаций исходят семь

первых эонов, которые формируют плерому: Сознание-Христос, Слово,

Благоразумие, Мудрость, Сила, Справедливость и Мир. Из этих эонов эманируют

в нисходящем процессе 365 ангельских существ, каждое из которых творит, как

свою естественную среду обитания, собственное небо. Эти 365 небес

соответствуют земному году или эону. Самый нижний класс управляется

архонтом. Он настолько приблизился к пределам хаоса, враждебным силам

света, что материя напала на него и, захватив несколько частиц света,

заключила их в свои узы. Архонт нижнего неба, имя которому Абраксас,

отбивает эту добычу и творит из нее физический мир и людей. Затем он делит

по жребию между своими ангелами землю и населяющую ее народы. Сам он

получает в удел иудеев и представляет собой ветхозаветного бога. Он выводит

народ иудейский из Египта и дает ему закон. Затем он восхотел подчинить

себе все народы. Ангелы, владевшие другими народами, воспротивились этому.

Начались войны, что привело к такому хаосу, что нерожденный, неименуемый

Отец посылает своего первородного эона - Христа, "чтобы освободить верующих

в Него от власти мироздателей". Христос приходит в мир в образе

бестелесного существа, способного изменяться по своему желанию в

зависимости от обстоятельств. Он не обладает человеческой природой, а лишь

носит ее призрачный образ в божественно усыновленном человеческом существе,

Иисусе из Назарета. Когда иудеи пытаются его распять, то используя свойство

своего тела изменяться, он посмеялся над ними. Он вместе с крестом передал

Симону Киринеянину свой наружный вид, так что Симон был распят вместо него.

Между тем, Христос без познания злых сил невидимо вознесся в плерому к

Отцу. 1

Среди ближайших последователей учения Василида необходимой нормой

поведения считалась аскетическая жизнь и признавалось, что лишь грехи

совершенные непроизвольно, по неведению, могут заслуживать прощения. Вот

что пишет Климент о воззрениях Василида о том, что является причиной

морального падения людей:

Последователи Василида считают, что страсти прилипают к душе.

Некие духи первыми пристают к разумной душе, смущая ее и беспокоя,

а вокруг них и на их основании вырастают другие, иного рода, такие

как духи “волка”, “обезьяны”, “льва” или “козла”. Каждый из них на

свой манер вызывает в душе желания, свойственные этим животным,

как они говорят. И люди так привыкают к ним, что сами начинают

подражать этим животным, имитируя не только поведение и желания

неразумных тварей, но даже движение и красоту растений, в тех

случаях, когда духи растительной природы приросли к ним. Они

имитируют даже свойственное неживой природе, например, твердость

алмаза. Если это так, то человек, согласно Василиду, напоминает

деревянного коня из поэтического мифа, в чьем чреве поселилась

целая армия различных духов.2

Еще одна гностическая школа была основана Карпократом, который жил во

времена императора Адриана (117–138гг). Благодаря Клименту мы обладаем

несколькими фрагментами из произведений его «сына» Епифана, основное

содержание которых сводится к аргументу (уже знакомому из учения Симона),

что только вера и любовь необходимы для благоденствия и спасения души. Все

остальное, и особенно закон, в лучшем случае, нейтрально. Для спасения

человек должен преступать закон, иначе ему не вырваться из пут низших сил и

не прервать цепь перевоплощений. Знание этого описывается как моментальное

озарение. Вот несколько цитат из Иринея:

Мир и все, что в нем, согласно последователям Карпократа, создано

ангелами, которые гораздо ниже нерожденного Отца. Иисус был рожден

от Иосифа, как и остальные люди, однако в отличие от остальных,

благодаря особо чистой и сильной душе, он мог вспомнить все то, что

видел в той области, где обитает нерожденный Отец. По этой причине к

нему была послана сила, благодаря которой он смог избежать власти

творцов этого мира. Она свободно прошла через них и спустилась прямо

к нему, а также к подобным ему. Они говорят, что он воспитывался по

иудейским законам, однако презрел их все, и смог превозмочь телесные

страдания, которые даны человеку, чтобы держать его в страхе перед

законом.

Душа, которая, подобно душе Иисуса, в силах отвергнуть творцов архонтов

получает аналогичную силу и творит то же самое. И поскольку они пришли к

заключению, что они подобны Иисусу, некоторые из них даже утверждают, то

они сильнее его и его учеников, таких как Петр, Павел и другие апостолы. Их

души происходят из той же области, а поэтому так же отвергают творцов этого

мира, достойны той же силы и вернутся назад в то же место. 1

Здесь мы видим еще один интересный вариант гностического докетизма.

Христос здесь – обычный человек, но душа его, не принадлежащая злобным

«творцам этого мира», смогла вспомнить, что было с ней в другом, светлом

мире. Телесные страдания, которые, в соответствии с христианской традицией,

даруются людям для очищения души, как испытание и т. д., здесь прямо

называются изобретением темных сил, цель которого – держать людей в страхе

перед их неправедным «законом». Дальше у Иринея читаем:

Они славились своими магическими ухищрениями, заклинаниями,

приворотными зельями, праздниками любви, духами-союзниками,

“галлюциногенами” и другими злодействами. Они утверждали, что

обладают достаточной силой для того, чтобы победить как самих

архонтов и создателей этого мира, так и все ими созданное.

Они говорили, что различие между злыми и добрыми делами – это

только людское мнение (sola enim humana opinione negotia mala et

bona dicunt). После воплощения душа должна пройти через все образы

жизни и испробовать все дела. И если человек в течение одной жизни

не свершит не только все то, что запрещено произносить и совершать,

но и то, о чем он не может даже помыслить или поверить, что кто-то в

нашем государстве в силах совершить такое, не пройдет через все

жизненные удовольствия и ничего не оставит не испробованным, только

в этом случае, покидая тело, он освободится и ничего не оставит

позади. Поскольку, если что-то все-таки останется, то душа снова

будет послана в тело.

[Притча, рассказанная Иисусом (Matt. 5:25) истолковывалась ими

таким образом:] “Противником” является один из ангелов этого мира,

который зовется Дьяволом и занимается тем, что приводит души,

которые покинули мир к Князю (ad principem). Являясь первым из

творцов этого мира, он передает эти души другим, служащим ему,

ангелам, которые заключают их в тела. Тело ведь, говорят они, – это

темница [для души] (corpus enim dicunt esse carcerem). И слова: “Не

выйдешь оттуда, пока не заплатишь все до последнего”, они

истолковывают в том смысле, что никому не избежать власти этих

ангелов-творцов мира. И душа до тех пор подвержена перевоплощению,

говорят они, пока не совершит все возможные в этом мире прегрешения.

И только после этого она освобождается и отправляется к

запредельному Отцу, который превыше ангелов, и в этом заключается

спасение…

В их книгах написано, что так: Иисус приватно учил своих учеников

особым мистериям, которые сообщаются только наиболее достойным того

и верным. Люди спасаются благодаря вере и любви, все остальное –

безразлично. И хотя людское мнение представляет одно злым, другое

добрым, ничто не является злым по природе. 1

Здесь стоит отметить «тайный» характер знания, которому учил Христос и

которым обладали карпократиане – это также является важной составляющей

позднейших гностических учений. Примечательным является и безразличие к

вопросу моральности поступков, что также характерно для гностиков – если

материальный мир все равно зол по своей природе, создан злыми силами и

предназначен к разрушению, какая разница как себя в нем вести, как

поступать? Ведь все законы и правила продиктованы темными творцами его,

чтобы держать людей в узде, не дать им прозреть. Таким образом, нарушая

законы и правила, гностики открывали дополнительные возможности к познанию

себя, своей истинной природы, а также несовершенного, злого мира. Поэтому

таким странным образом одни гностики проповедовали свободную любовь, как

Симон Маг или Карпократ, а другие – строгое воздержание. И то, и другое

вытекает из признания материи злом! Просто во втором случае, по мнению

учителей, следовало поменьше соприкасаться с нечистой материей и не

способствовать продолжению жизни в этом низком мире. Так частица света,

называемая душой, быстрее вернется к небесному отцу.

Климента, судя по всему, проповедь свободной любви возмутила больше всего,

поскольку именно ей он уделил львиную долю того, что он написал о

карпократианах. В частности он пишет:

Последователи Карпократа и Епифана учили об общности жен, позоря

тем самым имя Христа. Епифан этот, чьи книги у меня есть, был

сыном Карпократа. Его мать звали Александрой. По отцу он происходит

из Александрии, по матери – из Кефалеи. Прожил он всего семнадцать

лет, и в Самах, что в Кефалее, его почитали как бога. Здесь был

храм из камня, посвященный ему, жертвенник, священная роща

(teme/nh) и мусей. Жители Кефалеи собирались в этом месте в

новолуние, приносили Епифану жертвы и славили его день рождения

возлияниями, молитвами и песнопениями. Его отец, помимо базового

образования, научил его платонизму и преподал знание (гносис)

Монады, откуда и проистекает ересь карпократиан.

Закон природе не писан, иначе бы его уже написали. Но нет, они

осеменяют и рождают, кто как пожелает, поскольку [чувство]

равноправия заложено в них самой справедливостью. Создатель всего и

Отец, руководствуясь принципом справедливости, дал каждому по

“глазу”, чтобы смотреть, не различая между женским и мужским или

разумным и неразумным. Он не внес никаких различий, но взирает на

всех в равной мере и одинаково, заботясь, чтобы все имели равную

долю. Закон же, – говорит он далее, – будучи не в силах пресечь

людское неразумие, сам способствует беззаконию. Частная

собственность, поддерживаемая законом, рушит божественный закон о

равенстве в самом основании». Очевидно, он превратно понял слова

апостола: «Через закон познаю я грех». Он полагает, что различие

между «моим» и «твоим» произошло благодаря закону, так что плоды

земли, вещи и жены перестали быть общими. «Общими он создал

виноградники, не запрещая пользоваться ими ни воробьям, ни ворам.

То же относится и к зерну, и к другим плодам. Именно это искажение

принципа общности всего и утверждение частной собственности привело

к идее воровства плодов и животных».

И если Бог создал все общим для всех людей, то это относится также

и к женщинам, и к мужчинам: и они имеют право сходиться, кто с кем

желает, как это делают все животные, руководствуясь врожденным

принципом равенства и справедливости. Но те, кто воспитаны в таких

обычаях, отрицают общность, которая объединяет все живое, говоря:

«Мужчина должен жениться на одной женщине и жить только с нею». Но

ведь каждый должен делиться всем, что имеет, со всеми так, чтобы

каждый мог этим пользоваться. Так поступают все животные». После

этих слов, которые я процитировал буквально, он продолжает в том же

духе и говорит следующее: «Сильный и неистребимый сексуальный

инстинкт, который от природы присущ каждому мужчине и необходим для

продления рода, не в силах уничтожить ни закон, ни обычай,

поскольку это завет (dogma) Бога».

Далее в своей пресловутой книге (я имею в виду О справедливости)

Епифан говорит следующее: «Законодатель должно быть шутит, когда

говорит: “Не возжелай”, добавляя к этому еще более неразумные слова

“имущества ближнего”. Как же может тот, кто сам даровал живым

стремление к продолжению рода, запретить это людям, разрешая всем

другим существам? Высказывание “жены ближнего” выглядит в этом

смысле еще смешнее, поскольку призывает превратить в частную

собственность то, что принадлежит всем».

Вот чему учат наши благородные карпократиане! Говорят, что они и

им подобные – мужчины и женщины вместе – собираются на пиры,

которые я не стал бы называть христианскими собраниями. И после

насыщения, к сытому приходит Киприда, как говорится. Тогда они

опрокидывают лампы, гасят свет, чтобы он не осветил их развратную

справедливость и совокупляются кто с кем хочет. Занимаясь групповым

сексом во время ночных собраний, днем они требуют, чтобы каждая

женщина, которую они пожелают, повиновалась закону, но не

божественному, а установленному Карпократом. Такой же закон, как

нетрудно догадаться, установлен Карпократом и для собак, свиней и

козлов. Подозреваю, что он превратно понял сказанное Платоном в

Государстве о том, что жены должны быть общими. На самом деле это

значит, что до замужества все женщины должны быть доступны каждому,

кто их пожелает, подобно тому, как театр открыт для всех зрителей,

однако после замужества женщина принадлежит одному мужчине и не

является общей собственностью. Ксант в своей книге О магах говорит,

что «маги допускали сексуальную связь со своими матерями, дочерьми

и сестрами, разрешая такое совокупление по взаимному соглашению, не

насильно или тайно, когда один мужчина берет себе жену другого».

Думаю, что Иуда говорит именно об этой секте и ей подобных, когда

пишет в своем Послании: «Так случится и с этими мечтателями»,

которые не видят истину открытыми глазами, и далее до слов:

«...уста их произносят надутые слова». 1

Сатурнин, судя по всему, был их современником, во всяком случае, он жил до

150 г. Он был аскетом, запрещал брак и ратовал за вегетарианскую жизнь. По

его представлению, человек является творением ангелов только внешне. На

самом деле высшая сила послала ту искру, которая его «поставила на ноги».

Он явно различает между двумя типами людей, высшим и низшим, причем только

один из них заслуживает спасения.

Вослед за этими последними (Симоном и Менандром) следуют Сатурнил

из Дафны в Антиохии и Василид. Учили они по-разному, один в Сирии,

другой в Александрии. Как и Менандр, Сатурнин учил о едином и

никому не ведомом Отце, который сотворил ангелов, архангелов, силы

и власти. Весь мир, равно как и человек являются творением семи

ангелов. Однако когда из запредельной выси неожиданно появился

сияющий образ, который они не могли ухватить, поскольку он

немедленно поднялся в недостижимую высь, они воскликнули: «Сотворим

человека по (этому) образу и подобию». Так они и поступили, как он

говорит, однако их творение не могло даже встать и ползало как

червь, поскольку его творцы не обладали достаточной силой. Тогда

высшая сила сжалилась над этим творением, поскольку оно было

создано по его образу, и послало искру жизни которая поставила его

на ноги, снабдила членами и оживила. Эта искра жизни, как он

говорит, после смерти устремляется вверх и соединяется с тем, что

ей родственно, а остальное также возвращается в то, из чего оно

произошло.2

Здесь мы видим характерные признаки позднейших гностических мифов. Мир

является творением низших ангелов-неумех, нерожденный Отец сотворил только

«ангелов, архангелов, силы и власти», и не имел никакого отношения

творению материи. Человек является результатом неудачной попытки ангелов

повторить в материи идеальный нематериальный образ. То, что у них

получилось, «не могло даже встать и ползало как червь», и ожило только

благодаря милости «высшей силы», которая послала на Землю «искру жизни».

Дальше мы читаем:

Спаситель не рожден, бестелесен, лишен какой-либо формы, однако

явился он в образе человека. Бог иудеев, по его словам – это один

из ангелов. Поскольку архонты хотели уничтожить Отца, целью прихода

Христа были борьба с богом иудеев и спасение тех, кто верит в него,

то есть тех, в ком жива искра. Он первым учил о том, что ангелы

сотворили два типа людей – один злобный род, другой благой. Демоны

помогают злому роду, спаситель же пришел для того, чтобы уничтожить

демонов и злых людей и спасти благой род. Совокупление и рождение

также являются делами Сатаны. Кроме того, приверженцы этого учения

воздерживаются от употребления мяса, многих соблазняя своей

показной праведностью. Что касается пророчеств, то некоторые из них

произнесены ангелами, творцами этого мира, а некоторые – Сатаной, о

котором он говорит как об ангеле, который борется против творцов

этого мира. Именно он и есть бог иудеев. 1

В этом небольшом отрывке мы встречаем большинство основных характеристик

позднейших гностических учений.Во-первых, здесь присутствует явный

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8