Этнология: кельты

пользовались штампом типа Афина-Алкис и для чеканки серебряных монет.

На монетное дело в современной Франции сильное влияние оказывала

Массилия, которая с весьма раннего времени пользовалась монетами

малоазиатских греческих колоний, затем чеканила собственную монету по их

образцам, а с 4 века выпускала собственные драхмы (с головой нимфы и львом,

позже и с быком на реверсе); в Массилии чеканились также монеты бронзовые и

потиновые. Равно и Рода, Эмпории и другие колонии в северной части

восточного побережья Иберийского полуострова позже чеканили собственную

монету. Эти монеты попадали в Галлию, иногда и в Среднюю Европу, так как

бронзовые монеты, вычеканенные по их образцу с изображением нападающего

быка были найдены как в Бибр акте, так и в Страдоницах в Чехии. В

собственно Галлии сильное влияние на чеканку монеты оказал статер Филиппа

Македонского с головой Аполлона и бигой (двухколесной повозкой с запряжкой

и возницей). Изображение было упрощено, позже вместо двух коней появляется

только один, как типичный признак галльских монет. Коню на реверсе затем

приделали еще человеческую голову (андрокефальный конь, то есть конь с

головой мужчины). Греческие имена (имя Филиппа) на этих монетах вскоре

потеряли четкость и были заменены местными кельтскими именами; позже имена

на монетах появляются лишь изредка, чаще всего на территории треверов

("Абукатос", на битурижском статере, “Нирос”, на золотой монете нервиев или

треверов, "Поттина", "Лукотиос", "Вокаран" и др.; возможно, что это имена

племенных вождей). Грубо отлитые "шарики" и "грудки" (глобулес) с почти

неразличимыми изображениями встречаются как на западе в Галлии, так и в

Чехии.

Позже в Галлии чеканились серебряные монеты по образцу римских

республиканских денаров 2 века; в французско-швейцарской области с

всадником, с конем и легендой "Кал", "Каледу", которые приписывают иногда

эдуям (найдены как в Латене, так и на страдоницком городище в Чехии) или с

человеческой фигурой, держащей в руке торквес.

В то же время чеканка монет распространилась также и на юго-востоке, в

Норике, на территории румынско-венгерской, сербской и боснийской. В

карпатских областях образцом для местных монет служили также тетрадрахмы

(монеты достоинством в четыре драхмы) Филиппа II Македонского, которые еще

долго после его смерти чеканились для выплаты жалования войскам и для

торговли с соседними варварами. Чеканка этой монеты, которая производилась

преимущественно в Амфиполе (на Эгейском побережье на восток от полуострова

Халкиды), после падения македонской державы (битва у Пидне в 186 г. до

н.э.) прекращается, и потому соседние племена чеканят собственную монету по

ее образцу. Некоторые типы этих монет, вероятно, чеканились и в современной

Словакии, по-видимому, из местного серебра; так наз. аудолеонский тип (на

реверсе изображение коня и неясная легенда “Аудолеон”) особенно часто

встречается в окрестностях возвышенности Матра, родственный гонтский тип

распространен от Бургенланда до самой братиславской области. Норицкие

серебряные монеты, с конем или всадником на реверсе и с головой Аполлона на

аверсе иногда имеют легенду ("Бойо", "Тинко", "Немет", "Андамати", и др.).

В Средней Европе и особенно часто в Чехии на рубеже 2 и последнего

столетия до н. э. появляются золотые монеты (статеры) с изображением кабана

на реверсе, что согласуется с тем значением, которое придавали изображению

кабана кельты.

В Чехии мы находим также золотые статеры с грубым изображением головы на

аверсе и с бегущим или преклоненным мужчиной с перекрещенными палочками в

правой руке и статеры со свернувшимся драконом с открытой пастью на реверсе

(Rolltier, этот мотив приписывается скифской области); они известны по

находкам в Осове и в особенности в Страдоницах у Бероуна, а также и в

других местах.

В первой половине последнего столетия распространяются два вида

мисковидных золотых монет. Встречающиеся в западных областях мисковидные

монеты, называемые в народе "радужными чашечками" (Regenbogenschusselchen,

так как на свежевспаханном поле они светятся после дождя, когда появляется

радуга), распространены главным образом в Баварии и потому их приписывают

винделикам; однако их находят по всей территории от восточной Франции и до

самой Чехии. На них бывает изображен свернувшийся в кольцо дракон, а на

реверсе — торквес с шестью шариками, а позже лишь голова дракона или птицы

и простой венок; в прирейнских районах он комбинируется с треугольником

(triquetrum). Таких монет больше всего находят в кладах. В Иршинге у

Манхинга в Баварии их было свыше 1000, в Гагерсе южнее Манхинга — около

1400; они встречаются также в Швейцарии и в страдоницком оппидуме. Их

беловатое золото часто уже не достигает большой чистоты (иногда менее 70%).

Тяжелые золотые "грудки" (Goldknolle) до 90% чистоты и весом в среднем

7,45 г не имеют еще ясно выраженной мисковидной формы. Рисунок на них груб,

неясен, часто видны лишь нечеткие выпуклости. Они составляют часть

известной находки монет, обнаруженной еще в 1771 г. недалеко от деревни

Подмоклы около г. Збирога в районе Рокицан (юго-западная Чехия). В

бронзовом котелке, кроме серебряного браслета, находилось якобы около 5000

золотых монет, целых, третей и восьмушек, то есть золотой клад весом в

несколько килограммов. Находка была расхищена, только часть (около 1260

монет) удалось собрать в конторе князей Фюрстенбергов. Большая часть этих

монет была затем переплавлена в фюрстенбергские дукаты.

Вторую группу мискообразных монет, распространенную в восточных областях,

называют раковинообразными статерами или просто золотыми раковинами; в

литературе их часто смешивают с радужными чашечками. Они бывают из

высокопробного золота (до 97%) весом около 6,5 г; чеканились также их трети

и восьмушки. Они изготовлены более грубо, на их реверсе — лучеобразный

рисунок в мисковидном углублении (отсюда название "раковина", рис, 31), на

лицевой, выпуклой стороне — клеймо с пятью лучами, напоминающее руку,

иногда еще с шариками или с двумя полумесяцами. Эти монеты встречаются

очень часто в кладах и в оппидумах (Подмоклы у Збирога, клад монет в

страдоницком оппидуме, Старе Градиско в Моравии и др.). В некоторых местах

раковинообразные монеты чеканились также из серебра.

Чеканка монет из серебра очень распространилась в последующее время,

главным образом, по-видимому, для местного обращения. Серебряные монеты

можно разбить на множество типов. "Эдуйские" монеты с изображением

смотрящей влево головы, а на реверсе — прыгающего влево коня, весом около

0,45 г (в кладе в Вильенев-о-Руа из 15 000 монет было около 2000 этого

типа), монеты с крестом, а иногда еще и с шарикообразными выпуклостями,

называемые нумизматами тектосагскими (часто встречаются в Вюртемберге,

Бадене и швейцарско-французской области, обычно весом около 7 г),

карлштейнский мисковидный тип с изображением коня на реверсе, весом: всего

лишь около 4 г, и много других типов. В оппидумах встречаются все эти типы

монет, например, в кладе в Страдоницах (свыше 500 монет). Некоторые из них,

вероятно, чеканились прямо в Страдоницах, в частности монета весом 0,4 г с

головой на аверсе и со скачущим конем с гривой в виде "жемчужин" на

реверсе. Среди находок в с. Старе Градиско встречаются главным образом

золотые монеты, серебряные же очень редки.

Самая поздняя кельтская монета. На юго-западе Словакии часты находки

больших серебряных монет (тетродрахм) типа "Биатек", которые являются

самыми поздними кельтскими монетами в этой области, чеканившимися вплоть до

занятия даками Паннонии и прилегающей части Словакии. По-видимому, они

чеканились прямо в братиславской области, где имеются и другие следы

густого позднелатенского заселения, и относятся приблизительно ко второй

четверти” последнего столетия, примерно к 75—60 гг. Для этих больших

серебряных монет весом в среднем 16,5—17 г служили образцом римские денары

последнего столетия. На их лицевой стороне — простое изображение головы или

двух голов, из которых одна частично закрывает другую (рис, 32), на реверсе

— изображение всадника, грифона, льва, кентавра или другого животного, а

иногда свернувшегося дракона. Буквы на этих монетах — латинский капитель;

это, собственно, самое древнее латинское письмо на чехословацкой

территории. На монетах приводятся личные имена, по-видимому, князей или

вождей, чаще других имя "Биатек" или "Биат" (отсюда название — "биатековая

монета"), но и много других: "Ноннос", "Девил", "Бузу", "Титто",

"Ковиомарус", "Фариарикс", "Маккиус" и др. Кроме больших серебряных монет

чеканились и более мелкие, так наз. симмерингского типа (название по месту

находки — Симмеринг — Вена), иногда с легендой "Ноннос".

Клады серебряных монет типа "Биатек" встречаются преимущественно в

Словакии, в братиславской области. Из известных до настоящего времени 14

кладов 6 обнаружено в самой Братиславе (из последнего, найденного в 1942

г., было сохранено 270 монет), один был найден в Реце, остальные в Ступаве,

Трнаве и Яровце (бывший Дейч-Ярндорф). В последнем находился также золотой

раковинообразный статер с легендой "Биатек" того же типа, какой встречается

в Чехии без легенды; это говорит в пользу предположения, что часть кельтов

(бойев) перенесла свои поселения в первой половине последнего столетия из

Чехии в пайнонско-словацкую область. Находки монет типа "Биатек"

встречаются и в соседней Австрии, в той части, которая является

продолжением братиславской области. Закапывание этих кладов в землю в юго-

западной Словакии, несомненно, связано с тревожными временами в период

войны между бойями и даками около 60 г. до н.э. После поражения бойев эти

монеты, по всей вероятности, еще были в течение короткого времени в

обращении, но новые уже не чеканились.

Более сложен вопрос, кто же имел право в кельтском мире чеканить монету.

Многие исследователи полагают, что монеты выпускали главным образом крупные

представители знати, князья и вожди (легенды некоторых монет подкрепляют

это мнение), определенные типы монет считают племенными или предполагают,

что право чеканки их принадлежало оппидумам, которые также часто считаются

местопребыванием князей. Процесс развития кельтского монетного дела в

Средней Европе продолжался, в общем, около одного столетия. Установить

точно размещение кельтских племен в Средней Европе довольно трудно, и

вопрос, была ли структура среднеевропейских кельтских племен в период

кульминации кельтского могущества, во время расцвета оппидумов, совершенно

единообразной, остается открытым. В кельтских монетах ясно отражаются

характерные черты всего кельтского развития. И в чеканке нет полного

единства; мы обнаруживаем множество типов монет и значительные колебания в

их весе. Поэтому двухплечные точные весы были неизбежной принадлежностью

при торговых сделках и встречаются в оппидумах в большом количестве

(Бибракта, Градиште у Страдониц, Тршисов, Старе Градиско и др.). В

некоторых случаях, главным образом на западе, возникала даже необходимость

особо клеймить или контрамаркировать уже выпущенные монеты.

Поэтому можно предполагать, что мест чеканки монеты было много и что они

не всегда совпадали с центрами отдельных племен, так как даже

производственные центры во время расцвета кельтской среды не всегда

совпадали с политическим центром племени. Торговые и экономические интересы

в то время уже полностью превалировали и старая племенная общность

постепенно теряла свое первоначальное значение; объединение отдельных

частей различных племен становилось обычным. Чеканка монет в некоторых

оппидумах, например в Манхинге или в городище у Страдониц, с несомненностью

доказана находками, главным образом глиняными табличками с мисковидными

углублениями для отливки грубой формы монеты, которая затем путем чеканки

приобретала окончательный вид. На некоторых из этих табличек до сих пор

имеются следы золота. Но совершенно такие же таблички мы находим и на

поселениях у г. Нове Страшеци (Тухловице). Очевидно, каждый крупный

производственный центр мог приступить к выпуску монет, соблюдая лишь в

общих чертах установившиеся в монетном деле обычаи. При платежах же монеты

взвешивались, и их стоимость определялась весом и качеством металла.

Во второй половине последнего столетия собственно кельтское монетное дело

в Средней Европе приходит в упадок. Лишь кельтизированным эравискам в

окрестностях Будапешта приписывают монеты, которые чеканятся по образцу

римских денаров с середины последнего столетия. Мы находим их также в

Словакии, часто с легендой "Ирависци", "Равис", "Равит". Равно и норицкие

монеты были в обращении до установления римского господства. В Галлии после

победы римлян некоторые города сохранили еще в течение короткого времени

право выпускать собственную монету; но все это было уже закатом

самостоятельного кельтского монетного дела.

Кельтские монеты встречаются также в погребениях в качестве приношения,

иногда прямо во рту умершего, и помогают нам более точно датировать

находки. Значительная художественная ценность заставляет включить кельтскую

монету в общие рамки кельтского искусства, так как на монетах

обнаруживаются различные, типичные для кельтов мотивы: кабан, конь, воин,

мотив отрубленной головы, торквес, трискелес-трикветрум, колесо с лучами и

т. д.

КЕЛЬТСКИЕ ЯЗЫКИ И ДРЕВНЕЙШИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

Гэльско-гойдельские и галльские диалекты

В языке кельтов можно различить две главные ветви: Qu-кельтскую и P-

кельтскую. Первую группу составляют гэльские языки (ирландцы и шотландцы),

в которых индоевропейской k перешло в qu (к,с); их называют также

гойдельскими языками, они древнее и, как полагают, на них говорили те

кельты, которые рано проникли на Ибеийский полуостров. Другую ветвь

составляют галльские языки, к которым, кроме континентальных диалектов, до

настоящего времени относится язык жителей Уэльса и Бретани. В этой группе k

перешло в р (Р-кельты); но когда это произошло, точно установить нельзя.

Все приведенные языки имеют определенное сходство в запасе слов и в

отдельных моментов склонения и спряжения; первоначально это были диалекты

родственные.

Названия Гэль, Гэлия являются англизированной формой названия, которым в

течение долгого времени называли себя на собственном языке жители Ирландии.

Название Гойдель, по-видимому, появилось только в конце 7 века и возникло,

вероятно, от слова Gwyddel, уэльского названия ирландского языка. Слово

Gwynedd встречается в северном Уэльсе и происходит от названия ирландских

поселенцев, которые в собственной стране до появления христианства были

известны под названием фениев.

Галльским языком мы называем совокупность кельтских диалектов, на которых

говорили в Галлии, в части Британии и в среднеевропейских областях в эпоху

кельтской экспансии. Но и в Галлии (в широком понимании) не было полного

единства. Цезарь указывает, что Галлия делилась на три части, из которых

одну населяли белги, другую аквитаны, а третью галлы, и что все эти три

группы племен отличались друг от друга языком и нравами.

Определенные круги среди этих говоривших по-галльски племен, в частности

жрецы и крупные торговцы, несомненно, владели хотя бы частично греческим

языком, так как данные на таблицах, найденных в лагере гельветов во времена

Цезаря, о численности бойев и других кельтских племен, были написаны

греческим письмом. Равно и на клинке латенского меча, найденного в Порте в

Швейцарии, выбита надпись "Корисиос" греческими буквами. Жреческое сословие

друидов, весьма важный фактор в галльской среде, избегало записей и не

оставило никаких письменных памятников. Наряду с греческой азбукой в

кельтскую среду проникало и знание этрусской азбуки. В последнем столетии в

собственно Галлии, а в меньшей мере и в некоторых кельтских

среднеевропейских областях распространилось знание латинского языка. После

побед Цезаря в Галлии латинский язык быстро распространился в высших

кругах, но простой народ, особенно в сельских местностях, еще долго говорил

на галльском языке. В Средней Европе также удержались остатки кельтских

племен и при изменившихся условиях. Пребывание их в Паннонии, например,

засвидетельствовано письменными источниками и эпиграфическими памятниками.

При усилившейся романизации современной Франции и части Швейцарии галльские

языки как целое исчезли, а в романских языках сохранились лишь их отдельные

элементы.

Современное знание галльского языка. Толкование географических названий

Итак, сплошных текстов на галльских диалектах не сохранилось. Современные

знания галльского языка основываются главным образом на надписях,

относящихся к 4—1 векам, сделанных греческими, этрусскими и латинскими

буквами. Эти надписи содержат по преимуществу некоторые личные имена и

географические названия. К ним следует добавить и некоторые слова из

произведений греческих и латинских авторов, заимствованные из кельтской

среды, затем некоторые надписи на кельтских монетах, а также и галльские

имена с надгробий и надписей римского времени как в Паннонии, так и на

западе в французско-рейнских областях; там металлические и глиняные изделия

снабжались именами галльских ремесленников.

Толкование личных имен и географических названий весьма затруднительно и

не единообразно даже среди специалистов. Не всегда также можно с

уверенностью сказать, не являются ли некоторые географические названия,

сохранившиеся до нашего времени и считавшиеся первоначально кельтскими,

более древнего, докельтского происхождения.

Даже в самой Франции географические названия кельтского происхождения не

так уж многочисленны. Они сосредоточены главным образом на территории между

Рейном и Дунаем и по соседству с ней, что полностью отвечает и результатам

археологических исследований. Кельтскими там считаются и названия некоторых

рек — Рейна, Дуная, Неккара, Майна и Рур-Раура; поэтому считают, что

раураки, о которых Цезарь говорит в связи с базельской областью, происходят

из Рурской области.

Что касается древнего периода, то весьма древними считают названия с

концовкой "брига" {-briga). Они означают укрепленное место и, согласно Г.

Риксу, появились в то время, когда кельты в Галлии еще не дошли на западе

до атлантического побережья, но когда они уже проникали в Испанию. Позже

якобы распространились названия с концовками "дунум" и "дунон" (-dunum,

-dunon) подобного же значения, а именно в эпоху исторической кельтской

экспансии, примерно в 4 и 3 веках. В то же время для незащищенных поселений

привились названия с концовкой "магус" (-magus, -magos). В качестве

примеров можно привести в рейнской области названия Будобрига (Боппард) или

Тародунум (Цартен). Конечно, картографическое изображение местонахождения

этих названий не всегда вносит ясность. Названия с концовкой "брига",

поскольку мы обращаемся только к тем, существование которых доказано уже в

древности (а ни в коем случае не в средние века), наиболее распространены в

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10