Россия в период буржуазно-демократических революций

ораторам.

Понедельник, 27 февраля, фактически объявлялся нерабочим по приказу

начальства. Власти, таким образом, давали рабочим два дня на “раскачку”, на

обдумывание положения. Но обращение содержало и угрозу. Если забастовка не

прекратится, то будут немедленно призваны в войска новобранцы призыва 1917,

1918 и 1919 годов. Но эта угроза не подействовала, тем более что срок ее

исполнения оттягивался на целых три дня!

Все ближе подходили бастующие к мостам, закрытым заставами. Прорваться

через них было почти невозможно. Но солдаты вели себя дружелюбно. Они не

двигались с места, но и не и направляли своих штыков на демонстрантов.

Демонстрации, начавшиеся 23 февраля и продолжавшиеся на следующий

день, 25-го перерастали в нечто большее.

Это была уже революция.

Заседание Государственной думы в этот день было весьма кратким.

Министр земледелия Риттих согласился считать продовольственный вопрос в

Петрограде не терпящим отлагательств и от имени правительства сообщил, что

продовольственное дело в столице передается в руки города. Члены Думы в

своих выступлениях сожалели, что это решение принято так поздно. Никто из

них не мог предположить, что за эти два дня произойдет восстание и что

заседание Думы от 25 февраля станет последним официальным заседанием IV

Государственной думы.

Оценивая события 25 февраля в Петрограде, можно сделать вывод, что они

закончились не в пользу правительства.

Несмотря на отчаянные попытки властей силами полиции, войск и казаков

остановить демонстрантов, рабочие и присоединившаяся к ним часть беднейшего

городского населения и учащихся овладели центром города, провели там

митинги.

Можно без особого преувеличения сказать, что правительство проиграло

еще 25 февраля. Это было предопределено исходом событий этого дня.

25 февраля над ставкой пробежала легкая тень тревоги. Прибыло

несколько офицеров, которые рассказывали, что они видели “своими глазами”

23 февраля.

Обстановка воскресного дня затрудняла управление массами даже в той

весьма условной форме, в какой проявлялась она в первые три дня

революции. Из большевиков на свободе осталось только восемь членов ПК.

Руководство всей деятельностью партии в Петрограде взяло на себя Русское

бюро ЦК РСДРП(б). Но в нем было всего три человека, да несколько

добровольных помощников. Русское бюро ЦК поручило Выборгскому районному

комитету РСДРП(б) вплоть до восстановления ПК осуществлять практическое

руководство движением. Организованность сохраняли группы рабочих,

прибывших из пригородов Петрограда – из Колпина (оттуда приехали

рабочие Ижорского завода) и из Сестрорецка.

Несмотря на заставы, значительная масса народа прорвалась на

Знаменскую площадь. Точно так же и на различных участках Невского массы

рабочих и присоединившихся к ним горожан стояли перед воинскими заставами.

Но в пятом часу офицеры стали требовать от участников демонстраций

разойтись. Потом следовал сигнал рожком. Люди недоуменно и недоверчиво

смотрели на солдат.

Свист пуль над головами прорезал морозный воздух. Но толпа будто

окаменела. Солдаты недвижимо продолжали стоять в шеренгах. Они тупо глядели

на дело рук своих. Только на Знаменской площади было убито и ранено 40

человек. На углу 1-й Рождественской и Суворовского – 10 убитых и несколько

раненых. Еще десятки убитых и раненых были унесены рабочими и добровольцами-

санитарами с угла Невского и Садовой, от Казанского собора.

Однако первое замешательство, которое овладело рабочими, вскоре

прошло.

На следующее утро перед рабочими встал вопрос о вооружении. Ни у кого

не было сомнения, что надо вооружаться всеми доступными средствами, чтобы

продолжать борьбу. Не было уныния и сожаления. Преобладали чувства

озлобления и негодования.

Пока полиция и войска хозяйничали в центре города. Производились аресты

подозрительных прихожих.

Что же касается лидеров буржуазной оппозиция, то только на фоне

событий 26 февраля – упорных демонстраций, стычек с полицией, расстрелов

безоружных демонстрантов – они начали проявлять активность чуть большую,

чем в предыдущие дни. Однако по-прежнему они избегали вступать в какой-либо

контакт с рабочими и их руководителями.

Всякое промедление с политическим решением возникшего кризиса было

подобно смерти для романовской монархии. Председатель Думы видел, что

движения рабочих масс и городских низов направлены против самодержавия,

против Николая II и всей династии Романовых. Он делал отчаянную попытку

спасти монархию и спасти себя, спасти привилегии всего правящего класса

России. Но и эта попытка оказалась бесплодной. Слишком верил Николай II

“поставленным от Нас властям”, и только им. Тревога, охватившая

императора поздно вечером 25 февраля, на следующий день поулеглась.

Вечером 26 февраля подводило итоги революционное подполье. Полицейские

акции 25–26-го числа нанесли серьезный удар как большевистской

организации, так и организациям “межрайонцев”, левых эсеров, даже

меньшевиков, включая оборонцев. Тем не менее, многие революционеры были на

свободе и действовали. Но в целом события 26 февраля отличались меньшей

организованностью, чем 25-го. Это было вызвано условиями воскресного дня,

небывалым обилием представителей всех, и особенно низших слоев городского

населения, в массах демонстрантов в центре. Если 23–24 февраля его

участниками были исключительно рабочие, а 25-го преимущественно рабочие,

то 26-го на улицы вышли и другие городские слои народа. Это был показатель

того, что мелкобуржуазная масса потянулась к политике. Даже крестьянство,

переодетое в солдатские шинели, имело своих представителей среди

демонстрантов. Ими были несколько тысяч солдат роты Павловского полка,

отказавшиеся выступить против демонстрантов и открывшие огонь по конным

городовым. Среди добровольцев-санитаров на Невском были студенты,

гимназисты, курсистки и даже профессиональные врачи. Хотя этот всенародный

характер движения и радовал его руководителей, но он одновременно снижал

уровень организованности, повышал стихийность. Вместе с тем он давал

возможность большевикам заключать временные соглашения для борьбы с

самодержавием с оружием в руках и с другими революционными организациями и

партиями. Такие соглашения практически сложились на ряде предприятий 23–25

февраля, где создавались стачечные комитеты из представителей разных

партий. 25 февраля некоторые члены Русского бюро ЦК РСДРП(б) и ПК

участвовали в совещаниях самого широкого представительства

“социалистических партий”. Это участие преследовало информационную цель. Но

уже на них говорили о возможности создания в скором времени Петербургского

Совета рабочих депутатов. Однако практически никакого единого центра для

руководства движением не было создано.

Большевики оставались самой сильной, боевой и многочисленной

руководящей силой подполья. Параллельно действовали и другие организации.

Отдельно от них работали трудовая и меньшевистская фракции Государственной

думы.

Совсем в стороне были фракции, объединившиеся в буржуазный

Прогрессивный блок Государственной думы. Последний все еще отгораживался

от революции. Мы знаем теперь, что ниточкой, втайне связывавшей

большинство этих организаций, особенно легальных, было масонство. Но

скоротечность событий Февральской революция, необходимость строжайшей

конспирации, плохие коммуникации, опасность попасть в руки полиции – все

это затрудняло действия его представителей 25-го и особенно 26-го февраля.

К тому же масонство не имело никакого влияния на большевиков, самую

значительную силу революционного подполья.

Еще 25 февраля ПК на заседании на явочной квартире выработал план

вооруженного восстания, которое надлежало провести в случае дальнейшего

удачного развития событий. В план входило издание листовки к солдатам с

призывом встать на сторону народа, провести 26 февраля новый пленум ПК для

выработки мер по “управлению уже возбужденными, но недостаточно еще

организованными массами бастующих рабочих”. С 27 февраля намечалось (в

случае, если это подтвердит собрание 26 февраля) приступить к строительству

баррикад в рабочих районах, к прекращению подачи электричества, отключению

водопровода, телеграфа, созданию заводских комитетов на заводах и пр.

Вечером 26 февраля в помещении Лутугинского народного университета на

Полюстровском проспекте собрались члены Выборгского районного комитета с

активистами своей организации. Они обсуждали события прошедшего дня. По

мнению большинства, настроения рабочих были боевыми, преобладала решимость

продолжать борьбу.

В это время в районе станции Удельная состоялось совещание членов

Русского бюро ЦК РСДРП(б), ряда членов ПК, избежавших ареста, отдельных

членов Выборгского районного комитета. Решено было завтра, в понедельник,

отказаться от проведения мирной демонстрации и призвать рабочих к

вооруженной борьбе с царским строем. Это решение было сообщено участникам

совещания в Лутугинском университете. Большевики собирались возглавить

новый этап борьбы рабочих с самодержавием.

Несмотря на многочисленные колебания в первые дни революции, вечером

26 февраля сходную позицию занял и Петроградский межрайонный комитет РСДРП.

Он вступил в контакты с большевиками и со своей стороны также призвал

рабочих к восстанию. 25 февраля с просьбой о присоединении обратились к

“межрайонцам” и отдельные немногочисленные группки левых эсеров. Совместно

они сумели выпустить три листовки к солдатам с призывом присоединиться к

движению. 25 февраля определили свою позицию и анархисты. Они активно

участвовали в стычках с полицией, стараясь заполучить в свой руки

отобранные у полицейских револьверы и винтовки. Их боевики взорвали

самодельную бомбу. Единую линию попытались выработать на совместном

собрании большевики, “межрайонцы” и левые эсеры Василеостровского района

утром 26 февраля. Они призвали закрыть в этот воскресный день места

развлечений, а всех рабочих вызвать на улицы. Вечером 26 февраля

“межрайонцы” подготовили текст листовки (она вышла уже днем 27-го), где

говорилось о необходимости для рабочих захватить в свои руки телеграф,

телефонную станцию, электростанции, вокзалы, Государственный банк,

министерства, а также выбирать представителей для образования Временного

революционного правительства. Так, вслед за большевиками ряд наиболее

решительных представителей революционного подполья также подходил к идее

начала вооруженного восстания рабочих против царского строя. День 27

февраля должен был показать, смогут ли рабочие пойти за этими призывами.

Однако рабочий класс города был еще практически безоружен. Кустарное

производство оружия на заводах было не налажено, так как заводы стояли, а

рабочие бастовали. Поэтому, прежде чем вести рабочих на вооруженную борьбу,

необходимо было создать боевые дружины, вооружить хотя бы их. Эта работа

еще только начиналась. В этих условиях было целесообразнее добиться

перехода войск петроградского гарнизона на сторону рабочих.

Войска петроградского гарнизона действовали на улицах города 26

февраля “ревностно”. Последствия после этого, ревностного исполнения

приказов о стрельбе в народ, оказались неожиданными и катастрофическими для

судьбы монархии.

Большевики по-прежнему принципиально проводили свою линию. Утром 27

февраля на собрании членов ПК на Петроградской стороне был составлен текст

листовки к рабочим с призывом продолжать борьбу. Большевики правильно

указывали на необходимость присоединения армии к рабочему движению как

следующий этап революции. Но когда эта листовка вышла, переход огромной

массы солдат на сторону революции стал уже фактом.

Собравшиеся члены Думы обменивались тревожными новостями. Дума

протягивала руку старой власти и обещала восстановить спокойствие и

порядок. Резолюция, принятая советом старейшин, могла иметь силу лишь после

ее официального одобрения членами Думы на своем официальном заседании.

Таврический дворец был занят восставшими 27 февраля около двух часов

дня. Буквально с каждой минутой стечение многих обстоятельств, случайных и

закономерных, поставило Таврический дворец в центр всей Февральской

революции. В утренние часы в качестве такого центра большевики справедливо

выдвинули Финляндский вокзал. И он действительно сыграл такую роль в

начале восстания. Здесь соединились рабочие Выборгской стороны и восставшие

солдаты из центра города, проходил огромный митинг, звучали призывы к

продолжению борьбы, шла бойкая агитация среди солдат. Большевики хотели

создать там Совет рабочих и солдатских депутатов. Но призыв к расширению

восстания был воспринят как более подходящий и настоятельный, чем призыв

оставаться на вокзале в качестве оплота революционного центра.

Значение Таврического дворца как центра революции быстро возрастало.

Сюда пришло огромное количество солдат, которые сразу же стали

рассматривать залы и коридоры огромного помещения как свое временное

пристанище, поскольку о возвращении в казармы они не хотели и думать. Здесь

собрались известные в те дни руководители мелкобуржуазных партий эсеров и

меньшевиков, как находившиеся на легальном положении, так и только что

выпущенные из тюрьмы. Поминутно росло и число журналистов и служащих,

считавших себя революционерами в душе или даже состоявших когда-то в

революционных партиях, но потом прекративших эту деятельность.

Наконец, нельзя забывать и о значении самой Государственной думы,

которая, во всяком случае с 1915 года, завоевала в глазах весьма широких

слоев народа, не только буржуазии и городского населения, но и в глазах

мелкобуржуазной части населения – крестьян, солдат, городских лисов и даже

части рабочих – определенный авторитет своей критикой правительства. Свою

роль сыграло и то, что тех солдат и рабочих, которые заняли Государственную

думу в силу случая, возглавили не большевики, а меньшевики-оборонцы, сами

по себе склонные к оглядке на Думу, к проведению политики соглашательства с

вождями буржуазии.

Память о Петербургском Совете рабочих депутатов 1905 года, фактически

проявившем себя как один из органов революционной власти, жила в сознании

пролетариата столицы. Разговоры о необходимости возрождения Совета

возникали в любой момент обострения политической ситуации в столице. Так

было и в момент июльских боев 1914 года, и осенью 1915 года, и в 1916-м.

Большевики по совету Ленина всякий раз разъясняли массам, что создание

Совета целесообразно только в момент вооруженного восстания против царизма.

Идея об образовании Совета вновь возникла в первые дни Февральской

революции. Зачатками его были временные стачечные комитеты, созданные на

предприятиях 24–25 февраля большевиками и членами других социалистических

партий. 25 февраля разговор о необходимости выбирать депутатов в

Петроградский общегородской Совет шел и на информационных собраниях

представителей подпольных организаций. Но полицейские аресты, расстрел

демонстраций 26 февраля прервали эти попытки. Снова вопрос об организации

Совета встал уже только в момент восстания 27 февраля 1917 года.

В городе шло восстание на Петроградской стороне. Хотя гарнизон

Петропавловской крепости еще хранил верность царскому правительству, но по

соседству с ним революционные силы действовали весьма успешно.

К вечеру успех восстания стал очевиден, но чем ближе к центру города,

тем сильнее становилась неразбериха в расположении сил революции и

контрреволюции.

Эти события вывели на политическую арену правых, левых, радикалов,

центристов. Все считали, что они правы, находились друг с другом в острой

борьбе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Монархия Романовых правила страной 300 лет. Рухнула она в течение

недели. Едва ли не на другой день, ошеломленные молниеносностью и легкостью

исчезновения с лица земли режима, который еще так недавно казался

несокрушимым, участники и свидетели событий стали искать причины,

объясняющие этот феномен.

В силу целого комплекса сложно взаимодействующих исторических,

географических, внешнеполитических и других факторов, определявших ход

исторического развития России, сильная, беспощадная и целеустремленная

абсолютная монархия явилась одним из главных компонентов исторического и

государственного выживания и развития. Монархия стала основной

централизующей силой и символом объединения разноязычных и находящихся на

разных уровнях развития народов на бесконечно огромной территории. Она

стала также щитом и мечом в борьбе с многочисленными внешними врагами, в

которой успех или поражение были равносильны соответственно жизни или

смерти России как государства. На фоне таких задач, решавшихся в крайне

тяжелых и неблагоприятных условиях, начиная от последствий татарского

завоевания и интервенции начала ХVII в. и кончая суровым климатом и

редкостью населения, создалась громадная, по выражению В. И. Ленина,

относительная самостоятельность российского абсолютизма по отношению ко

всем классам и слоям населения, включая и собственный опорный класс –

дворянство, воплощением и инструментом которой явились бюрократия и армия.

Что же касается русской буржуазии, то она в силу своей слабости и

контрреволюционности была совершенно не в состоянии осуществить свои

претензии к царизму – борьбу подменяла словом, выбор между реакцией и

народом всегда делала в пользу первой. Казалось, такое положение должно

было радовать российский абсолютизм. Но в конечном итоге слабость русской

буржуазии сослужила ему плохую службу, стала дополнительным и очень

серьезным источником собственной слабости. Радость эта была бы уместна лишь

в том случае, если бы народ “безмолвствовал”. Но он не только не молчал, но

совершил в начале века грандиозную антиабсолютистскую революцию, которая,

несмотря на поражение, расшатала и резко ослабила царизм. На смену прежней

распыленности пришел союз многомиллионного крестьянства с рабочим классом,

который, как было уже очевидно, стал постоянно действующим фактором русской

истории.

В таких условиях, отличительной чертой которых даже после подавления

революции было нарастание нового революционного кризиса, царизму позарез

требовался надежный сильный союзник в лице буржуазии, чтобы не остаться с

глазу на глаз с революционным народом. Но если с надежностью, в смысле

верности, контрреволюции дело обстояло вполне благополучно, то по части

силы, влияния на народ все было наоборот. В послереволюционный период

царизм был вынужден пойти на союз с буржуазией в общенациональном масштабе,

который он оформил в виде третьеиюньской Думы, создав так называемую

третьеиюньскую политическую систему. Смысл этой системы состоял в том, что

Дума имела не одно, а два большинства, консервативное и либеральное,

которые попеременно образовывали октябристский “центр”, действовавший по

Страницы: 1, 2, 3, 4