Репрессии и голод на Украине и в России в 30-е годы

Шолоховым 4 апреля 1933 г.

т. Сталин!..

Вешенский район не выполнил плана хлебозаготовок и не засыпал семян не

потому, что одолел кулацкий саботаж и парторганизация не сумела с ним

справиться, а потому, что плохо руководит краевое руководство...

В последнем декабре районный комитет партии для ускорения кампании

хлебозаготовок присылает уполномоченного тов. Овчинникова... Он провел

следующие мероприятия, о разумности и законности которых судите сами; 1)

приказал изъять весь хлеб по всем хозяйствам района, в том числе и выданный

в счет аванса по трудодням; 2) задолженность каждого колхоза по

хлебозаготовкам приказал разверстать по бригадам с тем, чтобы те

разверстали по дворам.

Какие же результаты дали эти мероприятия? Когда начались изъятия, крестьяне

начали прятать хлеб и зарывать его... Найдено зерновых 5930 центнеров...

...И вот теперь о методах, которые использовали, чтобы получить эти 593

тонны, часть которых была зарыта еще в 1918 г.

Сажание в "холодную". "Есть яма?" - "Нет". - "Ступай, садись в амбар!"

Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время

действия - январь, февраль. Часто в амбары сажали целыми бригадами.

В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином,

зажигали, а потом тушили. "Скажешь, где яма?" "Нет". "Опять подожгу".

В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК Плоткин

при допросе заставлял садиться на раскаленную лежанку, потом "прохладиться"

выводили на мороз и запирали в амбар...

В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы из

дробовиков.

Примеры эти бесконечно можно умножать. Это - не отдельные случаи загибов,

это - узаконенный в районном масштабе "метод" проведения хлебозаготовок...

Если все описанное мною заслуживает внимания ЦК, пошлите в Вешенский район

доподлинных коммунистов, у которых хватило бы смелости, невзирая на лица,

разоблачить всех, по чьей вине смертельно подорвано колхозное хозяйство

района... Только на вас надежда.

Ваш Михаил Шолохов

(Архив Президента Российской Федерации (в дальнейшем - АПРФ),

45/1/827/7/22)

И.В. Сталин - М.А. Шолохову

6 мая 1933 г.

Дорогой тов. Шолохов!

Оба ваших письма получены, как вам известно. Помощь, какую требовали,

оказана уже.

Для разбора дела прибудет к вам в Вешенский район т. Шкирятов, которому

очень прошу Вас оказать помощь.

Это так. Но это не все, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят

несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать вам несколько

слов.

Я поблагодарил вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-

советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать

врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не

значит, что я во всем согласен с вами. Вы видите одну сторону, видите

неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике

(ваши письма не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо

уметь увидеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что

уважаемые хлеборобы вашего района проводили "итальянку" (саботаж!) и не

прочь были оставить рабочих и Красную армию без хлеба. Тот факт, что

саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), - этот факт не меняет

того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели "тихую" войну с советской

властью... Войну на измор, тов. Шолохов...

Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех

безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И

виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же

ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди,

как это могло показаться издали.

Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.

Ваш И. Сталин.

(АПРФ, 3/61/549/1294)

Демографические архивы и переписи 1937 и 1939 годов, которые держались до

последних дней в секрете, позволяют проследить, как разрастался голод 1933

года. Географически "голодная зона" занимала почти всю Украину, часть

Черноземья, богатые долины Дона, Кубани, а также Северный Кавказ и большую

часть Казахстана. Около сорока миллионов человек пострадало от голода и

лишений. В наиболее затронутых голодом районах, в сельской местности вокруг

Харькова, смертность в январе и июне 1933 года увеличилась в десять раз по

сравнению со средней смертностью: 100.000 похоронено в июне 1933 года в

районе Харькова и против 9.000 в июне 1932 года. Нужно ли говорить о том,

что далеко не все смерти были зарегистрированы? Сельские районы больше

пострадали, чем города, но и города тоже голод не пощадил. Харьков за год

потерял 120.000 своих жителей, Краснодар - 40.000, Ставрополь - 20.000.

За пределами "голодной зоны" также нельзя снимать со счетов демографические

потери, связанные с недоеданием. В сельской местности вокруг Москвы

смертность достигла 50% в период между январем и июнем 1933 года, город

Иваново стал эпицентром голодных бунтов в 1932 году, смертность возросла на

35% в последние месяцы 1933 года. Иначе говоря, за весь 1933 год в целом по

стране наблюдается увеличение числа смертей более, чем до шести миллионов.

Большая часть этих смертей вызвана голодом, именно с голодом и только с ним

связаны шесть миллионов жертв развернувшейся трагедии. Крестьянство Украины

внесло особо тяжкий вклад в эту "общую цифру", оно потеряло четыре

миллиона. В Казахстане от голода умерло приблизительно миллион человек, в

основном, ведущих кочевой образ жизни. Создавая коллективные хозяйства,

людей принуждали к оседлой жизни, при этом они теряли свой скот. На

Северном Кавказе и в районах Черноземья тоже насчитывается миллион

погибших...16

За пять лет до Большого Террора, который поразит в первую очередь

интеллигенцию, экономистов и партийцев, Большой Голод 1932-1933 годов стал

кульминацией второго действия направленной против крестьян тихой войны,

развязанной "партийным государством" в 1929 году. Голод 1932-1933 годов

стал решающим эпизодом в процессе становления репрессивной системы,

выступающей то против одной, то против другой группы населения. Насилия,

пытки, смертные приговоры целым популяциям привели к ужасающему регрессу,

одновременно политическому и социальному. Появилось много местных деспотов

и тиранов, готовых на все, чтобы забрать у крестьян их последние запасы, и

воцарилось варварство. Лихоимство превратилось в каждодневную практику, не

новостью становятся брошенные дети, каннибализм, эпидемии и грабительство,

как-то сами собой организуются "бараки смертников", крестьяне познают новую

форму рабства, и все это по указке государства! Как провидчески писал Серго

Орджоникидзе Сергею Кирову в январе 1934 года: "Наши кадры, прошедшие через

ситуацию 1932-1933 годов и выдержавшие ее, закалились как сталь. Я думаю,

что с ними можно будет построить Государство, которого история еще не

знала".

Нужно ли видеть в этом голоде, как это утверждают иногда сегодня некоторые

украинские публицисты и историки, "геноцид украинского народа"?17

Неоспоримо, что украинское крестьянство было главной жертвой голода 1932-

1933 годов и что "нажиму" на него предшествовали другие наступления 1929

года, наступление на украинскую интеллигенцию, обвиненную сначала в

"националистическом уклоне", потом, начиная с 1932 года, наступление против

украинской компартии. Бесспорно, можно, подхватив выражение Андрея

Сахарова, говорить об "украинофобии Сталина". Однако следует отметить, что

репрессии голодом постигли также места расселения казаков на Дону и Кубани

и жителей Казахстана. В этой республике коллективизация и принуждение к

оседлости имели разрушительные последствия: 80% скота было уничтожено за

два года. Лишенные всего, что имели, принужденные голодать, два с лишним

миллиона казахов откочевали за пределы республики, около миллиона в

Центральную Азию, полтора миллиона в Китай.

В действительности, в таких регионах как Украина, Казачий Край, некоторые

округа Черноземья голод стал последней каплей в противостоянии между

большевиками и крестьянством, начатом еще в 1918-1922 годах. Можно

обозначить зоны, сопротивлявшиеся продразверстке и коллективизации в 1929-

1930 годах, и зоны, пораженные голодом. Из тех местностей, где состоялись

14.000 бунтов и крестьянских восстаний, зарегистрированных ОГПУ в 1930

году, 85% были наказаны голодом в 1932-1933 годах. Это самые богатые и

самые перспективные сельскохозяйственные районы, т.е. такие, которые могли

бы дать государству больше других, но именно эти районы больше всего

потеряли при изъятии у них сельскохозяйственной продукции во время

хлебозаготовок, смененной затем насильственной коллективизацией, именно эти

районы смертоносно поразил голод 1932-1933 годов.

Глава 4 "Социально-чуждые элементы" и циклы репрессий

Если крестьянство, в общем, заплатило самую тяжелую дань волюнтаристскому

сталинскому плану радикального изменения общества, то другие социальные

группы, называемые "социально чуждыми", были под разными предлогами

выброшены на обочину нового общества, лишены гражданских прав, изгнаны с

работы, лишены жилья, спущены вниз по лестнице социальной иерархии, высланы

за пределы обычных мест обитания. Духовенство, люди свободных профессий,

мелкие предприниматели, торговцы и ремесленники были главными жертвами

"антикапиталистической революции", начатой в тридцатые годы. Население

городов входило отныне в категорию "рабочего класса, строителя социализма",

однако и его тоже постигли репрессии, которые в соответствии с

господствующей идеологией превратились в самоцель, поскольку тормозили

активное движение общества к прогрессу.

Знаменитый процесс в городе Шахты обозначил конец "передышки", начавшейся в

1921 году, в противостоянии между властью и "спецами". Накануне "запуска"

первого пятилетнего плана политический урок процесса в Шахтах стал ясен:

скептицизм, нерешительность, равнодушие в отношении предпринимаемого

партией, могли привести только к саботажу. Сомневаться - это уже предавать.

Преследование специалиста (спецеедство) глубоко внедрилось в большевистское

сознание, а процесс в Шахтах стал политическим сигналом к проведению других

подобных процессов. Специалисты (спецы) стали козлами отпущения за

экономические неудачи и лишения, порожденные падением уровня жизни. С конца

1928 года тысячи промышленных кадров, "буржуазных инженеров" были уволены,

лишены продуктовых карточек, доступа к врачам, иногда изгнаны из своих

жилищ. В 1929 году тысячи чиновников Госплана, Наркомфина, Наркомзема,

Комиссариата по торговле были уволены под предлогом "правого уклона",

саботажа или принадлежности к "социально чуждым элементам". Действительно,

80% чиновников Наркомфина служило при царском режиме1.

Кампания по чистке отдельных учреждений обострилась летом 1931 года, когда

Сталин, желая покончить навсегда с "правыми", и в частности с Рыковым, в

тот момент занимавшим пост главы правительства, решил продемонстрировать

связи последних со "специалистами-саботажниками". В августе-сентябре 1930

года ОГПУ многократно увеличило число арестов известных специалистов,

занимающих важные посты в Госплане, в Государственном банке и в Народных

комиссариатах финансов, торговли и земледелия. Среди арестованных был, в

частности, профессор Кондратьев - изобретатель знаменитых циклов

Кондратьева, заместитель министра сельского хозяйства по продовольствию во

Временном правительстве 1917 года, руководившего смежным с Наркомфином

институтом, а также профессора Чаянов и Макаров, занимавшие важные посты в

Наркомземе, профессор Садырин, член правления Государственного банка СССР,

профессор Рамзин и Громан, один из видных экономистов и самых известных в

Госплане статистиков, и многие другие известные специалисты2.

Надлежащим образом проинструктированное самим Сталиным по вопросу о

"буржуазных специалистах", ОГПУ подготовило дела, которые должны были

продемонстрировать существование сети антисоветских организаций внутри

якобы существующей "Рабоче-крестьянской партии", возглавляемой

Кондратьевым, и "Промышленной партии", возглавляемой Рамзиным. Следователям

удалось выбить из некоторых арестованных "признания" как об их контактах с

"правыми уклонистами" Рыковым, Бухариным и Сырцовым, так и об их участии в

воображаемых заговорах, имеющих целью свергнуть Сталина и советскую власть

с помощью антисоветских эмигрантских организаций и иностранных разведок.

ОГПУ пошло еще дальше, оно вырвало у двух инструкторов военной академии

"признания" о готовящемся заговоре под руководством начальника Генштаба

Красной Армии Михаила Тухачевского. Как о том свидетельствуют письмо,

адресованное Сталиным Серго Орджоникидзе, вождь тогда не рискнул сместить

Тухачевского, предпочитая другие мишени - "специалистов-саботажников"3.

Приведенный эпизод ясно показывает, как фабриковались дела так называемых

"террористических групп", с 1930 года включавших представителей

антисталинской оппозиции. В тот момент Сталин не мог и не хотел идти

дальше. Все провокации и маневры этого момента имели узко определенную

цель: полностью скомпрометировать последних его противников внутри партии,

запугать всех нерешительных и колеблющихся.

22 сентября 1930 года "Правда" опубликовала "признания" 48 чиновников

Наркомторга и Наркомфина, которые признали себя виновными "в трудностях с

продовольствием и исчезновениям серебряных денег". За несколько дней до

этого Сталин в письме, адресованном Молотову, таким образом его

проинструктировал: "Нам нужно: а) радикально очистить аппарат Наркомфина и

Государственного банка, несмотря на крики сомнительных коммунистов типа

Пятакова-Брюханова; б) расстрелять два или три десятка проникших в аппарат

саботажников. ... в) продолжать на всей территории СССР операции ГПУ,

имеющие целью возвращение в обращение серебряных денег". 25 сентября 1930

года 48 специалистов были казнены4.

В последующие месяцы состоялось несколько аналогичных процессов. Некоторые

из них происходили при закрытых дверях, такие, например, как "процесс о

Госплане" или о "Рабоче-крестьянской партии". Другие процессы были

публичными, например "процесс Промпартии", в ходе которого восемь человек

"признались" в том, что создали обширную сеть, состоящую из двух тысяч

специалистов, чтобы на деньги иностранных посольств организовать

экономический переворот. Эти процессы поддержали легенду о саботаже и

заговорах, которые были столь важны для укрепления сталинской идеологии.

За четыре года, с 1928 по 1931 год, многие специалисты промышленности и

управленческого аппарата оказались выключенными из жизни общества, 23.000

из них были списаны по первой категории ("враги советской власти") и лишены

гражданских прав5. Травля специалистов приняла огромные размеры на

предприятиях, которые заставляли необоснованно увеличивать выпуск

продукции, отчего росло число несчастных случаев, брака, поломок машин. С

января 1930 до июня 1931 года 48% инженеров Донбасса были уволены или

арестованы: 4500 "специалистов-саботажников" были "разоблачены" в ходе

первого квартала 1931 года в одном только секторе транспорта. Эта травля

специалистов, выдвижение целей, которые заведомо не могут быть достигнуты,

приведшая к невыполнению планов, сильному падению производительности труда

и рабочей дисциплины, к полному игнорированию экономических законов,

закончились тем, что надолго расстроили работу предприятий. Кризис принял

грандиозные масштабы, руководство партией вынужденно приняло некоторые

"корректирующие меры". 10 июля 1931 года Политбюро решило ограничить суды

над спецами, ставшими жертвами объявленной в 1928 году охоты на них. Были

приняты необходимые меры: немедленно освобождено несколько тысяч инженеров

и техников, в основном в металлургической и угольной промышленности,

уничтожена дискриминация в доступе к высшему образованию детей

интеллигенции, ОГПУ запретили арестовывать специалистов без согласия

соответствующего Наркомата. Даже простое перечисление этих мер показывает

масштаб предшествующих преследований, жертвами которых стали со времен

Шахтинского дела десятки тысяч инженеров, агрономов, техников и

администраторов всех уровней6.

Среди других общественных категорий, изгнанных на обочину "нового

социалистического общества", было также и духовенство. В 1929-1930 годах

начинается второе большое наступление Советского государства на

духовенство, следующее после антирелигиозных репрессий 1918-1922 годов. В

конце двадцатых годов, несмотря на осуждение некоторыми высшими иерархами

духовенства "верноподданнического" по отношению к советской власти

заявления митрополита Сергия, преемника патриарха Тихона, влияние

православной церкви в обществе остается достаточно сильным. Из 54.692

действующих в 1914 году церквей в 1929 году осталось 39.0007. Емельян

Ярославский, председатель основанного в 1925 году Общества безбожников,

признавал, что только около десяти миллионов человек из ста тридцати

миллионов верующих "порвали с религией".

Антирелигиозное наступление 1929-1930 годов разворачивалось в два этапа. 8

апреля 1929 года было издано Постановление, усиливающее ответственность

местных властей за духовную жизнь прихожан и добавляющее новые ограничения

в деятельности религиозных объединений. Отныне всякая деятельность,

выходящая за рамки "удовлетворения религиозных потребностей", попадала под

действие закона об уголовной ответственности, в частности, 10 параграфа 58

статьи Уголовного кодекса, предусматривающего наказание от трех лет

тюремного заключения и до смертной казни за "использование религиозных

предрассудков для ослабления государства". 26 августа 1929 года

правительство установило пятидневную рабочую неделю - пять дней работы и

один день отдыха, выходной; таким образом, указ устранял воскресенье как

день отдыха для всех групп населения. Эта мера как бы должна была помочь

"искоренению религии"8.

Но эти законы и постановления были только прелюдией к прямым действиям в

отношении церкви, ко второму этапу наступления на церковь. В октябре 1929

года было приказано снять церковные колокола: "Колокольный звон нарушает

право широких атеистических масс городов и деревень на заслуженный отдых".

Служители культа были приравнены к кулакам: задавленные налогами (налоги в

1928-1930 годах возросли в десять раз), лишенные всех гражданских прав, что

означало в первую очередь лишение продовольственных карточек и бесплатного

медицинского обслуживания, они стали также подвергаться арестам, высылке

или депортации. Согласно существующим неполным данным более тринадцати

тысяч служителей культа были "раскулачены" в 1930 году. В большинстве

деревень и городов коллективизация началась с символического закрытия

церкви, раскулачивания попа. Весьма симптоматично, что около 14% бунтов и

крестьянских волнений, зарегистрированных в 1930-х годах, имели

первопричиной закрытие церкви и конфискацию колоколов. Антирелигиозная

кампания достигла своего апогея зимой 1929-1930 годов9. 1 марта 1930 года

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8