Дворянская усадьба

князю Александру предполагалось отвести отдельный участок и предоставить

земледельческие орудия. Он должен был основательно изучить многопольное

хозяйство и устройство машин, освоить искусство межевания. Много внимания

уделялось овладению столярными инструментами.

Такое практическое воспитание имело назначение выработать в князе

самостоятельность, деловитость, сознательное отношение к окружающей жизни.

-43-

В программу воспитания также входило развитие памяти путем

заучивания наизусть поэтических произведений. Красноречие вырабатывалось

произнесением вслух речей, написанных самим учеником.

В записке шесть лет отводилось на путешествия: четыре года на

европейскую часть России и два года на азиатскую. Во время странствий князя

Александра должны были сопровождать: врач; химик; ботаник; механик; немец;

знакомый с латинским и греческим языками; русский наставник, хорошо знающий

Россию, ее историю и законы; и главный педагог, на котором лежало

руководство всем воспитанием. Вышеобозначенные учителя должны были

ознакомить учащегося со своими предметами, а также с историей и статистикой

посещаемых мест.

По окончании путешествия князь Александр должен был поступить на

службу в министерство внутренних дел или финансов. Иван Иванович особо

настаивал чтобы сын ни в коем случае не поступил на военную или

дипломатическую службу: “Я прошу как милости, со стороны своей жены, не

делать ни военного, ни придворного, ни дипломата. У нас и без того много

героев, декорированных хвастунов, куртизанов” [29, 161].

После выхода в отставку, князь Александр должен был поселиться в

усадьбе, чтобы “позаботиться о просвещении и благополучии своих крестьян и

приучить их к занятию искусствами и ремеслами, которые увеличат его доходы

и дадут вместе с тем занятия толпе праздной челяди” [29, 164].

В этих наставлениях явно ощущается влияние педагогических идей

Руссо, ноеще больше отразился англдийский идеал богатого, родовитого,

образованного землевладельца, осевшего в своем родовом поместье, который

занимается окультивированием хозяйства и просвещением темного народа,

находящегося в зависимости. Эти взгляды князя Иван Ивановича Барятинского

сказались и в его духоаном завещании, по которому для князя Александра

определялась образование майората в восемь тысяч душ. Остальное имущество

распределялась между княгиней Марией Федоровной, тремя сыновьями и тремя

дочерями.

Образование обширного майората в пользу старшего сына имелось в виду

поддержание рода, поэтому на князе Александре сосредотачивались сель блеск

и роскошь княжеского рода Барятинских.

-44-

Надежды Иван Ивановича относительно будующей деятельности его

сына не осуществились. После смерти отца в 1825 году Александр Ивановича

отказался учиться в Московском университете. Поступив в школу гвардейцев и

прапорщиков, он был знаком с М.Ю.Лермонтовым и И.Висельгорским. В

последствии он станет генералом-фельдмаршалом, наместником Кавказа,

закончившим войну в этом регионе. Пленного имама Шамиля он привезет в

Марьино.

Таким образом, записку И.И.Барятинского можно назвать

“манифестом правительства, в полной мере отражающим идеалы эпохи”.

Заметим, что большое влияние на дворянскую культуру оказывала

крестьянская культура. Огромное значение для дворян имела общая с народом

религия. Даже на тех, кто был равнодушен к церкви, оказывали влияние

церковные праздники, соблюдение обрядов и постов, в которых вместе, как бы

на равных, принимали участие и помещики, и крестьяне. Исследователь темы

воспитания дворянства О.С.Муравьева пишет: ”Сам патриархальный семейный быт

дворянской, в особенности провинциальной, семьи перекликался с

патриархальными традициями крестьянской жизни” [30, 164].

В отдельных дворянских семьях уважали крепостных крестьян и их

труд.

Например, князь И.И.Барятинский пишет из далекого Парижа в письме

архитектору К.Гофману, что сожалеет по поводу разорения своих крестьян из-

за постройки дворца.

Почитание труда крепостных крестьян, да и самих мужиков

подчеркивалось и прививалось детям. Последние ежедневно сталкивались в

усадьбе с крепостными, занятыми делом, которых трудно было не заметить.

Иногда сами помещики пробовали поработать как крестьяне. Подобные примеры

встречаются в разной по своим идеологическим воззрениям среде. Сергей

Аксаков в детстве считал за счастье поехать вместе с отцом в поле,

понаблюдать за работой крестьян. Лев Толстой внушал своим детям особенное

уважение к крестьянам, которых неизменно называл “кормильцами”.

Нельзя говорить о том, что дворяне понимали каково жить “в

шкуре” крепостного, но все же, несмотря на “созерцательное” знание труда

дворян, осознавали общность исторической и национальной среды.

-45-

Любопытно, что из-за такой общности крестьян и дворян последние

легко находили общий язык с крепостными. Ю.М.Лотман справедливо называл эту

способность без наигрыша, естественно быть “своим” и в светском салоне, и с

крестьянами на базаре, одним из “вершинных проявлений русской культуры”. “У

русского дворянства никогда не было тех проблем в общении с простым

народом, которые вставали перед разночинной интеллигенцией, искренне

желающей этот народ осчастливить”, - подмечает О.С.Муравьева [30, 56]. В

отличии от разночинцев, дворяне народ знали очень хорошо – они среди него

жили. Так помещики волей – неволей должны были хоть как-то разбираться в

сельском хозяйстве и крестьянской жизни. Военные, естественно, постоянно

общались со своими солдатами, в сущности, теми же крестьянами. Наконец, у

каждого дворянского ребенка были друзья-товарищи по играм среди крепостных.

Насколько можно судить по мемуарам и художественной литературе,

дворянство сумело сохранить часть своих семейных традиций вплоть до

последних лет существования царской России. Однако в наиболее чистом виде

они представлены в первой половине XIX века.

Послушание родителям, почитание старших выступали в качестве

одного из основных элементов патриархального иерархического общества. В

почитающей традиции дворянской семьи авторитет отца был безусловным и не

подлежащим обсуждению.

К примеру, вспомним, как И.И.Барятинский настаивал, чтобы его

сын не был военным, либо дипломатом. И князь Александр подчинился отцовской

воле. Лишь смерть Ивана Ивановича освободила его в выборе карьеры.

О.С.Муравьева пишет: “Отношение к детям в дворянской семье с

сегодняшних позиций может показаться строгим, даже жестоким. Но эту

строгость не нужно принимать за недостаток любви. Высокий уровень

требовательности к дворянскому ребенку определялся тем, что его воспитание

было строго ориентированно на норму, зафиксированную в традиции, в

дворянском кодексе чести, в правилах хорошего тона” [30, 154].

В то же время “отцы семейств” стремились как бы то ни было

разнообразить досуг своих чад. В ход шли весьма громоздкие прожекты.

Большое распространение получили так называемые “провинциальные театры”.

Помещики занимались не только их

-46-

устройством и подбором репертуара, они на равных с крепостными участвовали

в постановках.

“Не было ни одного богатого помещичьего дома, где бы не гремели

оркестры, не пели хоры и где бы не возвышались театральные подмостки, на

которых и приносили посильные жертвы богиням искусства доморощенные

артисты. Эти затеи бар, как ни были они иногда смешны и неудачны, но все-

таки развивали в крепостных людях, обреченных жить в невежестве,

грамотность и понятия об изящном”,- пишет Пыляев [33, 532].

Итак, театр был в то время не только данью моде и

способом удовлетворения личных нужд помещика, но и способствовал

некоторому просвещению “невежественных” крепостных. Встает вопрос:

сколько же театров было в Курской губернии( В целом по Российской

империи “из существовавших во второй половине XVIII и начале XIX века

173 театра…установлено местонахождение 155…103 относятся к городскому

типу, и 52 были устроены в усадьбах в 23 губерниях”,- приводит данные

Т.Д.Дынник [12, 327].

Любопытно, что в Курской губернии другое соотношение: ”на один

городской театр приходится 5 усадебных: в имениях Анненковых,

Валькенштейна, Голицыных, Хорвата и Ширковых” [15, 115]. Это только не

театры, репертуар и местонахождение которых точно известны.

На представлениях присутствовали соседи-помещики, друзья

хозяина, “чада и домочадцы”, а также крепостные окрестных деревень.

О создании театра Валькенштейна повествует М.С.Щепкин: ”Так как

граф имел хороший оркестр музыкантов и порядочный хор певчих, то для

разнообразия удовольствий основал домашний театр, чем забавлял детей,

которым было от десяти до двенадцати лет: равно и все дворовые люди

утешались этою забавою, а вместе с тем и сам граф вдвойне наслаждался своею

выдумкой. Он так рассуждал, что доставит детям забаву, музыкантам занятие,

а дворовым людям, которых, разумеется, было очень много, случай провести

время полезнее, нежели за картами или в питейном доме…” [49, 380].

Таким образом можно отметить еще одну функцию театра – замена

“вредного” досуга на полезное времяпровождение.

Итак, главной отличительной чертой дворянского воспитания была

нормативность. С ранних лет дворянина готовили к светской жизни, прививали

ему знания правил поведения и этикета, приобщали к дворянским ценностным

ориентирам, важнейшим из которых была честь. Именно усвоение мира ценностей

создавало дворянина. Быть дворянином – это не результат воспитания, это

образ жизни.

-48-

§3. Воспитание детей крепостных крестьян.

Воспитание крепостных детей в крестьянских семьях на протяжении

веков менялось незначительно, сохраняя присущие ему особенности и в XVIII,

и в XIX, и в начале XX в. Сразу необходимо отметить, что крестьянское

воспитание было во многом схоже во всех центральных регионах Российской

империи.

Так описывает семейное воспитание в русской деревне В.Ильинский:

« Вся северная и средняя Россия была покрыта деревьями с маленькими избами

под почерневшими крышами, с амбарами около изб и овинами позади деревень.

В крестьянской избе в правом переднем, или «красном» углу стояли на

полочках или в киоте образа. Так заведено было у русского крестьянина

исстари… чем крестьянин зажиточнее, тем больше образов у него было в доме.

В этом же углу находился стол, за которым ели и пили. Он потому

ставился там, что крестьяне не только садился за еду и вставал из=за нее с

молитвой, но и во все продолжение обеда не позволял себе ни пустых, ни

шутливых разговоров, считая это грехом. Правый угол около двери принадлежал

хозяину: там висели его армяк и шапка, сбруя… и т.п. Если он принимал у

себя гостей, которые оставались ночевать, место для ночлега отводилось ему

в этом же углу. Левая сторона избы считалась собственностью хозяйки. Левый

задний угол был занят печкой; на полках у печи была расставлена посуда. В

этом углу хозяйка в зимнее время занималась своими домашними работами:

ткала, пряла, шила и пр. На ночь семья располагалась на лавках вдоль стен,

на печи, на полатях - широких нарах над печкой, под самым потолком…

Крестьяне, как зажиточные, так и простые, вставали рано: Летом с

восходом солнца, а осенью и зимой за несколько часов до света. Вставая ото

сна, русский тотчас искал глазами образа, чтобы взглянуть на них и

перекреститься.

Характер крестьянина формировался под сильным влиянием всей

окружающей его с детства жизни. Жизни суровой и трудовой.

В крестьянском быту женщина, как и другие члены семьи, выполняла

много тяжелых работ: очень часто на нее, как на рабочую лошадь, взваливали

все, что было потруднее. Немного больше уважения от окружающих выпадало

лишь вдове, у которой были дети.

Суровая трудовая крестьянская жизнь выработала и суровую этику…

Весь склад крестьянской жизни был таков, что содержание

неработающего члена семьи тяжелым бременем ложилось на всех его членов.

Поэтому беременная женщина была для семьи в тягость, и в этом положении в

крестьянских семьях ей не уделялось особого внимания. Обычным было в семье

то, что женщина не имела никаких преимуществ, ни в труду, ни в пище, ни в

отдыхе. Она трудилась наравне с другими членами семьи, и ей приходилось

выполнять и во время беременности очень тяжелую работу. Еще меньше в

крестьянской среде считались с душевным состоянием такой женщины и редко

думали о сохранении ее душевного состояния. Тогда не понимали, что забота о

здоровье ребенка должна начинаться еще до рождения его…'' [18, 64].

В крестьянской среде не существовало особой гигиены для женщины,

готовящейся стать матерью. Беременная женщина освобождалась от работы за

несколько дней, а нередко даже и часов до наступления родовю Нередко роды

заставали женщину за работой, так, случай родов в поле при уборке хлеба

были частыми.

Такое отношение к ней в семье имело печальные последствия:

смертность крестьянских детей была высокой.

Но вот ребенок появлялся на свет. Нередко он нес в себе все

скрытые и явные следы материальных дородовых переживаний – и физических и

моральных. Но матери предстояло еще одно испытание: увидеть, довольны ли ее

родные полом ребенка. Хорошо, если родился мальчик. Женщина могла быть

спокойной. А если девочка?… Матери открыто, иногда в грубой форме, давали

понять, что она родила не того, кого от нее ждали. Для благополучия ребенка

в первый день ничего не делалось, считалось, что новорожденный может от

этой заботы умереть.

Уход за ребенком в первое время ложился на бабку-повитуху, обычно

пожилую женщину, не имевшую никакой специальной подготовки и только хорошо

осведомленной о разных приметах и поверьях. Сколько из-за невежества этих

бабок гибло молодых жизней – это хорошо знали сельские священники…

П.И.Симуш пишет: ''Рождение ребенка сопровождается праздничным

торжеством... Крещение ребенка – праздник для всей семьи. Совершалось оно

чаще всего в тот же день, когда ребенок родился, - главным образом по

экономическим соображениям. Дело в том, что в комнате, где находился

новорожденный, до крещения всю ночь должен был гореть огонь; иначе его

может унести «нечистая сила» и заменить другим. После крещения ребенка

можно было оставлять в

-50-

комнате и можно класть в люльку, тогда как до этого времени он лежал или на

скамье, или на полу. С этого времени ребенок переходил на руки матери, и

она заботилась о нем сама'' [35, 186].

В старину считали, что судьба ребенка зависела и от того, какие

предметы находились в комнате в момент его появления на свет: если,

например, рабочие инструменты, то это означало, что новорожденный будет

хорошим мастером: имело значение и то, тихо или шумно было в то время,

когда рождался ребенок: если кругом тишина, то ребенок будет кротким и

послушным.

Чтобы ребенок вышел хорошим человеком, старались устроить

благоприятную обстановку в момент его рождения: под подушку новорожденного

клали хлеб и соль, считалось, что они привлекут впоследствии к нему

богатство.

«Новорожденному ребенку мать отдавала всю свою любовь, делала для

своего дитяти все, что подсказывала ее любовь и слабые знания. Мать теперь

кормила его, купала и пеленала. Кормилица не допускалась ни в коем случае.

Если мать почему-либо не могла сама кормить грудью, то ребенку давалось

коровье или козье молоко» [18, 76].

Кормление было беспорядочным. Неправильно питались дети как бедных

крестьянок, так и зажиточны, особенно в страду. Матери грудных детей

трудились наравне со всеми другими членами семьи. Обычно, детей забирали с

собой в поле. В лучшем случае младенцев укладывали в люльки, в худшем

оставляли прямо на траве. Распространены были случаи, когда детей

травмировали косари.

С раннего возраста у детей появляются свои обязанности: у мальчиков

они сводились к помощи отцу. Вспомним Некрасова: «Отец, слышишь рубит, а я

отвожу… и т.д.». У девочек иные обязанности- помощь по дому и ухаживание за

«младшими». Надзором за младенцами занимались с 8-10 лет, хотя не редко и с

четырех лет.

Таким образом, уже в раннем возрасте дети получали некоторый опыт в

обращении со своими младшими братьями и сестрами, у них развивалось чувство

ответственности за судьбу маленького. Поэто

-51-

му еще до десяти лет дети имели свои обязанности в семье и серьезно

относились к ним.

Младенцам же сильно доставалось. Их опекуны « в летах» сами не так

давно находились в аналогичном возрасте. Нередко няни 4-5 лет роняли детей.

Конечно, до хорошего и правильного обращения было далеко, что, впрочем,

отчасти компенсировалось «няньки» не решались, но во время своих забав

забывали о своих младших и те оставались без присмотра.

«Первые годы жизни – продолжает Ильинский,- крестьянский ребенок

мало бывал на свежем воздухе: его больше держали в избе, особенно зимой, из-

за недостатка теплой одежды. Так как крестьянские избы были тесны, в них

была одна комната, то врывавшийся через открытую дверь холодный воздух

зимой быстро доходил до всех ее углов. Поэтому дети обычно ютились на

печи. Там они играли, и там же спали…

Одежды и обуви крестьянским детям на зимнее время совсем не

заготовлялось: В глубокую осень и даже зимой они нередко бегали на дворе и

по улице босыми. От недостатка ухода, вследствии худого питания, сырости,

недостатка свежего воздуха в избах часто болели. Болезнь обычно

объяснялось «дурным глазом». Забота о больном ребенке целиком ложилась на

мать, которая чаще всего обращалась к знахаркам.

В отношении к больным детям крестьяне держались фаталистической

точки зрения: если суждено жить, то больной ребенок выздоровит, а если

суждено ему умереть, то ничто ему не поможет»,- пишет В.Ильинский [18, 89].

Итак, ребенок первые годы проводит в мирке ограниченном маленькой

крестьянской избенкой, в которой кроме него располагаются другие дети,

родители, бабушки и дедушки и, нередко, домашние животные. Ни о какой

гигиене не может быть и речи. Крестьяне вместо того, чтобы создать ребенку

благоприятные условия для существования относились к ребенку как к

животному. Даже хуже. Если умирал ребенок- это еще полбеды. У крестьяника

их много, а здоровья еще больше. Умирает корова – вот настоящая беда.

Скотина представляется подлинной кормилицей.

Мать, всегда занятая хозяйством, не могла уделять много времени

уходу за ребенком, поэтому она всячески стремится ускорить

-52-

физическое развитие детей. « Так лишь только мать замечала, что ребенок

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7