«Миф как основа развития культуры Древней Греции». КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА по дисциплине «Культурология».

Телефа, следовательно, внука Геракла, выступающего как противник Ахилла, у

Квинта возникает настоящая Эврипилиада, прославляющая мужество

исчезнувшего народа китеев и их доблестного вождя.

Немало сведений по мифологии греков, финикийцев, египтян содержит

византийская литература. Эпический поэт V века нашей эры Нонн оставил

поэму «Деяния Диониса» в сорока восьми книгах, в которых детально описаны

рождение и жизнь Диониса, его триумфальное шествие в Индию и апофеоз. В

поэме масса эпизодов из редких греческих и негреческих мифов, как-либо

связанных с Дионисом или близкими ему по функциям восточными богами.

Младший современник Нонна Келлуф написал две эпические поэмы -

«Калидонская охота» и «Похищение Елены».

Ценнейшим источником, сохранившим уникальные осколки не дошедших до нас

древнейших вариантов мифов, являются географические и

историко-этнографические словари, составлявшиеся византийскими

грамматиками на основе ранней антикварной литературы. Первый из этих

словарей составил грек из Александрии Гесихий, скорее всего в V веке нашей

эре. В VI веке нашей эры сходную работу проделал византийский эрудит

Стефан.

Ученый энциклопедической образованности Иоанн Цец, живший в XII веке,

оставил обстоятельнейшие комментарии к «Илиаде» и «Одиссее», по объему

значительно превышающие и обе эти поэмы, и все те комментарии, которые

сохранились от эллинистического времени.

Краткий обзор античной художественной, исторической и мифографической

литературы может показать внимательному читателю, что находящиеся в нашем

распоряжении источники мифов являются зачастую их художественными или

научными интерпретациями, выдвигающимися на протяжении двух тысячелетий

античной истории. Выделить из этих оценочных описаний древнюю основу мифа

столь же сложно, как отделить от соленой влаги морей пресную воду

стекающих в них рек.

3. Место мифа в изобразительном искусстве

Миф как слово (таково значение греческого «mythos») рождался вместе с

живописью на стенах палеолитических пещер вместе с пением и пляской их

обитателей как часть ритуала. Развитие греческого мифа происходит в иных

условиях - пещеры давно сменились хижинами, домами, дворцами и храмами,

каменные орудия - металлическими, вместо пальцев художники стали

пользоваться кистью, резцу стали доступны даже твердые породы камня,

посуда, изготавливаемая с помощью гончарного круга, была не только

прочной, но и совершенной по форме.

Миф дает темы для керамики, подчас используемой в погребальных обрядах.

Современниками Гомера были огромные сосуды, украшенными росписями

геометрического стиля, некоторые исследователи находили несоответствие

между высокой техникой стихосложения Гомера и «примитивизмом»

геометрических росписей. Однако это не примитивизм, а символизм, далекий

от примитивной иллюстрации мифологического сюжета. Вспомним, что и Гомер

был не простым пересказчиком, а преобразователем мифов.

На аттическом кратере VIII века до нашей эры изображен сорокавесельный

корабль с сидящими в два ряда фигурками гребцов и находящимися вне корабля

двумя фигурами мужчины и женщины, чей рост более чем впятеро превышает

фигурки сидящих. Рисунок назван первыми исследователями «Восхождение на

корабль». Но на корабле для этих великанов не оставлено места. Не была ли

это амфора приношением на кенотаф, поставленный морякам потонувшего

корабля? В этом случае большие фигуры - это скорбящие боги.

К первой четверти VII века до нашей эры относится самый крупный сосуд

геометрического стиля, подписанный именами Клития и Эрготима, названный

«царицей ваз» или, по имени открывателя, - вазой Франсуа. Он представляет

собой энциклопедию греческой мифологии. В шести поясах изображений

представлены Калидонская охота, игры в честь Патрокла, погоня Ахилла за

Троилом, битва пигмеев с журавлями и многие другие сюжеты.

Ваза Франсуа, созданная греческими художниками, найдена в этрусской

монументальной гробнице. В Этрурии греческий миф обрел для себя

благоприятную почву. Независимо от того, кто был художником -

грек-переселенец или коренной этруск, трактовка одного и того же мифа в

Этрурии и в собственного Греции отличается не столько тем, что греческие

имена передавались соответствующими им этрусскими, а особой

направленностью, учитывающей среду, в которой изображения должны были

иметь хождение, настроение общества в целом и отдельных его прослоек -

аристократии, простонародья, а также локальные пристрастия к тем или иным

героям.

В V-IV веках до нашей эры, когда в Греции существовали различные

художественные типы расписной керамики, миф широко проникает в греческий

быт. Изображаемые на стенках сосудов боги и герои становятся участниками

греческих застолий и излюбленной игры в коттаб. Вместе с питьем и пищей

обогащались зрение, воображение, дух. Грек узнавал своих богов и героев «в

лицо» и привыкал к их новому для него реалистическому облику.

В это же время на сюжеты греческих мифов были написаны монументальные

картины Полигнотом, Паррасием, Апеллесом и многими другими художниками,

выставлявшиеся на обозрение в публичных местах. Ни одно из этих

произведений не сохранилось. Но до нас дошли их детальные описания в труде

Павсания «Описание Эллады» и книге Филострата «Картины», позволяющие нам

представить не только мастерство и манеру художников, но и различные

варианты мифов. Монументальная живопись оказала влияние на изображения

мифологических сюжетов на вазах.

Созданием новой полисной эпохи стал храм, мыслимый местом обитания

божества и космосом в миниатюре. Его колонны, первоначально деревянные,

виделись множеством богинь и богов наподобие нимф, куретов, корибантов. Да

и статуи богов сохраняли долгое время колоннообразную форму. Треугольник,

образуемый крайними бревнами кровли, фронтон, стал использоваться для

выражения средствами искусства тех или иных мифологических идей и мотивов.

На фронтоне храма Артемиды на Керкире изображена Горгона в окружении

меньшего размера пантер. Своим отталкивающим обликом она была призвана

отпугивать от жилища богов смерть и всякое зло. Фронтоны и метопы

архаических храмов украшались изображениями эпизодов греческих мифов -

похищение Диоскурами быка, гигантомахией, подвигами Геракла и Тесея и т.д.

В самом храме выделили место для статуарных изображений обитавших в них

божеств. Во второй половине V века до нашей эры появились грандиозные

камни из мрамора, золота, слоновой кости, создающие величественный облик

Зевса, Афины и других олимпийских богов, сопоставимый по силе воздействия

на верующих с произведениями Гомера.

Колоссален изобразительный фонд греческой мифологии. Это культовые статуи

и статуэтки, служившие приношениями (вотивами), мифологические сцены,

воспроизведенные на фризах и фронтонах храмов, сосудах, погребальных

стелах, мозаиках, фресках, зеркалах, разных камнях (геммах), монетах и

множестве предметов художественного ремесла. Мифология на протяжении

многовековой истории античного мира давала искусству идеи, темы, образы,

независимо от того, верили или не верили в богов, примитивным или развитым

было общество.

Разумеется, художники, скульпторы, граверы, создававшие произведения на

мифологические темы, испытывали влияние классических мифологических

текстов. Но в том случае, если они создавали не предметы античного

«ширпотреба», а работали на храмы, на дворцы, общественные здания, на

богатых заказчиков, то давали мифам свою трактовку. Они создавали великие

творения, соперничавшие с литературными произведениями на мифологические

темы.

Отсюда возникает ряд сложных проблем при использовании произведений

искусства как источника изучения мифов. Очень трудно сказать, объясняются

ли расхождения между произведениями искусства на мифологические темы и

литературными изложениями мифов фантазией художника, вольностью его

подхода к своим задачам, недостаточной осведомленностью или пользованием

не дошедшим до нас вариантом мифа. В каждом отдельном случае современному

искусствоведению приходится отвечать на эти вопросы. Ответы эти, в свою

очередь, зависят от принадлежности исследователей к тем или иным школам,

от их подготовки.

4. Имя - источник мифа

Знакомство с греческими, да и любыми другими мифами начинается с имен

задействованных в них персонажей.

Боги и герои так же, как и их древние почитатели, отличались друг от друга

именами, и установление смысла этих имен едва ли не главный путь к истокам

религиозно-мифологических представлений. Однако применительно к греческим

богам и героям на этом пути мы сталкиваемся с огромными трудностями.

Значительная часть имен греческих богов и героев необъяснима с помощью

греческого языка (к числу таких загадок относятся, в частности, Афродита,

Артемида, Аполлон, Асклепий, Гефест, Персефона, Гера, Геракл).

Этот феномен может быть объяснен представлениями, восходящими к тому

времени, когда предки греков пользовались другим языком, отличным от языка

Гомера, Гесиода и иных авторов, сохранивших мифологические сюжеты. В них

задействованы боги и герои с загадочными для нас и для самих греков

именами или именами, заимствованными у других народов. Здесь поле действия

лингвистов, археологов языка, для которых имя бога - это реликт,

исследуемый на материале других, более древних, чем древнегреческих,

мертвых языков, как родственных, так и чуждых ему. Сравнивая, например,

имя «Персефона» с этрусским героем Ферсу, изображаемым в маске в сцене

схватки, подобной гладиаторскому бою, мы понимаем, что элемент имени

богини «перс» не имеет никакого отношения к персам, как истолковывалось в

древности имя Персей, а ближе к слову этрусского происхождения «персона»,

имевшему значение «маска». Персефона так же, как и Персей, скорее всего,

были персонажами особого религиозного действа, как бы карнавала,

участниками которого являлись также горгоны, богини, отпугивавшие духов

смерти. Эта и подобные ей гипотезы, прилагаемые к загадочным именам других

мифологических персонажей, как бы они не казались нам неожиданными или

чересчур смелыми, дают для понимания происхождения греческой мифологии

неизмеримо больше, чем наивные толкования древних мифографов, обладавших

знанием лишь для одного греческого языка. Но они остаются гипотезами,

относящимися к подтексту мифов.

5. Миф как основа культуры Древней Греции

По самой своей сути миф - одна из форм истории, и в этом едва ли не

главное отличие от сказки. Он призван удовлетворить присущую роду

человеческому потребность в собственной идентификации и ответить на

возникающие вопросы о происхождении мира, жизни, культуры, отношений,

складывающихся между людьми и природой. Характер ответов на эти и другие

подобные вопросы зависит от многих причин, но, прежде всего, от состояния

самого общества и объема находящейся в его распоряжении информации.

Пытаясь объяснить скудность сведений о прошлом своего народа,

древнегреческие мыслители выдвигали гипотезы природных катастроф, потопов,

уничтожавших на их земле все живое. Они пытались восполнить лакуны в

исторической памяти сведениями заморских соседей, сохранивших древнейшую

письменную традицию, и порой признавали своих богов и героев выходцами из

восточного региона.

Для преобладающего большинства греков мифы были древнейшей историей их

народа. Они не сомневались в реальности Девкалионова потопа, в подвигах

Геракла, в Троянской войне и определяли историческую глубину этих

«событий» количеством поколений, предшествующих их собственному. Лишь

отдельным светлым умам было ясно, что мифам нельзя верить. Так, первый

греческий историк Гекатей Милетский начинает свой труд словами: «Это я

пишу, что считаю истинным, ибо рассказы эллинов, как мне кажется,

необозримы и смешны».

Однако и Гекатей, и его последователи не отбрасывали мифы как источник

исторических сведений, а пытались их очистить от всего неправдоподобного.

Так, для Гекатея кербер - не пес, охраняющий врата подземного царства, а

страшная змея, обитавшая у его входа. Поскольку ее укус был смертелен,

змею иносказательно называли «псом Аида». Геракла Гекатей называет

«народом Эврисфея», очевидно, в том смысле, что подвиги, совершенные целым

народом, были приписаны одному Гераклу. Такая рационализация мифов

уничтожает их как отголосок прошлого и ничего не дает для понимания

истории. За тысячелетия исторической жизни греческого мифа критика его

стала более тонкой, исходящей из более глубокого понимания этого феномена

человеческого мышления. Миф не отвергается из-за несоответствия его

реальности, а в самой нереальности ищутся корни религиозных представлений,

которые позволяют понять, как могла возникнуть невидаль или небылица и что

за нею скрывается.

Научная дешифровка мифа ставит проблему мифа и истории на иную плоскость.

И прежде всего возникает задача отделить первоначальный миф от его домысла

или истолкования. Обратимся к примеру рождения Афины Паллады из головы

Зевса. Это миф. Но его поздним античным рассказчикам потребовалось

объяснить, почему Афина называлась Тритогенеей и Палладой. И тогда же

появился домысел о воспитании Афины Тритоном и о дочери Тритона Палладе,

чье имя вошло в эпитет Афины. Таких домыслов - бесчисленное множество. Это

своего рода мифы-паразиты, налипающие на корпус мифа, как ракушки на

подводную часть корабля.

Мифы хранят в себе прошлое человечества, но в формах, далеких от летописи,

от фактологии. Это история человечества во всех его проявлениях. В том

числе и в мистическом, и чем больше мы знаем о прошлом по документам, тем

более глубоким становится понимание мифа как формы духовного и

исторического бытия.

Греческие мифы, восходящие к глубочайшей древности, дошли до нас в

изложении авторов, пользовавшихся не иероглифической или слоговой, а

алфавитной письменностью финикийского происхождения. При этом они

постоянно пересказывались и дополнялись, переживая метаморфозы вместе с

греческим полисом, в котором они бытовали. Все это делает необычайно

сложным использование греческих мифов в качестве исторического источника.

В этом прежде всего убеждает счастливый и в то же время горький для науки

опыт археолога-любителя, энтузиаста, фантазера и миллионера Генриха

Шлимана, отправившегося на поиски Трои с томиком Гомера. Найдя

местоположение древней Трои (оно было известно до него по упоминаниям

древних авторов и предположениям некоторых современникам), он разрушил ее

как культурный памятник, приняв древнейшие слои за гомеровскую Трою и

допустив множество других непоправимых ошибок. Это не уменьшило ценности

изложенных Гомером мифов, но потребовало выделения в них самых древних

слоев, восходящих ко времени существования в Эгеиде государств Аххиявы и

Трои, и позднейших наслоений той самой «героики», которая не древнее IX

века до нашей эры.

Сказанное касается и мифов, относящихся ко времени микенских царств, к

векам, во мраке которых вызревала греческая архаика. За фантастическими и

путаными сведениями о странствиях гомеровских «героев», легенд о

возвращении на историческую родину Гераклидов стоят исторические реалии.

Они были бы не понятны без египетских текстов и изображений XIII - XII

веков до нашей эры, связанных с «народами моря» и соответствующих им

хеттских упоминаний, без археологических данных, добытых о тех же «народах

моря» в Палестине, без материалов раскопок Пилоса, Микен, Фив, Афин,

Орхомена.

Греческие мифы, имевшие хождение в VIII - V веках до нашей эры, были

своеобразной формой политической мысли, используемой в интересах

государства и противоборствующих в нем идеологий. С помощью мифа

утверждалась давность обладания полисом той или иной территорией. Так,

согласно афинским мифам, царь Кекроп был сыном скалы, на которой возник

акрополь, и его власть без какого-либо перерыва передавалась наследникам.

В этих мифах нет и намека на то, что до ионийцев афинян в Аттике жили

пеласги - они были изгнаны не только со своей исконной территории, но и из

мифа. Поэтому же опущены и предания об уничтожении первоначального

населения Аттики во время потопа.

Из греческих мифов создается впечатление, что деяния героев связаны с

глубочайшей стариной, мало уступающей древности богов. Однако, как

правило, греческие герои не древнее Гомера. Они неизвестны памятникам

микенской письменности. Нет ни одного героона (места культа героя) древнее

IX века до нашей эры. Каждый новый литературный пересказ мифа был новой

его трактовкой, за которой стояли определенные интересы - государственные,

локальные, личные. Миф менял свой облик, как Протей, и выявить его

первоначальное ядро - задача практически нереальная, хотя отказаться от

попытки ее осуществить, как показал опыт исследований, невозможно.

Мифы создают искаженную и неполную картину событий. Но ведь важно и

интересно, как мифологическое сознание воспринимало важнейшие исторические

реалии.

Мифы, повествующие о древнейших событиях греческой истории, являются также

источниками для понимания ситуации в далеком от Миноса, Приама и

Агамемнона мире, поскольку с их помощью подтверждались претензии на те или

иные территории и акватории в эпоху великой греческой колонизации и борьбы

за власть между союзами полисов. Афинянин Дедал, якобы добравшийся до

Крита и соорудивший там лабиринт, продолжил свой маршрут в Сицилию, это

яблоко раздора между Афинским и Пелопоннесским союзами. В Афинах в

соответствии с той же политической тенденцией появляется Тесей в годы

основания афинской морской державы и связывается с древнейшими афинскими

царями, тогда как образ Тесея не мог быть древнее IX века до нашей эры и

сложился он не в Афинах, а в Арголиде.

Греческие героические мифы являются одновременно источником для понимания

культурных контактов между народами в эпоху великой греческой колонизации.

Так, в мифе о Геракле могут быть выделены наряду с его древнейшими

критскими, фиванскими, аргосскими элементами анатолийские, финикийские,

карфагенские и этрусские слои, следы контактов греческих колонистов с

народами, участвовавшими в колонизационном процессе.

Заключение

Мифы - это сложная и тонкая структура, подобная человеческому мозгу, куда

невозможно проникнуть с той же легкостью, как в другие органы

человеческого тела, но если это проникновение будет осуществлено, оно

обещает поразительные результаты.

Складывая подчас оружие перед загадкой мифа, мы с тем большим восхищением

отнесемся к его интеллектуальным и художественным достоинствам. Немало из

того, что в античности казалось сказкой, теперь стало обыденностью, и кто

знает, какие еще невероятные вещи станут обычными. И это раскрывает

понятие мифа в одном из наиболее современных его аспектов - осуществление

мечты. С помощью мифа человек взмывал над бескрылой действительностью,

добивался справедливости, побеждал сильнейших противников, расправлялся со

злодеями, проникал в самые отдаленные уголки земли и вселенной,

преодолевая собственную слабость и косность своего времени. Это обеспечило

мифу любовь всех человеческих поколений, которые примеряли образы

Прометея, Геракла, Тесея, Кассандры к себе и своему времени, наполняя их

страстью, углубляя их философский смысл и усиливая художественное

воздействие.

Список использованной литературы:

1. Античная Греция. Том 1. Становление и развитие полиса. М., 1983.

2. Древние цивилизации / Под общей редакцией Г.М. Бонгард-Левина. М.,

1989.

3. История древнего мира II. Расцвет древних обществ. М., 1989.

4. Культурология. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений.

/ Под научной редакцией Г.В. Драча. Ростов-на-Дону: издательство

«Феникс», 1999.

5. Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. М., 1975.

6. Лосев А.Ф. Античная мифология. М., 1957.

7. Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция / А.И. Немировский. М.:

Литература, Мир книги, 2004.

8. Мифы народов мира. Т. 1. М., 1991.Редер Д.Г., Черкасова Е.А. История

древнего мира. Часть I. М., 1985.

9. Радциг С.И. История древнегреческой литературы. М., 1977.

10. Соколов Г.И. Искусство Древней Греции. М., 1980.

11. Успенский В.В., Успенский Л.В. Мифы Древней Греции. Калининград:

Книжное издательство, 1991.

21

22

12.

Страницы: 1, 2