Земские соборы

содержание нового закона.

Само же составление закона и окончательная редакция текста

производится в приказах, точнее, казначеями, по приказу царя выполняющими

эту работу. Наконец, на основе новых законов составляются дополнительные

статьи Судебника, которые и приписываются к его основному тексту.

Такова общая схема законодательного процесса в Русском государстве второй

половины XVI века. Она конкретизируется указанием на разновидность

законов. Основанием для установления нескольких разновидностей законов

служит то, что различные законы по-разному проходят намеченные выше

стадии законодательного процесса. Основные различия падают на вторую

стадию. Если доклад является общим для всех разновидностей законов второй

половины XVI века, то вторая стадия законодательного процесса -

“приговор” - осуществляется для различных законов по-разному:

. Приговором одного царя;

. Приговором царя с боярами;

. Устным приказом царя (“государевым словом”).

Вряд ли можно говорить о какой-либо зависимости применения той или

иной законодательной процедуры от содержания закона. Привлечение или

непривлечение Боярской думы к обсуждению закона зависело целиком от

конкретных обстоятельств момента.

Традиция предписывала участие бояр в обсуждении новых законов и для

большинства их отмечено участие бояр в “приговорах” об издании законов.

Дает ли участие бояр в законодательном процессе основание говорить о

дуализме законодательных органов Русского государства? Можно ли

рассматривать царя и Боярскую думу как два фактора законодательства, как

две самостоятельные политические силы? Ответ на это может быть только

отрицательным. Боярская дума во второй половине XVI века представляла

собой одно из звеньев в государственном аппарате Русского

централизованного государства, и хотя аристократический состав думы

давал ей возможность занимать позицию защиты княжеско-боярских интересов,

но как учреждение дума являлась царской думой, собранием советников царя,

к выяснению мнений которых по тем или иным вопросам обращался царь,

когда он считал это нужным. Поэтому видеть в обсуждении закона в Боярской

думе нечто похоже на обсуждение закона в парламенте - значит совершенно

произвольно переносить на Боярскую думу Русского самодержавного

государства черты законодательного учреждения конституционного

государства. Поэтому нельзя видеть в обсуждении законов в Боярской думе

ограничения царской власти.

Рассмотрение вопроса о законодательстве в Русском государстве второй

половины XVI века дает возможность сделать еще один вывод большой

важности. Это вывод об огромной роли приказов в законодательстве.

Сосредоточивая свое внимание на вопросе о Боярской думе и ее роли,

дворянско-буржуазная историография недооценила роль приказов. Между тем

именно приказы, в частности казначеи, фактически держали в своих руках

московское законодательство как в подготовительной стадии, разрабатывая

проекты законов, так и в заключительных этапах законодательного процесса,

где именно в руках казначеев находилось формулирование и редактирование

текста законов на основе норм царского приговора.

В этой роли приказного аппарата в законодательстве нашло свое яркое

выражение развитие и укрепление централизованного Русского государства.

Дворцовая тетрадь

Неудача попыток удовлетворить земельный голод дворянства путем

пересмотра в Судебнике правового статуса вотчинного землевладения заставила

правительство искать новых средств для обеспечения землей числено

возросшего поместного войска. Было еще два источника, к которым можно было

обратиться: казенные земли и владения духовных феодалов. Стремясь укрепить

материальную базу дворян- военачальников , которые смогли сменить

представителей боярской аристократии, правительство заинтересовалось

находившимися в центральных районах страны оброчными деревнями, которые

были переданы дворянам. В октябре 1550г. был составлен проект испомещения

под Москвой так называемой избранной тысячи. Смысл этого проекта сводился

к укреплению положения верхов дворянства, с тем чтобы использовать их для

выполнения важнейших поручений.1 Но расположить всех приближенных возле

Москвы не удалось, т.к. у правительства не было необходимого фонда земель.

Однако одна из сторон реформы вскоре осуществилась. !551-52гг. была

составлена Дворцовая тетрадь, куда попали все служилые люди государева

двора, из которого черпались основные кадры для формирования командного

состава армии, для замещения высших правительственных должностей и т.д..

Дворцовая тетрадь была действующим документом, , к которому приписывались

на протяжении 50-60 годов XVIв все новые данные о составе государева двора

вплоть до начала 1562г. Составление Дворцовой тетради оформляло выделение

привилегированных части, служащих по дворовому списку. Дворовые дети

(боярские) составляли основной контингент представителей господствующего

класса, который назначался на высшие военные и административные должности.

2 Поэтому составление Дворцовой тетради отвечало интересам верхов русского

дворянства и являлось попыткой осуществить в иных формах проект 1550г. о

выделении из числа дворян “тысячников”, без применения для этой цели к-л.

массовых земельных пожалований.

Приговор о местничестве

Местничество являлось одним из тех институтов феодального

государства, которые обеспечивали монопольное право на руководящую роль в

важнейших органах государства представителям феодальной знати. Сущность

местничества состояла в том, что возможность занятия тем или иным лицом

какого-либо поста в административных органах или в армии предопределялась

местническими счетами, то есть взаимными соотношениями между отдельными

феодальными - княжескими или боярскими - фамилиями, а внутри этих фамилий

- взаимными соотношениями между отдельными членами этих фамилий. При

этом исключалась возможность изменения этих соотношений, так как это

означало бы изменение порядка мест в служебной, придворной или военной

иерархии. Это приводило к тому, что для занятия каким-либо лицом того или

иного поста нужно было, чтобы положение данного лица в местнической

иерархии соответствовало тому положению, какое занимал в этой иерархии тот

пост, на занятие которого претендовало данное лицо.

Московские великие князья (а затем цари) вели упорную борьбу против

местничества, так как местничество связывало их и ставило их действия под

контроль феодальной знати. Однако феодальная знать в свою очередь упорно

боролась за сохранение местнических привилегий. Выражением и проявлением

этой борьбы вокруг проблемы местничества являются местнические счеты,

рост которых на протяжении XVI века отражает в себе усиливающееся

стремление русских государей к слому местнической иерархии.

Особую остроту местничество и местнические счеты приобрели в области

военной, в армии. Здесь с особой очевидностью выступала реакционная роль

местничества.

Основным недостатком в организации русской армии того времени было

то, что управление армией было построено на местнических началах. Это

лишало командование армии возможности оперативного руководства войсками и,

напротив, позволяло княжатам и боярам, недовольным политикой правительства

Ивана IV, саботировать путем местнических счетов и распрей распоряжения

верховного командования. Местнические счеты лишали правительство

возможности руководствоваться при назначении на посты воевод соображениями

политического и персонального порядка, а требовали предоставления

воеводских постов тем, кто имел на них привилегию в соответствии с

местнической иерархией.

В ноябре 1549 года был издан приговор о местничестве. В “Вопросах”

Ивана IV Стоглавому собору обстоятельства и мотивы издания приговора о

местничестве изложены следующим образом: “Отец мой, Макарий митрополит,

и архиепископы, и епископы, и князи, и бояре. Нарежался есми х Казани

со всем хрисолюбивым воинством и положил есми совет своими боляры в

пречистой и соборной перед тобою, отцем своим, о местех в воеводах и в

сяких посылах в всяком разряде не местничатися, кого с кем куды ни пошлют,

чтобы воиньскому делу в том порухи не было; и всем бояром тот был приговор

люб”. Таким образом, целью издания приговора “О местах” было создать

условия, позволяющие не допустить “порухи” “воинскому делу” во время

похода, проистекавшие от местничества в “посылках” и в “разряде”.

Приговор о местничестве от ноября 1549 года состоит из двух частей.

Первая часть приговора посвящена воеводам основных пяти полков, на

которые делилась армия: Большого, Правой руки, Левой руки, Передового и

Сторожевого. Во второй части речь идет об остальных служилых людях - не-

воеводах.

По своему содержанию приговор 1549 года формально представляет

собой акт, определяющий местнические соотношения между отдельными

воеводскими должностями. В рамках признания правомерности местничества

находится и другая группа норм, формулируемых приговором: о порядке

регулирования тех случаев, когда служебные отношения между теми или иными

служилыми людьми не соответствуют местническим счетам между ними. Однако

существо приговора 1549 г. о местничестве заключалось не в простой

регламентации местнических счетов в полках, а в борьбе против местничества.

Для понимания политической направленности приговора о местничестве

очень много дает то толкование, которое было дано этому приговору во

время похода 1549-1550 гг. после приезда во Владимир митрополита

Макария, когда вопрос о местничестве являлся предметом обсуждения царя,

митрополита и бояр, и только что принятый приговор о местничестве был

вновь подтвержден. Опираясь на это подтверждение, Макарий в своем

обращении к служилым людям следующим образом сформулировал тот порядок,

которым должна была определяться служба всех категорий служилых людей

во время похода: “А лучитца каково дело, кого с ким царь и великий князь

на свое дело пошлет, а хотя будет кому с кем и не пригож быти своего для

отечества, и бояре б, и воеводы, и князи, и дети боярские для земского

дела все ходили без мест. А кому будет каково дело о счете, и как, оже

даст бог, с своего дла и с земского придет, и государь им счет тогды даст”.

Речь Макария, внесенная в текст официальной Разрядной книги, может

рассматриваться как своего рода официальный комментарий к тексту

приговора о местничестве. Совершенно так же излагается существо

приговора 1549 года и в “Царских вопросах” Стоглавому собору, где приговор

о местничестве характеризуется как закон, устанавливающий принцип: “О

местех в воеводах и в всяких посылках в всяком разряде не местничатися,

кого с кем куды ни пошлют”.

Таким образом, как по свидетельству Макария, так и по заявлению

самого Ивана IV, смысл приговора о местничестве заключался в

установлении службы в полках “без мест” и в запрете “местничаться” во

время похода.

Будучи одной из наиболее ранних по времени политических реформ 40-50

годов, приговор о местничестве отразил в себе общий характер политики

правительства и продемонстрировал формы и пути реализации этой политики.

Испомещение “тысячи”

Центральным вопросом внутренней политики 50-ых годов являлся

земельный вопрос. Характер земельной политики 50-ых годов определился

вполне уже в первом крупном мероприятии в области земельного вопроса. Этим

мероприятием было испомещение приговором 3 октября 1550 года знаменитой

“1000” детей боярских вокруг Москвы.

Приговор устанавливал: “учинить... помещиков, детей боярских - лутчих

слуг 1000 человек” путем раздачи им поместий в местностях вокруг Москвы

“верст за 60 и 70” - “в Московском уезде, да в половине Дмитрова,

да в Рузе, да в Звенигороде, да в Числяках, и в Ординцах, и в перевесных

деревнях, и в тетеревинчих, и в оброчных деревнях”. Размеры подмосковных

поместий детям боярским определялись в 200, 150 и 100 четвертей в

зависимости от того, к какой из трех статей (на которые была разбита

“1000”) относится данный сын боярский. При этом делалась оговорка: “А

за которыми бояры или за детьми боярскими вотчины в Московском уезде

или в-ыном городе, которые блиско Москвы верст за 50 или за 60, и тем

поместья не давати”. Приговор далее устанавливал порядок пополнения “1000”

в случае смерти кого-либо из входивших в нее лиц: “А который по грехам ис

той тысячи вымрет, а сын его не пригодитца к той службе, ино в того

место прибрать иного”.

В процессе реализации приговора от 3 октября 1550 года была

составлена так называемая Тысячная книга, представляющая собой своего рода

раздаточную десятню и включающая в себя как списки всех детей боярских,

вошедших в состав “тысячи”, так и тех бояр и окольничих, которые получали

на основании приговора от 3 октября 1550 года поместья в Московском уезде.

Тысячная книга - основной источник для понимания и оценки приговора от 3

октября 1550 года. Рассмотрение этого приговора приходится начинать с

выяснения вопроса о том, был ли реализован приговор об испомещении

“тысячи” детей боярских или же он представлял собой лишь

неосуществившийся проект.

Если принять, что в писцовых книгах до нас дошли данные о 20% общего

числа тысячников, получивших поместья в Московском уезде, число их

составляло бы около 350 человек. Если учесть, что по приговору от 3

октября 1550 года поместья тысячникам должны были быть даны, помимо

Московского уезда, также в Дмитровском, Рузском, Звенигородском,

Верейском и в Коломенском уезде, то можно прийти к выводу, что цифра

тысячников, содержащаяся в московских писцовых книгах, может служить веским

аргументом в пользу того, что приговор от 3 октября 1550 года вовсе не

является неосуществленным проектом реформы, а представляет собой

законодательное выражение политики, проводившейся в жизнь.

Значение данных о тысячниках, содержащихся в писцовых книгах

Московского уезда, не исчерпывается тем, что они дают возможность составить

представление о числе тысячников, получивших поместья в Московском уезде.

Показательно также то, что поместья тысячников, по-видимому, охватывали

более или менее равномерно все районы Московского уезда. Из 13 станов,

описанных в книгах 70-80 годов, поместья тысячников встречаются в 10

станах. Это подтверждает вывод о том, что раздача земель тысячникам

проводилась в широких масштабах и во всем Московском уезде.

Еще существеннее те данные, которые содержатся в московских

писцовых книгах по вопросу о социальном составе и территориальной

принадлежности тысячников, испомещенных в Московском уезде. В составе 72

человек, записанных в писцовых книгах Московского уезда, имеются: 2

боярина, 2 окольничих, 1 оружейничий, 2 князя Стародубских 2-й статьи, 2

князя Стародубских 3-й статьи, 4 князя Ярославских 3-й статьи, 1 сын

боярский 1-й статьи, 6 детей боярских 2-й статьи, наконец, 52 детей

боярских 3-й статьи. Таким образом, в московских писцовых книгах

оказываются представленными почти все основные рубрики, на которые

разделены тысячники в Тысячной книге. Широте социальной и соответствует

широта территориального охвата помещиков-тысячников данными писцовых

книг Московского уезда. Из общего количества 47 городов, представители

которых включены в текст Тысячной книги, в писцовых книгах Московского

уезда имеются тысячники из 20 городов.

Наконец, необходимо отметить, что данные о тысячниках в московских

писцовых книгах показательны еще в одном отношении. В подавляющем

большинстве случаев размеры поместий тысячников составляют 100

четвертей земли, то есть точно соответствуют размерам поместий для

детей боярских 3-й статьи, установленным приговором 3 октября 1550 года.

Испомещение тысячников представляло собой прежде всего мероприятие

огромного масштаба в области земельных отношений. В результате проведения

в жизнь приговора 3 октября 1550 года дворяне-помещики получили в

свои руки свыше 100 тысяч четвертей земли (в одном поле) пахотной земли с

соответствующим количеством угодий: лугов и лесов.

Распределение земли между “тысячниками” 1550 года

| | |(в четвертях)|( в |

|Бояре, окольничьи, |28 |200 |5600 |

|Дети боярские 1-й статьи |33 |200 |6600 |

|Дети боярские 2-й статьи |79 |150 |11850 |

|Дети боярские 3-й статьи |614 |100 |61400 |

|дети боярские |7 |150 |1050 |

|дети боярские |317 |100 |31700 |

|ВСЕГО |1078 |--- |118200 |

финансовая реформа

Продолжалась в этот период и реформа системы финансов. Создание

громозкого чиновничье-бюрократического апппарата, реорганизация вооруженных

сил, требовали усиления налогового бремени.

В 80-90 годах XVI века правительство провело повсеместное описание

земель. Составленные писцовые книги определяли число окладных единиц (так

называемых “сох“). Позднее посошное обложение было заменено подворным. В

“соху” входило различное количество земли в зависимости от ее качества.

Писцовые книги служили, как это уже указывалось, актами крепостной

зависимости крестьян определенному помещику.

В качестве прямых налогов взимались так называемый стрелецкий корм,

“кормленный откуп”, “пищальное” (на приобретение оружие), “полоняничные”

(на выкуп пленных), ямские деньги.

В XVII веке царское правительство ввело целый ряд дополнительных

прямых и косвенных налогов: так называемую пятину, т.е. взимание одной

пятой стоимости движимого имущества; таможенный, соляной, кабацкий (или

питейный) (питейная государственная монополия могла быть дана на откуп

конкретному лицу, обязанному вносить в казну определенною сумму денег)

косвенные налоги, торговые пошлины, которые в 1653 году были заменены

единой торговой пошлиной в размере 5% к цене товара. Были так же увеличены

и налоги, которые платило зависимое население присоединенных к России

Страницы: 1, 2, 3

МЕНЮ

Земские соборы

ИНТЕРЕСНОЕ