Сталинские репрссии в Хакасии

Сталинские репрссии в Хакасии

МОУ «Лицей»

План

1. Введение.

2. Основная часть.

. Сталинские репрессии в России.

. Сталинские репрессии в Хакасии.

. Особенности репрессивной политики государства по отношению к

гражданам немецкой национальности в 1940 – 1960-е гг.

. Архивные документы о политических репрессиях в Хакасии.

3. Заключение.

Введение

Люди, сквозь призму сегодняшних

дней

Помните зверство кровавых

вождей.

Их произвол мы не можем забыть.

Нужно его навсегда запретить.

Память замученных в пытках

священна.

Память убитых в застенках

нетленна.

Где их могилы? Никто нам не

скажет.

Пусть на тела их земля пухом

ляжет.

Жертвам репрессий с открытой

душой.

Провозгласите всевечный покой.

Свечи поставьте, колени склоните

Память о них навсегда сохраните.

Б.Т. Поволоцкий[1]

В этом году на уроках истории мы подробно изучали первую половину ХХ

века. Больше всего меня задела тема сталинских репрессий захлестнувших

страну в эти годы. Мне стало интересно, коснулась ли суровая система

сталенизма нашей республики, если «да», то насколько. Я поставила своей

целью выяснить это и поподробнее разобраться в этом вопросе, узнать, что

стало с людьми, судьбы которых непосредственно связаны со сталинскими

репрессиями.

Для достижения этой цели, я работала с различной литературой,

исследовала списки репрессированных, общалась с людьми, не понаслышке

знающих о событиях этих лет.

Тема эта не забыта, и вполне актуальна в наши дни. Одно только

существование Саяногорского отделение Хакасской Республиканской

общественной организации жертв политических репрессий общества «Мемориал»

прямое этому доказательство. Кроме того, 20-21 декабря 2000г. в Абакане

состоялась Межрегиональная научно-практическая конференция по теме

«Политические репрессии в Хакасии и на юге Восточной Сибири в 1920-

1950гг.», в которой денное общество приняло непосредственное участие и даже

проявило инициативу о создании мемориального комплекса в долине Бабика. В

ходе этой конференции был принят широкий круг рекомендаций по освещению

данной темы, в одном из пунктов которого говориться о продолжении практики

подобных конференций.

Политические репрессии в России

Дискуссии в области теории и методологии исторических исследований в

России продолжаются[2], в том числе по выбранной мною теме.

Известно, что при переходе от одной социальной системы к другой

происходит смена одной конъюкторно-исторической парадигмы другой. Во второй

половине 1980-х г. вплоть до середины 1990-х г. не только среди

публицистов, но и историков начался поход за «негативом». В результате все

вновь свелось к старой схеме: поиску «виновных», определению «вины» и

констатации «стратегической ошибки», после которой развитие России пошло по

«неверному пути»[3].

Ярким примером четкого следования этой схемы служат многочисленные

труды Д.А.Волкогонова.

Репрессии сталинского режима в исследованиях конца 80-х начала 90-х

гг. оценивались как извращение и деформация политической системы социализма

и связывались с личностью Сталина.[4]

С начала 1990-х гг. тема политических репрессий стала самостоятельным

объектом изучения.

Большая часть российских исследователей 1990-х г. считают, что

репрессивная политика советского государства тесно связана со

строительством в его марксистко-ленинском понимании социализма в СССР, с

тотальным вмешательством и насилием государства и партии во все сферы

жизнедеятельности человека.

Об этом свидетельствуют и исследования по нашему региону. Так,

репрессивная политика советского государства в условиях Сибири исследуется

в докторской диссертации С.А.Папкова «Репрессивная политика Советского

государства в Сибири (1928 - июнь 1941 гг.). « – Новосибирск, 2000 и

кандидатской диссертации С.В.Карлова «Массовые репрессии в 1930 гг. (На

материалах Хакасии)». – Красноярск, 2000.

Хотя Октябрьская революция одной из своих конечных целей ставила

ликвидацию насилия. Как писал В.И.Ленин «… в нашем идеале нет места насилию

над людьми…», «…Все развитие ведет к уничтожению насильственного господства

одной части общества над другой».[5] Однако тория сразу же стала

расходиться с практикой. Уже в 1918 г. террор объявляется, по сути

государственной политикой. 5 сентября 1918 г. был издан декрет СНК о

красном терроре, подписанный Петровским, Курским и Бондч-Бруевичем. В нем

разрешалось расстреливать «всех лиц, сопричастных к белогвардейским

организациям, заговорам и мятежам». Кроме указаний о массовых расстрелах, в

частности, говорилось: «обеспечить Советскую Республику от классовых врагов

путем изолирования их в концентрационных лагерях».[6] Кровопролитная

гражданская война, сопровождающаяся массовым террором и насилием с обеих

сторон, наложила глубокий отпечаток на психологию масс, особенно

руководителей низового звена, уверовавших в насилие как универсальное

средство разрешения всех проблем.

Позднее в концепции построения социализма, которой придерживался

Сталин и часть большевиков, насилие занимало все большее место. По данной

концепции, «ликвидации» подлежали нэпман и кулак, а сделать это без прямого

насилия было невозможно, как невозможно было изъять средства накопления у

этой части населения, переместить массу населения из деревни в город,

объединить крестьян в колхозы, наладить дисциплину труда среди крестьян,

пришедших на фабрики и заводы.

Уже с первых лет существования Советское правительство, увлеченное

идеей быстрого построения социализма, решило перевоспитать противников

Советской власти трудом. В середине 1923 г. в стане насчитывалось 702

исправительных учреждения: концлагеря, исправ-дома, тюрьмы,

сельхозпоселения и домзаки. В них содержалось около 140 тыс. человек. В

числе первых в июле 1923 г. был создан СЛОН – Соловецкий лагерь особого

назначения ОГПУ. (В 1936 г. лагерь переименован в Соловецкую тюрьму

особого назначения – СТОН). [7]

Осенью 1926 г. принят декрет ВЦИК, в котором говорилось, что теперь

можно содержать преступников без конвоя. «Приковавшись, они будут

возвращаться в здоровую советскую трудовую семью». Было убеждение, что труд

и только труд преобразует личность, что пора покончить с тюрьмами – гнусным

наследием эксплуататорского режима, создав вместо них лагеря, чтобы

свободный труд не совсем свободно собравшихся людей способствовал

«перековке» преступников и правонарушителей в полноценных граждан

страны.[8]

Именно с этого момента, по мнению многих исследователей в СССР начал

строиться казарменный социализм, население которого постоянно находилось в

состоянии страха.

Создавалась эта атмосфера, прежде всего с помощью насилия. Именно

тогда и родилась теория обострения классовой борьбы по мере продвижения к

социализму, которая оправдывала беззаконье и репрессии.

Именно в 30-е годы в период быстрого роста лагерей начинаются громко

сфабрикованные политические процессы, на некоторых из них остановимся.

«Союз марксистов-ленинцев». В марте 1932 года Мартемьян Никитич

Тюрин, бывший секретарь Краснопресненского райкома ВКП (б) г. Москвы

подготовил проекты двух документов под названием «Сталин и кризис

пролетарской диктатуры» и обращение «Ко всем членам ВКП (б)», позднее эти

документы легли в основу совещания, проведенного в августе 1932 года в д.

Головине под Москвой. В обращении шла речь о смещении Сталина с поста

Генсека партии. Так в нем говорилось «Печать, могучее средство

коммунистического воспитания и оружие ленинизма, в руках Сталина и его

клики стала чудовищной фабрикой лжи, надувательства и терроризирования

масс».[9]

14 сентября 1932 года в ЦК ВКП (б) поступило заявление от членов ВКП

(б)

Н.К. Кузьмина и Н.А. Стороженко, о том, что ими получено для ознакомления

от А.В. Каюрова «Обращение».

Уже в октябре 1932 г. участники «Союза марксистов-ленинистов» были

приговорены к различным срокам тюрьмы, заключения и ссылки. Больше всех

срок получил М.Н.Рютин. Он был приговорен к 10 годам тюремного заключения.

Всего поэтому делу было привлечено к судебной ответственности в 1932-1933

гг. 30 человек. Расстрелян был М.Н. Рютин в 1937 г. с применением

чрезвычайного закона от 1 декабря 1934 г., без участия обвинения и защиты.

Следом за этим политическим процессом пошли другие: «Московская

контрреволюционная организация – группа «рабочей оппозиции» в марте –

апреле 1935 г. По делу было привлечено 18 человек: А.Г. Шлянников, С.П.

Медведев, Г.И. Бруно и др. Они были арестованы сразу после убийства С.М.

Кирова 1 декабря 1934 г.

По решению суда им дали сроки на 5 лет лишения свободы, однако 1937

г. приговоры многим участникам «рабочей оппозиции» были пересмотрены и

уничтожены, многие расстреляны.

Секретные письма, шифротелеграммы, заранее вынесенные приговоры

служили «идеологическим обеспечением» репрессий. К таким посланиям

относятся, например, письма ЦК ВКП (б) с грифом «секретно» от 18 февраля

1935 г. «Уроки событий, связанных со злодейским убийством товарища Кирова»,

с грифом «совершенно секретно» от 29 июля 1936 г. «О террористической

деятельности троцскистско-зиновьевского контрреволюционного блока».

По указаниям ЦК карательные органы придумывали и «раскрывали»

различные вражеские центры и блоки. При этом они старались выполнить и

перевыполнить указания.[10]

Так, убийство Кирова послужило поводом сфабриковать дело

«Ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и

др.», В эту группу было включено 77 человек, из них 12 человек были с

дореволюционным партийным стажем. Из 77 человек, репрессированных по делу

,76 человек были заключены в концлагеря или сосланы на сроки от 4 до 5 лет,

а одному – Г.И. Сафарову была назначена высылка сроком на 2 года.

Большинство из них впоследствии были расстреляны или погибли в местах

лишения свободы.

Следующим громким делом было так называемое «антисоветский

объединенный троцкистско-зиновьевский центр», которое было рассмотрено

Военной Коллегией Верховного суда СССР в августе 1936 года. Суду были

переданы 16 человек.

Волна арестов прокатилась по всей стране.

27 февраля 1937 года пленум ЦК ВКП (б) решил направить дело Бухарина

и Рыкова в НКВД, и в тот же день в Кремле их арестовали. Очные ставки по

делу проводили в ЦК ВКП (б) с начала Каганович и Ежов, как секретари ЦК, а

потом члены политбюро – Сталин, Молотов, Ворошилов. В марте 1938 года по

делу был вынесен смертный приговор».

Ход февральско - мартовского (1937 г.) пленума ЦК ВКП (б) был

воспринят как прямое указание к репрессиям и в среде военнослужащих. В мае

– июне 1937 года Политбюро вынесло ряд постановлений, в которых говорилось

о совершении Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими тягчайших

преступлений. Ряд допросов и очных ставок по делу о так называемой

антисоветской троцкистской организации в Красной Армии проводился с

участием членов Политбюро ЦК ВКП (б).

В ГУЛАГ поступали арестованные из всех регионов СССР. Только в

октябре – декабре 1934 года в лагеря прибыли 88 917 человек.[11]

Всего по политическим мотивам в 1920 – 1930-е годы было осуждено

более 3 млн. человек, из них 14,5 % (416.932) – в 20-е годы и 86,5 % в 30-е

годы. Причем на 2 года 1937-1938 приходится 43,7 % осужденных «врагов

народа».[12]

В 20-30-е годы из общего числа осужденных по политическим мотивам

было приговорено 749.421 человек, из них 5,9 % - в 20-х гг., 94,1 % в 30-х

гг. При чем за 2 года 1937-1938 вынесен 91 % смертных приговоров.[13]

Состав репрессированных в 1937-1938 гг. можно разделить на три

блока:

1. «Традиционный блок». В него входили осуждаемые по политическим

мотивам (антисоветская агитация, вредительство, контрреволюционный

саботаж и др.)

2. «Крестьянско-эсеровский блок». Главный удар был нанесен по

крестьянам, шло «очищение» советской деревни от эсеровских

элементов.

3. «Национальный блок». Сюда попали поляки, немцы, финны, латыши,

эстонцы и др.

Число заключенных в тюрьмах и лагерях начало снижаться в 1940 году,

это было следствием ослабления репрессивной политики.

Несколько ослабевают политические репрессии в годы Великой

Отечественной войны.

Из послевоенных политических репрессий одним из массовых стало

«Ленинградское дело», жертвой которого стали сотни партийных и советских

работников. 1 октября 1950 года Военной Коллегией Верховного суда СССР

были осуждены к высшей мере наказания - расстрелу несколько видных

деятелей: Н.А. Вознесенский – член Политбюро ЦК ВКП (б), заместитель

Председателя Совета Министров СССР; А.А. Кузнецов – член Оргбюро, секретарь

ЦК ВКП (б); П.С. Попков – кандидат в члены ЦК ВКП (б), первый секретарь

Ленинградского обкома и горкома ВКП (б); Я.Ф. Капустин – второй секретарь

Ленинградского горкома ВКП (б) и др.

Все они обвинялись в создании антипартийной группы направленной на

отрыв и противопоставление Ленинградской партийной организации Центральному

Комитету партии.

30 сентября 1950 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло предложение

министра госбезопасности СССР В. Абакумова и Главного Военного прокурора А.

Вавилова о мерах наказания. В соответствии с этим, 1 октября 1950 года

через час после оглашения приговора Н. Вознесенский, А. Кузнецов, Я.

Капустин, М. Родинов, П. Попков и П. Лазутин были расстреляны.[14]

В результате компании по «Ленинградскому делу» было освобождено от

работы свыше 2 тыс. руководителей различного партийного, административного

уровня.

Аресты и судебные процессы продолжались и в 1951-1952 гг., почти

вплоть до смерти Сталина.

9 ноября 1951 года и 27 марта 1952 года в постановлении ЦК ВКП (б)

указывалось о якобы вскрытой в Грузии мингрельской националистической

организации. В результате жертвами произвола стали тысячи ни в чем не

повинных людей…[15]

По нормам Конституции СССР и законодательства об уголовном

судопроизводстве, полномочия на арест имели судья, прокурор и следователи.

Однако ЦК не раз указывал, что ряд работников может быть арестован лишь с

ведома и с согласия партийных органов.

Политические репрессии в Хакасии

Уходящий ХХ век для России стал временем невиданных потрясений.

Миллионы человеческих судеб оказались в жерновах сталинской репрессивной

машины. Жертвами стали все основные классы и социальные группы: крестьяне и

рабочие, казачество и военнослужащие, интеллигенция и духовенство.

Репрессиям был подвергнут цвет нации: самые талантливые, трудоспособные

представители народа.

Любой человек, независимо от занимаемой должности, национальности,

вероисповедания – по простому навету (даже анонимному) мог быть арестован и

брошен в застенки. После чудовищных пыток, длившихся многие дни и месяцы,

арестованный вынужден был давать «признательные показания» на себя и других

людей в совершении тяжких государственных преступлений.

Комиссия при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв

политических репрессий привела примерное количество жертв советского

террора. В годы гражданской войны, по неполным сведениям, различным видам

политических репрессий подверглось более 2-х миллионов человек, в первую

очередь представители имущих классов и интеллектуальной элиты страны. В

ходе проведённой коллективизации в конце 20-х начале 30-х годов было

репрессировано около одного миллиона крестьянских хозяйств, или шесть

миллионов крестьян и членов их семей. По неполным архивным статистическим

данным, составленным по заданию руководителей послесталинской эпохи ещё

органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ, только в период с 1921 по 1953 г. за так

называемые контрреволюционные преступления было арестовано 5951364

человека, из них осуждено судебными и внесудебными органами к различным

наказаниям 4060306 человек, в том числе к смертной казни 799455 человек.

Если учесть трагическую судьбу их семей, так называемых «жён и детей врагов

народа», то количество репрессированных составит около 20 млн. человек.

Более 2 млн. 600 тыс. человек были репрессированы по национальному

признаку. По решению высшего партийно-государственного руководства СССР на

территории Российской Федерации подверглись полной депортации 11 народов

(немцы, поляки, калмыки, карачаевцы, балкары, ингуши, чеченцы, крымские

татары, корейцы, греки, финны), а 48 народов – частичной. В военный период

и после окончания Великой Отечественной войны репатриации в Советский Союз

были подвергнуты более 1 млн. 800 тыс. оставшихся в живых военнопленных и

3,5 млн. гражданских лиц. Многие из вернувшихся на Родину, пережившие

немецкую неволю, оказались в сталинских лагерях, подверглись различным

видам репрессий.

Общее количество жертв политических репрессий, к сожалению, сегодня

ещё не установлено. Однако становится очевидным, что людские потери,

понесённые страной из-за репрессий, сопоставимы с потерями в годы Великой

Отечественной войны.

Хакасия пострадала от политических репрессий не меньше других

регионов страны, когда она входила в Минусинский уезд Енисейской губернии,

во время существования её в качестве национального уезда, округа,

автономной области, наконец, когда она входила в состав Красноярского края.

А 1920 г. в Минусинске был расстрелян один из лидеров хакасского народа,

общественный деятель и учёный-тюрколог С.Д. Майнагашев. В период

насильственной коллективизации 2 тыс. крестьянских семей были выселены из

Хакасии в таёжные районы Томской, Иркутской областей, на север Красноярья.

В 1934 г. в г Новосибирске Специальная коллегия Западно-Сибирского краевого

суда рассмотрела дело 36 человек хакасской, шорской и ойротской

интеллигенции. Их обвинили в организации якобы контрреволюционной

национальной организации, которая поставила цель объединить хакасов, шорцев

и ойротов в единицу Тюркскую Республику и приговорили к различным срокам

лишения свободы. Последующие за этим судилищем карательные акции почти

Страницы: 1, 2, 3