Советско-Финляндская война 1939 года

Советско-Финляндская война 1939 года

ВВЕДЕНИЕ

29 ноября 1939 г. председатель СНК СССР В.М. Молотов заявил по

московскому радио, что «враждебная в отношении нашей страны политика

нынешнего правительства Финляндии вынуждает нас принять немедленные меры по

обеспечению внешней государственной безопасности». На следующий день,

ранним утром, советские войска на всем протяжении советско-финляндской

границы от Балтийского до Баренцева моря предприняли боевые действия против

финских войск. Территорию Финляндии начала обстреливать береговая

артиллерия Кронштадта. Самолеты, взлетавшие с баз, только что созданных в

Эстонии, совершали налёты на финские города, в том числе и Хельсинки, где в

это утреннее время правительство Финляндии обсуждало сложившуюся ситуацию.

Так началась Советско-Финляндская война. Она длилась 105 дней и завершилась

подписанием 12 марта 1940 года мирного договора.

С тех пор прошло полвека, но страсти вокруг причин, характера, хода и

исхода этой войны не утихают. Эта тема очень актуальна в наше неспокойное

время. Ведь любой конфликт можно урегулировать мирным, дипломатическим

путём. Оглядываясь назад, нельзя не задаваться вопросом: почему Советский

союз, страна социализма, провозгласившая своим внешнеполитическим кредо мир

народам, отошёл от политического решения межгосударственной проблемы, не

исчерпал всех возможностей переговоров, взялся за оружие? Параллельно с

этим, однако, возникает вопрос: а всё ли сделало руководство Финляндии,

чтобы не довести дело до вооруженного конфликта с государством, из рук

которого она получила независимость?

Советские историки 40х – 80х годов в своих оценках были необъективны по

отношению к Западу. На сегодняшний день нам известно, что вся печать строго

контролировалась сверху. Одной из основных черт тоталитарного режима

является всеохватывающий партийно - государственный контроль над духовной

жизнью общества с целью внедрения в массовое сознание единственной

унифицированной идеологии, оправдывающей и обосновывающей все деления

режима. Естественно, для советских людей подлинная история возникновения

войны с Финляндией была по сути белым пятном в течение десятилетий.

ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВОЙНЫ

В 20-30-е годы на советско-финляндской границе происходило немало

всевозможных инцидентов самого различного характера. Обычно они разрешались

дипломатическим путем и до открытых вооружённых столкновений дело не

доходило. Каковы же причины, приведшие к войне?

Для советских людей подлинная история возникновения «зимней войны» была

в течение десятилетий, по сути дела, большим пятном, для Запада – предметом

антисоветской пропаганды. Факты, свидетельствующие о начале войны, помогут

получить более полное и объективное представление о советско-финляндском

вооруженном конфликте, разразившемся в начале второй мировой войны и

имевшей трагическое продолжение 1941-1944 гг.

К этому стоит добавить, что экскурсы в историю важны не просто ради

прошлого, но и во имя извлечения уроков для сегодняшнего дня и будущего.

Таким извлечённым уроком для Советского Союза и нейтральной Финляндии стало

развитие отношений дружбы и сотрудничества до нынешнего высокого уровня.

Так что же в действительности произошло в эти осенние месяцы 1939 г. на

Карельском перешейке? В политическом плане эти причины можно понять, только

рассматривая войну, во-первых, в рамках общей ситуации, сложившейся к

этому времени в международных отношениях. А ситуация была исключительно

напряженной. Столкновение групповых интересов на почве разделения сфер

влияния в Европе и на Дальнем Востоке создало реальную угрозу конфликта

глобального масштаба. Во вторых, после того, как началась вторая мировая

война, главным фактором, предопределившим резкое обострение советско-

финских отношений, был характер политической обстановки в регионе Северной

Европы.

На протяжении почти двух десятилетий, после того как Финляндия в

результате Великой Октябрьской Социалистической революции в России стала

независимым государством, ее отношения с СССР развивались весьма сложно и

противоречиво. И это несмотря на то, что между двумя странами 14 октября

1920 года был заключен Тартусский мирный договор, а в 1932 г. пакт о

ненападении, все же взаимное недоверие существовало. Финляндия опасалась

возможных великодержавных устремлений со стороны Сталина, поведение

которого было нередко не предсказуемым. Сталин же, не без основания был

озабочен крепнувшими связями Хельсинки с Лондоном, Парижем, Берлином.

Советское руководство не исключало, что какая-нибудь держава Запада даже

без согласия финского руководства попытается использовать финскую

территорию в антисоветских агрессивных целях. Вот почему для обеспечения

безопасности Ленинграда в ходе переговоров, состоявшихся с февраля 1937

года по ноябрь 1939 года, Советский Союз предлагал Финляндии различные

варианты.

Не только в правящих кругах Финляндии, но и среди мировой

общественности неприятие вызывали сообщения о массовых репрессиях

Советских граждан в СССР, о насильственной коллективизации, о голоде. В

1935 году правительство Финляндии официально осудило советскую депортацию

карелов. Эта депортация вызвала и активную реакцию со стороны финских

студентов, требовавших прекращения насилия над родственным народом. В

Финляндии было известно и о том, что в рамках инспирированного Сталиным и

Молотовым нагнетания обстановки и пропагандистской компании в Советском

Союзе усилилась дискриминация лиц финской и карельской национальностей в

политической и культурной жизни. Было время (20-е – начало 30-х годов),

когда в Ленинграде выходило около десятка финских журналов и газет,

работало издательство «Кирья». К 1935 году в Карелии существовала

писательская организация, насчитывавшая 35 членов. Но со второй половины 30-

х годов положение резко ухудшилось. В обстановке Сталинского произвола

финоязычные издания и школы в Ленинграде и Карелии закрывались, а все кто

выступал в защиту родного языка, обвинялись в «великофинском и карельском

национализме». Так «Правда» 11 сентября 1937 года писала: «С большим

удовлетворением встретили коммунисты и все трудящиеся Карелии обзор

«Правды», в котором разоблачаются буржуазные националисты – агенты финской

и германской разведок и их сообщники из обкома партии и редакции газеты

«Красная Карелия»[1]

В 1938 г. положение ещё более ухудшилось. Перестал существовать союз

писателей Карелии. Употребление спешно созданного путем механического

смешения местных диалектов литературного карельского языка в период

советско-финляндской войны вообще было запрещено. Он получил право на жизнь

только после войны, в связи с образованием Карело-Финской Советской

Соединенной республики.

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

СССР И ФИНЛЯНДИИ

Советское правительство допускало возможность военного конфликта с

Финляндией ещё с весны 1936 г. Именно тогда было принято постановление СНК

СССР о переселении гражданского населения (речь шла о 34000 хозяйствах) с

Карельского перешейка для строительства здесь полигонов и других военных

объектов. В течение 1938 года генштаб, по крайней мере, трижды ставил

вопрос о передаче военному ведомству местного массива на Карельском

перешейке для строительства оборонительных сооружений. В апреле 1939 г.

нарком обороны К.Е. Ворошилов специально обратился к председателю

экономического совета при СНК СССР В.М. Молотову с предложением об

активизации этих работ.

Однако тогда же предпринимались и дипломатические меры для

предотвращения военного столкновения. Так, в феврале 1937 г. Москву посетил

министр иностранных дел Финляндии Р. Холсти. Это был первый визит в

Советский Союз руководителя внешнеполитического ведомства Финляндии со

времен обретения его независимости.

В сообщении о беседах Р. Холсти с наркомом иностранных дел СССР М.М.

Литвиновым говорилось, что «в рамках существовавших советско-финляндских

соглашений имеется возможность бесперебойно развивать и укреплять

дружественные добрососедские отношения между обоими государствами. К этому

стремятся и будут стремиться оба правительства»[2]. Но когда нарком обороны

СССР К.Е. Ворошилов поставил перед Холсти вопрос о позиции Финляндии в

случае, если её территория будет использоваться третьей страной в

антисоветских целях, прямого ответа не последовало. Более того, в начале

1938г. финляндские власти строили планы Аландских островов в нарушение

своих обязательств по международной конвенции 1921 г. Это непосредственно

задевало интересы Советского Союза.

В апреле 1938 г. советское правительство в конфиденциальном порядке

сочло своевременным предложить правительству Финляндии провести

неофициальные переговоры относительно совместной выработки мер по

укреплению безопасности морских и сухопутных границ Финляндии. Для решения

этой задачи в Москве избрали путь весьма необычный в дипломатической

практике других стран. Советскую сторону представлял «второй секретарь

посольства» Б.А. Ярцев. Он был опытным разведчиком, до этого уже работавшим

в советских посольствах ряда стран.

На первой же встрече Ярцев попросил министра иностранных дел Финляндии

Холсти держать его предложения в строжайшем секрете, не информирую о них

даже советского посла. Ярцев сообщил на переговорах, что главную опасность

для СССР представляет Германия, войска которой могли бы высадиться на

территорию Финляндии и двинуться в направлении Ленинграда. Если бои

развернутся в Финляндии, и её войска окажут агрессору сопротивление, то

Красная Армия могла бы прийти на помощь финнам, а после войны покинуть

Финляндию.

Тем не менее, Ярцев внес предложение, чтобы стороны заключили военное

соглашение, которое вступило бы в силу только при прямой агрессии немцев.

Однако в Хельсинки отвергался любой вариант, предусматривающий действия

советских войск на территории Финляндии.

Несколько позднее, Ярцев предложил правительству Финляндии в письменном

виде заверить, что оно окажет сопротивление Германии, а так же разрешит

действия советского Военно-морского флота у берегов Финляндии и

строительство на финских островах Лавансари, Сейскари (Сескар), Тиуринсари

и Суурсаари (Гогланд) военно-морских и военно-воздушных баз.

Переговоры продолжались несколько месяцев и в конечном итоге оказались

безрезультатными. Финляндия эти предложения отвергла, так как их принятие

означало бы, по её мнению «нарушение право на самоопределение».

В сентябре 1938 г. состоялся мюнхенский сговор, который приблизил войну

к порогу ряда стран Европы. В октябре 1938 г., т.е. непосредственно после

Мюнхена, советским правительством было выдвинуто новое уточнённое

предложение: Финляндия строит на острове Суурсаари свою собственную военную

базу, но в случае агрессии, которую она сама отразить не сможет, Советский

Союз окажет ей помощь. Это предложение также не было принято в Хельсинки.

14 октября 1939 г. Финляндии было предложено сдать СССР в аренду на 30

лет полуостров Ханко, который являлся ключом к Хельсинки, а также передать

острова в Финском заливе, часть полуостровов Рыбачий и Средний вблизи

Мурманска и часть Карельского перешейка - всего 2761 км2 в обмен на

территорию Советской Карелии в районе Реболы и Порос-озера в 5528 км2.

Внешне казалось, что такое предложение выгодно Финляндии, так как ей

отдавалась вдвое большая площади территория. Но это только на первый

взгляд. Если бы Финляндия уступила, то в таком случае она теряла хорошо

освоенные районы Карельского перешейка, где располагались укрепления “линии

Маннергейма”.

С начала 1939 года Советский Союз продолжал прилагать настойчивые

усилия к тому, чтобы склонить Финляндию к уступкам. В марте правительству

Финляндии были предложены следующие меры: СССР гарантирует

неприкосновенность Финляндии, предоставляет ей необходимую помощь против

возможной агрессии, поддержит ходатайство относительно пересмотра статуса

Аландских островов. Но в порядке встречных мер, Финляндия должна будет

сопротивляться любой агрессии, оказывать Советскому Союзу содействие в

укреплении безопасности Ленинграда и с этой целью предоставить Советскому

Союзу в аренду сроком на 30 лет остров Суурсаати и несколько других мелких

островов в Финском заливе, на которых будут созданы уже не базы, а лишь

наблюдательные посты. Ответ финской стороны был отрицательным с той же

ссылкой на свой суверенитет и нейтралитет. Переговоры, в который раз были

прерваны.

Как же в такой ситуации должны были повести себя обе стороны? Конечно,

Советский Союз должен был изменить дипломатию, по отношению к Финляндии,

стараться не затрагивать её суверенитет, и настойчивых требований от

Финляндии, надо было найти другой политический путь, с тем, чтобы не дать

вообще заглохнуть переговорам. А все иные пути, особенно военные, сели к

ещё большему нагнетанию обстановки, и, в конечном счёте, к войне. Причем ни

та, ни другая сторона к войне не стремилась.

Вскоре для неофициальных переговоров по поручению Советского

правительства в Хельсинки прибыл Б.Е. Штейн, бывший посол в Финляндии. Он

привёз принципиально новое советское предложение, состоявшее в следующем:

Финляндия уступает Советскому Союзу определённую территорию на Карельском

перешейке, получая взамен большую советскую территорию и компенсацию

финансовых расходах по переселению финских граждан с уступаемой территории.

На сей раз их поддержал и маршал Г. Маннергейм, заявивший, что острова в

Финском заливе не представляют для страны особой ценности, ибо нет

возможности защищать их в случае агрессии. Подобная настойчивость

советского руководства вызывала в Хельсинки подозрительность относительно

его намерений и соответствующую реакцию. 6 апреля 1939 г. Штейн вернулся в

Москву без результатов.

В такой напряжённой ситуации правительства обеих стран не исключают

начала военных действий. СССР, в случае войны, готовится к наступательным

действиям, а Финляндия к оборонительным. Происходит разделение на два

параллельных лагеря. И все это происходит на фоне политических переговоров.

В Финляндии усиливаются встречи по военной линии с Англией, Швецией,

Германией. В Хельсинки частыми гостями становятся высокопоставленные

военные этих стран. Финном оказывалась помощь в строении укреплений.

Хотя советско-финляндские переговоры имели неофициальный и

конфиденциальный характер, правительство Финляндии регулярно информировало

о них Германию. Так, 21 марта 1939 года после очередной встречи Штейна с

руководителями Финляндии министерство иностранных дел Германии подробно

информировало об итогах этой встречи Шуленбурга. И в Берлине одобрили

решения финнов об отказе в аренде русскими островов.

В водоворот не только политических, но и военных приготовлений

энергично включался Советский Союз. В начале марта 1939 года К.Е. Ворошилов

приказал только что назначенному командующему войсками Ленинградского

военного округа (ЛВО) командующему II ранга К.А. Мерецкову проверить

готовность войск «на случай военного конфликта с Финляндией». При этом он

сослался на прямое указание И.В. Сталина.

Ознакомившись с обстановкой на месте, Мерецков пришёл к выводу, что

финские войска с самого начала якобы имели наступательную задачу на

Карельском перешейке с целью измотать советские войска, а затем ударить по

Ленинграду.

Создается впечатление, что высшее советское политическое и военное

руководство в то время ещё не имело ясного представления о позиции

Финляндии. Если Сталин и Молотов твердили о том, что их беспокоит не

столько сама Финляндия, сколько то, что её, как антисоветский плацдарм,

могут использовать западные державы, то Мерецков оценивал обстановку более

резко и прямолинейно. При подобной оценке было бы бессмысленно искать

политические пути решения проблемы, что подтвердили последующие действия

советского руководства. В апреле 1939 года Карельский перешеек посетил

Ворошилов. Он приказал усилить боевую готовность, составить план эвакуации

детей и жен начальства в случае начала военных действий и построить

убежища.

Весной и летом того же года в ЛВО развернулось крупное строительство,

были приняты меры по подготовке личного состава в условиях, приближенным к

боевым, совершенствовалась структура пограничных войск. Всё это,

разумеется, не оставалось незамеченным финской стороной, беспокоило её.

Как вспоминает Мерецков, в конце июня 1939 года он присутствовал при

разговоре Сталина с одним из руководителей коминтерна. Обстановку в

Финляндии и на советско-финляндской границе Сталин оценивал как тревожную.

Некоторое время спустя, Сталин созвал Военный Совет, на котором был

обсуждён оперативный план войны с Финляндией, представленный начальником

генерального штаба командармом I ранга Б.М. Шапошниковым. План исходил из

реальной оценки состояния финской армии и её пограничной укреплённой линии.

В нём предусматривалось сосредоточение больших сил и средств ещё до начала

операции. Сталин был удивлен тем, что начальник генштаба требует стольких

сил и средств, чтобы заставить маленькую Финляндию пойти на уступки. И

командующему войсками ЛВО К.А. Мерецкому было предложено разработать другой

оперативный план войны из расчёта только на силы и средства военного

округа, то есть на 20 стрелковых дивизий, которыми он располагал.

Таким образом, генеральный штаб от руководства подготовкой операции был

отстранён, а его начальник через некоторое время был отправлен в длительный

отпуск в Сочи.

Из этого следует, что Сталин не хотел поверить, что маленькая Финляндия

будет вести войну с Советским Союзом. Даже, если бы война была развязана,

то Советский Союз, не прилагая больших усилий, разгромил бы Финляндию.

В первой половине 1939 года обстановка на советско-финляндской границе

была в целом относительно спокойной. Имели место одиночные нарушения

границы, но крупных, а тем более вооруженных провокаций здесь не

отмечалось.

Тем не менее, советское правительство продолжало принимать меры по

усилению пограничных войск в северо-западном направлении. Так, ещё в марте

1939 года, Ленинградский округ пограничных войск НКВД был разгруппирован на

три округа – Мурманский, Карельский и Ленинградский. К концу ноября они

были укомплектованы личным составом с большим превышением на 127-129%.

Непосредственная подготовка пограничных войск к боевым действиям началась

уже с 10 октября, то есть до начала последних переговоров между обеими

странами. А приказ пограничному отряду о возможном переходе границы был

отдан 25 октября, но без указанного дня и часа выполнения задания.

Подобная неопределённость в советско-финляндских отношениях

продолжалась до провала советско-англо-французских военных переговоров и

заключения советско-германского договора о ненападении с приложением к нему

секретных протоколов, в которых уже заранее было запрограммировано

Страницы: 1, 2