Русское библиографическое общество (1889-1930)

книгоиздательство с книготорговлей". Комиссия рассматривала вопросы формата

книг и стандартизации форматов бумаги, которые были вынесены на обсуждение

общего собрания общества.

Решение об организации комиссии библиофилии выполнено не было. После

революции такая организационная форма деятельности общества, как комиссия,

стала неэффективной, что учитывали и члены этих групп.

Русское библиографическое общество, будучи одним из наиболее стабильных

профессиональных объединений книжников России конца XIX — первой трети XX

в., обладало значительным научным потенциалом и внесло решающий вклад в

формирование научной теории книговедения. В немалой степени этому

способствовали различные комиссии в составе общества, которые позволяли

наиболее гибко и оперативно реагировать на изменяющиеся требования книжной

науки и практики.

2.4 Издательская деятельность Русского библиографического общества

Журналы "Книговедение", «Бюллетень "Рабочего бюро" по организации

Всероссийского празднования 200-летнего юбилея русской периодической

печати» и особенно "Библиографические известия" Русского библиографического

общества (РБО, первоначально Московского библиографического кружка) стали

объектом внимания многих исследователей книговедения и библиографии. Не

меньшего внимания заслуживают непериодические издания как неотъемлемая

часть издательского репертуара РБО, реальное отражение его многогранной

деятельности. Однако эта категория изданий до сего времени почти не

изучалась.

За все время существования Русского библиографического общества (1889-

1930) вышло 136 изданий (полный их перечень см. в приложении 2).

Опубликовано также 26 листовых изданий, в основном рекламного характера, не

предназначенных для продажи. ЦК; Начиная с 1926 г. (и до конца

существования РБО) вверху обложек слева проставлялся порядковый номер

издания. Впервые он появился на обложке "Трудов Первого Всероссийского

библиографического съезда" 1924 г. Таким образом1 подразумевалось, что

учтены, пронумерованы и все предыдущие издания. Это подтверждается и

рекламой нераспроданных к 1926 г. изданий общества, помещенной на третьей

странице обложки "Трудов...". Имеют номера все 13 рекламируемых изданий

разных лет выпуска, начиная с ,.№ 9 (очерка деятельности Московского

библиографического кружка за первый год существования, 1892 г. выхода) и

заканчивая № 109 (самими материалами съезда). Однако нумерация достаточно

вольная. Секретарь и летописец общества Н.Н. Орлов в отчете за 35 лет

деятельности объединения привел пронумерованный список изданий до середины

1925 г. При сравнении этого списка и нумерации последующих изданий

выявляется несоответствие примерно в 20 названий, т.е. Н.Н. Орлов назвал не

все издания, которые позднее стали учитываться. Кроме того,

представленный здесь сборник статей, посвященный памяти У.Г. Иваска, так и

не вышел. В архиве президента общества Б.С. Боднарского в отделе рукописей

РГБ имеются подготовительные материалы по составлению списка

непериодических изданий общества. Но и они не могут быть признаны полными и

точными.

Для выявления изданий общества, уточнения и дополнения

библиографического описания были обследованы библиографические указатели по

книговедению (прежде всего первой трети XX в.), вышедшие в виде отдельных

книг и брошюр либо опубликованные в периодике, проанализированы

биобиблиографические и архивные материалы.

Основным источником сведений для этого послужили сами издания Общества, в

том числе отчеты, биобиблиографические указатели, реклама вышедших изданий,

списки и указатели, напечатанные в журналах общества. Ряд сведений был

получен из рецензий на издания РБО[28].

2.5 Журнал «Библиографические известия» (1913-1927, 1929)

Лишь в конце 19 – начале 20 века, когда усилился процесс

дифференциации книговедческих знаний, стала формироваться теория

книговедения, делались попытки определить его предмет, - лишь в это время

появилась реальная возможность для создания подлинно книговедческого

журнала. Таким журналом и стали «Библиографические известия». Этот журнал

стал вторым, вышедшим в Русском библиографическом обществе (первым был

журнал «Книговедение», рассмотренный выше).

Еще в 1911 г. Б.С. Боднарский предложил идею возобновить выпуск

периодического издания. Но только в 1913 г., после того, как Обществу

удалось добиться небольшой ежегодной субсидии от Правления Университета,

вопрос о журнале был решен в положительном смысле.

Первоначально предполагалось, что журнал будет преследовать узкую задачу-

оповещать о выдающихся фактах из жизни РБО и печатать доклады его членов.

Позднее программа была изменена и редакция решила публиковать разнообразный

материал, имеющий отношение к вопросам книговедения.

Для «Библиографических известий» предполагалась следующая программа:

1. Статьи по вопросам библиографии – теоретические работы, исследования

из области книги, библиотековедения, систематические обзоры

литературы, критико–библиографические заметки, рецензии;

2. хроника библиографической жизни – русской и заграничной;

3. осведомление членов Библиографического общества о выдающихся фактах из

жизни названного Общества;

4. справочный отдел;

5. объявления.

«Библиографические известия» являлись комплексным книговедческим, а не

отраслевым журналом. Целью журнала стало «поднять престиж русской

библиографии в глазах цивилизованного мира».

Журнал «Библиографические известия» издавался с 1913 г. по 1929 г., и его

бессменным редактором на протяжении всего этого времени был Б.С.

Боднарский. Журнал объединил вокруг себя видных библиографов и книговедов

того времени. В редакционный комитет входили проф.

Р.Ф. Брандт, У.Г. Иваск, Н.М. Лисовский. Секретарем редакции был П.И.

Васильев.

В историю русской дореволюционной и советской печати

«Библиографические известия» вошла как совершенно новый, оригинальный тип

книговедческого издания. На первый план журнал выдвинул общекниговедческие

задачи. «Библиографические известия» явились первым книговедческим

журналом, который решительно отказался от публикации историко-литературных

материалов.

Журнал существовал в труднейших условиях. Средств на его издание у

Общества не хватало. «Библиографические известия» держались и продолжали

выходить благодаря усилиям небольшого круга лиц, и в первую очередь он

обязан стараниям и самоотверженной деятельности Б.С. Боднарского.

«Библиографические известия» распространялись довольно широко: их

получали многие библиотеки, учреждения и отдельные лица. Всего у журнала

было около тысячи подписчиков. Часть тиража Боднарский бесплатно рассылал в

заграничные библиотеки, видя в этом действенную рекламу для журнала. Так

что при всей своей бесспорной ценности издание себя не окупало и приносило

убыток.

Первоначально предполагалось, что каждый год будут выходить четыре

номера журнала объемом от 3 до 5 авт. л. Однако на самом деле лишь в 1913

г. были напечатаны четыре книжки. С 1914 по 1020 г. ежегодно выходило по

две книжки, каждая из которых объединяла два номера. В 1921-1927 и 1929 гг.

ежегодно появлялась одна книжка, в которой объединялись четыре номера (в

1928 г. в связи с финансовыми трудностями журнал не издавался). Так

постепенно «Библиографические известия» из журнала превращались, по

существу, в сборник. Всего с 1913 по 1929 г. вышло 64 номера (26 книжек).

На протяжении всего существования журнал имел четкую и постоянную

структуру. Основными разделами были следующие: статьи, библиографические

указатели, рецензии, хроники.

Только в шести книжках изменена вышеуказанная структура. Это

тематические журналы. Четыре книжки (№ 1-2 за 1918 г., № 1-2 за 1920 г., №

1-4 за 1921 г. и № 1-4 за 1927 г.) составлены из материалов,

рассказывающих о жизни и деятельности видных ученых-книговедов: Д.В.

Ульянинского, Р.Ф. Брандта, А.Д. Торопова, Н.М. Лисовского.

«Библиографические известия» за 1924 г. посвящены 35-летию Русского

библиографического общества, а в книжке за 1926 г. опубликованы доклады,

прочитанные на Всероссийском библиографическом съезде.

Статьи в журнале не разделялись по тематическим рубрикам. Связано это

было в первую очередь с немногочисленностью печатавшегося материала (в

каждой книжке публиковались всего 2-3 статьи; лишь в тех книжках, где не

было указателя «Библиография русской библиографии», число статей несколько

увеличивалось). Кроме того, это было обусловлено неразграниченностью

книговедческих дисциплин в то время.

По своему типу «Библиографические известия» - комплексный научно-

книговедческий журнал, освещавший различные стороны и проблемы

книговедения. На его страницах было поднято и обсуждено большое количество

вопросов, связанных с книгой и книжным делом.

Всего в «Библиографических известиях» опубликовано, не считаю хроники,

рецензий и указателей, 100 статей. Из них: 6 посвящены общей теории

книговедения, 24 – теоретическим вопросам библиографии, 28 – практике

библиографии, 5 – истории книги, 6 – библиотековедению, 1 – издательскому

делу, 2 – книжной торговле, 1 – журналистике, 27 – деятелям книги (в том

числе и некрологи). При этом следует учитывать, что такое тематическое

разделение статей достаточно условно. Некоторые из них могут быть отнесены

к разным разделам. Например, статья А.М. Ловягина «О труде библиографа и

библиолога» может быть отнесена и к числу библиографических статей и к

работам по книговедению.

Будучи органом Русского библиографического общества,

«Библиографические известия» отразили тематику и основные направления его

научной деятельности. С 1913 по 1929 г. на заседаниях РБО было прочитано

235 докладов. 52 из них напечатаны, что составляет более половины всех

статей, опубликованных в «Библиографических известиях».

В историю советского книговедения «Библиографические известия» вошли

как первый чисто книговедческий научный журнал, оказавший значительное

влияние на развитие книговедения, способствуя самоутверждению его как

науки. Пользуясь большим авторитетом среди библиографов и книговедов, он

сыграл важную роль в их объединении и привлечении к разработке

теоретических вопросов науки о книге. Журнал стоял у истоков советского

книговедения, помещенные в нем статьи заложили фундамент для построения

современной теории книговедения. На страницах «Библиографических известий»

обсуждались основополагающие проблемы методологического порядка – предмет и

объект науки о книге, ее задачи, состав, границы, место книговедения в

системе наук и его связь со смежными, пограничными областями знания. Именно

в статьях, опубликованных в «Библиографических известиях», впервые была

проведена грань между книговедением в целом и библиографией как его

составной частью, был положен конец расширительному толкованию библиографии

как всеобъемлющей науки о книге.

Комплексный по своему содержанию, журнал «Библиографические известия»

явился родоначальником советских книговедческих периодических изданий

разных типов: комплексных, как, например, сборник «Книга. Исследования и

материалы», и таких отраслевых изданий, как «Советская библиография»,

разрабатывающая проблемы теории и практики библиографии[29].

3. Закрытие русского библиографического общества

Одно из "белых пятен" истории советской библиографии - закрытие

Русского библиографического общества при Московском университете. Учебники

лишь констатируют: общество просуществовало до 1930 г. Иногда в них лишь

упоминается, что РБО было закрыто за идеологически вредную деятельность. В

современных же учебниках тоже очень мало написано по этому поводу. Для

раскрытия этого вопроса приходится в основном опираться на официальные

документы, сопутствующие закрытию.

Председатель совета Русского библиографического общества при I МГУ

был приглашен в Народный комиссариат внутренних дел, где ему было сообщено,

что вследствие отзыва, сделанного НКПросом, на основании обследования

общества Главнаукой, решено деятельность общества как идеологически вредную

прекратить.

Для начала приведем некоторые документы 1929 г.:

Телефонограмма Главнауки Б. С. Боднарскому от 18 декабря: "Главнаука просит

Вас прибыть 19 декабря в 12 часов дня в Научный отдел Главнауки к т.

Никитину для переговоров по вопросу обследования библиографического

общества.

За зав. Главнаукой Канчеев. Уч. специалист Никитин"[30]

Протокол 509-го заседания совета РБО от 23 декабря:

"Слушали: сообщение председателя о том, что 19 декабря по предложению

Главнауки он имел беседу с представителем Главнауки Н.М. Никитиным по

вопросу о предстоящем обследовании общества особой комиссией, в которую

входят, кроме него, Никитина, ученые библиографы Н.Ф.Яницкий, Л.Н.

Троповский, Б.П. Бирман и Т.Г. Герцова. Ревизионные функции между

названными лицами распределены следующим образом. Н.М. Никитин обследует

личный состав общества, для чего потребовал списки членов с

характеристиками: научной, социальной, возрастной и партийной. [Такие

списки, в которых был еще и пункт о владении недвижимым имуществом, РБО

ежегодно представляло в НКВД. ] Н.Ф. Яницкий и Л.Н. Троповский обследуют

деятельность общего собрания: первый - с 1917 по 1924 г. и последний - с

1924 по 1929 г."[31]

Новая телефонограмма, от 26 декабря, - вызов председателю РБО на заседание

комиссии, которое должно состояться на следующий день.[32]

В руководстве РБО сильные волнения. Боднарский озабочен судьбой

общества, ищет помощи. 30 декабря, после ряда переговоров с Н.М. Никитиным,

он получает письмо члена правления Книжной палаты П.3. 3енковича:

"Глубокоуважаемый Богдан Степанович! Я на основании разговора с Вами

говорил с т. Никитиным из ГНК. Он мне сказал, что не может быть и речи о

каком - либо ущемлении о-ва (я ему указал на значение о-ва), но что это

обследование производится в порядке ознакомления с деятельностью общества и

ничего одиозного в себе не заключает".[33]

Как показали дальнейшие события, успокоительные разъяснения были не

чем иным, как лицемерием. Общество не просто "обследовали" - его закрывали.

Поражает невероятная быстрота "проверки": на исходе декабря 1929 г. создана

комиссия, а уже 1 января 1930 г. РБО предъявлены первые обвинения.

Совершенно ясно, что судьба общества была предрешена всем историческим

ходом событий. Тот поворот, а "фактически государственный переворот,

подготовленный группой Сталина",[34] который произошел на рубеже 20-30-х

гг., привел к жесткой регламентации всех сторон общественной жизни. Была

поставлена задача "очищения советских учреждений от классово враждебных

элементов".[35] В рамках этой политики началась повсеместная

принудительная ликвидация общественных организаций как буржуазных. РБО,

преобладающее место в котором занимали старые - "буржуазные" -

интеллигенты, стало одним из многих уничтоженных в эти годы научных

объединений.

И все же, сознавая предопределенность закрытия общества, мы не можем

оставить в стороне вопрос о том, какими средствами оно осуществлялось, кто

был непосредственным исполнителем этой акции. В нашем распоряжении имеются

несколько документов, которые с очевидностью свидетельствуют, что в течение

всего 1930-го и в начале 1931 г. РБО агонизировало. Это прежде всего

записка Л.Н. Троповского, имеющаяся в архиве в копии, снятой в 1963 г. Б.С.

Боднарским.[36] Опирающаяся на документацию РБО, она, на первый взгляд,

претендует на объективность представленной в ней картины. Однако

внимательное сопоставление ее с первоисточниками приводит к выводу, что

автор подходил к фактам с заранее заготовленной схемой критики. По всей

видимости, Л.Н. Троповский был убежден в необходимости и правильности своей

позиции, которая вполне соответствовала воззрениям Сталина на общественные

организации как на своего рода государственные учреждения. Но в среде РБО

его записка была расценена как донос.

Кроме того, в фонде Б.С. Боднарского хранятся копии заключения

комиссии, обследовавшей общество, ответ совета РБО на предъявленные

обществу обвинения, распоряжение Наркомпроса о закрытии РБО и протокол

последнего заседания ликвидационной комиссии.[37]

"Все не могу примириться с мыслью о закрытии Русского

библиографического общества. Не удалось ли Вам отстоять его? - писал

Б.С.Боднарскому 9 апреля 1931 г. А.Г.Фомин и продолжал, - „чистка" научных

обществ в Ленинграде проходила в более легкой форме. Библиологическое

общество не обследовали, а удовлетворились отчетом о его деятельности,

решив "в интересах рационализации книговедческого дела" присоединить

Библиологическое общество к Обществу библиотековедения".

Надежда на благополучный исход какое-то время теплилась и у

руководства РБО. На протяжении 1930 г. проходили, хотя и реже, научные

заседания, шел прием новых членов (именно в этот период вступили В.Э.Банк,

Л.К.Ильинский, и др. - всего 21 человек). Однако, как уже отмечалось,

судьба РБО была предрешена политической ситуацией, сложившейся в стране,

когда возобладали тоталитарные методы управления всеми сферами жизни

общества, в том числе и культурой. В новой государственной структуре для

подобных общественных организаций, при всем их стремлении перестраивать

свою работу на принципах плановости, просто не предусматривалось место.

Общество закрыли.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ КОМИССИИ ПО ОБСЛЕДОВАНИЮ РБО:

Произведя обследование Русского библиографического общества, комиссия

констатирует:

1. Состав общества преимущественно остается старым и объединяет кадры

библиографов, стоящих на позиции формальных идеалистических принципов

в области библиографии. Пополнение свежими силами, молодыми научными

работниками советского типа на протяжении истекшего года, [как и всех]

революционных лет, отсутствовало. Связи с рабочими массами, с партией

и с комсомолом у общества никакой нет.

2. Идеологическое состояние работы общества характеризует его как

узкозамкнутую организацию, оторванную от острых проблем

социалистического строительства. В содержании этой работы комиссией не

обнаружено моментов действительного участия общества и его членов в

практической работе по разрешению многообразнейших задач

социалистического строительства через преломление этих задач в научно-

исследовательской библиографической работе. Наоборот, общество в своей

деятельности являлось тормозом тем новым начинаниям, которые пытались

проникнуть в библиографию со стороны широкой советской общественности.

3. Финансовые дела и делопроизводство общества с внешней технической

стороны безупречны. Однако комиссия отмечает ненормальность того, что

эти дела не имеют постоянного места хранения и ходят по рукам членов

совета общества (председателя Б.С. Боднарского, секретаря Орлова и

др.). Это обстоятельство поставило обследующую комиссию в затруднение

при определении вопроса, действительно ли она имеет дело со всем тем

фиксированным материалом, который фактически имеет общество. Так,

напр., по вопросам связи с заграницей у общества, по существу, не

оказалось никаких материалов, несмотря на то, что комиссии известно,

что эти сношения имели место и что у общества имелась тесная связь с

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5