Реформы братьев Гракхов

Реформы братьев Гракхов

Введение

Аграрная реформа братьев Гракхов была отражена многими римскими

авторами. Эти события очень подробно были описаны Плутархом в работе

«Сравнительные жизнеописания», Аппианом в книге «Гражданские войны», и

другими историками Древнего Рима. Все они описывали эти события по

–разному.

Для истории Римской республики, борьба за осуществление этих программ

определила в значительной степени всю последующую историю.

Поэтому можно сказать, что политическая деятельность Гракхов оказала

большое влияние не только на политические события, им современные, но и на

ход политической борьбы в Римской республике в I в. до н. э.

Целью данной работы является показать реформы Тиберия и Гая Гракхов с

точки зрения римских литераторов. Для этого рассмотрим положение в Риме во

II в. до н.э., все предпосылки аграрных реформ. Покажем отношения римских

авторов, эмоции, описания, взгляды на те или иные действия реформаторов.

Политические предпосылки реформ Гракхов.

Прежде всего следует рассмотреть быт и нравы Римской республики

последней трети II века до н.э. Это необходимо для того, чтобы понять какие

сложились предпосылки аграрной реформы Братьев Гракхов.

Очень хорошо описывает экономическое и социальное положение в своих

трудах …….

«Драму в двух действиях, свидетелями которой мы вскоре станем,

разыгралась не на полях сражении, а в самом Риме. Пока ее герои еще не

появились на сцене, присмотримся к декорациям, в которых предстоит им

действовать. Для этого, читатель, я приглашаю тебя вновь совершить

мысленное путешествие в Рим»[] – таково начало повествования великого…. Но

пропустим описания римских строений и нравов того времени. Для нас главное

рассмотреть социально-экономический Рим, а также военное положение страны и

населения.

Так обрисовывает …. финансовую систему поздней Римской республики.

«От регулярных налогов любого рода римские граждане были свободны, но в

случае необходимости, например, для набора большого войска, сенат мог

вводить единовременное обложение в размере до трех процентов стоимости

имущества, зафиксированного при цензовой переписи. Зато провинциалы и

иноземцы, проживавшие в Риме, должны были платить подушный налог постоянно.

Довольно высоким налогом (до 10% от стоимости) облагалось освобождение

раба. Казна пополнялась за счет предоставления в аренду гражданам или их

объединениям государственной собственности: дорог, рынков, складов и

пристаней, а также за счет таможенных сборов в портах и на границах всего

подвластного римлянам мира. Регулярные доходы поступали от эксплуатации

рудников, солончаков, каменоломен и захваченных земель. Их тоже сдавали

арендаторам. Но, разумеется, главные поступления в государственную казну

шли за счет военных трофеев, продажи в рабство пленных и контрибуций,

которыми облагались побежденные народы. Эту последнюю, весьма прибыльную

миссию по поручению цензора брали на себя сообщества римских публиканов из

сословия всадников. Они вносили авансом в казну всю сумму контрибуции или

годового налога, а потом с лихвой выколачивали ее у населения, наращивая

процентами за несвоевременную уплату.

Расходы государства были связаны, в первую очередь, с содержанием

армии, закупкой оружия, строительством укреплений и военных кораблей. Затем

— с ремонтом и восстановлением храмов, цирков, дорог, мостов, водопроводов

и прочих общественных сооружений. Казна оплачивала и новые постройки

общегородского назначения. Их осуществляли на подрядной основе строительные

корпорации, отбиравшиеся по конкурсу цензорами. Наконец, немалые

государственные средства расходовались на закупку хлеба для малоимущих

граждан Рима. Все магистраты выполняли свои обязанности бесплатно, но

мелким чиновникам платили жалованье, а государственных рабов покупали и

кормили за счет казны.

Бюджета и баланса не составляли, но каждая пара цензоров, вступая в

должность, ревизовала государственную кассу и делала свои наметки расходов

на пятилетие. Неординарными выплатами распоряжался только сенат. Всю

бухгалтерию и общий догляд за казной вели два ежегодно переизбираемых

квестора казначейства. Банковское дело (кредит, хранение, перевод и

вложение частных средств в доходные предприятия) находилось в Руках

солидных частных банкиров — аргентариев. Чиновники государства следили за

соблюдением утвержденных законом норм кредита, проверяли конторские книги —

календари (уплата процентов производилась в первые дни месяцев — календы).

Банкротства были редки, наказывались лишением гражданских прав с

конфискацией имущества» [].

Судебная система тех времен можно описать следующим образом: « «Если

это гражданский процесс, спор об имуществе или наследстве, то вести его

будет один судья. Но он обязан исходить из формулировки спора, заранее

данной претором, и выбирать из им же названной альтернативы возможных

приговоров. Дела об убийствах, поджогах, членовредительстве, прелюбодеянии,

а также казнокрадстве, взяточничестве, подкупах и подлогах подлежат

рассмотрению в соответственно специализированных постоянных трибуналах,

состоящих каждый из тридцати избранных на один год по жребию судей.

Трибунал заседает под председательством претора или эдила. Это означает,

что судебная власть еще не отделена от исполнительной. Пока что судей

выбирают только из числа сенаторов, но скоро в результате политической

борьбы их заменят всадники, а спустя полвека трибуналы станут смешанными по

составу. Половине судей может дать отвод обвинение или защита. Обвинителем

может выступить любой гражданин Рима. С обеих сторон в процессе участвуют

адвокаты, которым запрещено получать деньги или подарки от своих подопечных

(но не возбраняется отказывать адвокатам солидные суммы денег или имущество

по завещанию).

Первый свод законов еще не появился, хотя уже готовится, и основанием

для правосудия служат уложения 12-ти таблиц, составленных три века тому

назад, законы, принятые с тех пор в комициях, решения сената и эдикты

преторов, которыми те при вступлении в должность объявляют о своей

интерпретации этих законов и решений. Среди наказаний фигурируют штрафы,

конфискация имущества, лишение гражданских прав, изгнание, а также

многочисленные, в соответствии с характером преступления и гражданским

статусом преступника, варианты смертной казни. Заседания суда должны

заканчиваться с заходом солнца» [].

Волнующим и тревожным фактором для господствующего класса было

ослабление военного могущества Рима, явившееся результатом обезземеления

крестьянства. По цензу 154 г. до н. э. число взрослых мужчин, пригодных для

службы в легионах, то есть имевших земельную собственность и римское

гражданство, составляло около 324 тысяч, по цензу 136 г. до н. э. – уже

около 318 тысяч. При наличии цензового принципа в комплектовании армии

граждане, лишившиеся земли, выбывали из состава военных контингентов.

Численность армии и ее боеспособность падали. Рим утрачивал характер

античного полиса, в котором подавляющее большинство граждан состояло из

земледельцев-воинов [].

Могущество Рима, его власть над населением завоеванных территорий и

дальнейшее расширение этих территорий ставились под угрозу. Среди бедноты

назревало недовольство, которое всегда могло перейти в открытое возмущение.

Сицилийское восстание показало, что в случае такого возмущения свободная

беднота могла оказаться в одних рядах с восставшими рабами.

Такое, положение вызывало серьезную тревогу в среде наиболее

дальновидной части нобилитета. В одном из аристократических кружков,

группировавшемся вокруг Сципиона Эмилиана, зародилась мысль о необходимости

проведения широкой аграрной реформы, направленной на восстановление

крестьянского землевладения, возрождение крестьянства, а следовательно, и

армии. Наряду с землями, находившимися в частной собственности, в Риме еще

продолжали существовать обширные территории "общественного поля". В

середине II в. до н. э. подавляющая часть этих земель была оккупирована

богатыми нобилями, которые широко использовали труд своих многочисленных

рабов.

Вот так описывает причину реформ Плутарх, в своей работе

«сравнительные жизнеописания». «Земли, отторгнутые в войнах у соседей,

римляне частью продавали, а частью, обратив в общественное достояние,

делили между нуждающимися и неимущими гражданами, которые платили за это

казне умеренные подати. Но богачи стали предлагать казне большую подать и

таким образом вытесняли бедняков, и тогда был издан закон, запрещающий

владеть более, чем пятьюстами югеров. Сперва, этот указ обуздал алчность и

помог бедным остаться на земле, отданной им внаем, так что каждый продолжал

возделывать тот участок, который держал с самого начала. Но затем богачи

исхитрились прибирать к рукам соседние участки через подставных лиц, а под

конец уже и открыто завладели почти всею землей, так что согнанные с

насиженных мест бедняки и в войско шли без всякой охоты, и к воспитанию

детей проявляли полное равнодушие, и вскорости вся Италия ощутила нехватку

в свободном населении, зато все росло число рабских темниц: они были полны

варваров, которые обрабатывали землю, отобранную богачами у своих

сограждан» [Плутарх, 115-116].

Аппиан в своей работе «Гражданские войны» аналогично описывает

предпосылки аграрных реформ: «Римляне, завоевывая по частям Италию,

получали тем самым в свое распоряжение часть завоеванной земли и основывали

на ней города или отбирали города, уже ранее существовавшие, для посылки в

них колонистов из своей среды. Эти колонии они рассматривали как

укрепленные пункты. В завоеванной земле римляне всякий раз выделенную часть

ее тотчас или разделяли между поселенцами, или продавали, или сдавали в

аренду; невозделанную же вследствие войн часть земли, количество которой

сильно возрастало, они не имели уже времени распределять на участки, а от

имени государства предлагали возделывать ее всем желающим на условиях сдачи

ежегодного урожая в таком размере: одну десятую часть посева, одну пятую

насаждений. Определена была также плата и за пастбища для крупного и

мелкого скота. Римляне делали все это с целью увеличения численности

италийского племени, на которое они смотрели как на племя в высокой степени

трудолюбивое, а также чтобы иметь в своей стране союзников. Но результат

получился противоположный. Дело в том, что богатые, захватив себе большую

часть не разделенной на участки земли, с течением времени пришли к

уверенности, что никто ее никогда у них не отнимет. Расположенные

поблизости от принадлежащих им участков небольшие участки бедняков богатые

отчасти скупали с их согласия, отчасти отнимали силою. Таким образом

богатые стали возделывать обширные пространства земли на равнинах вместо

участков, входивших в состав их поместий. При этом богатые пользовались

покупными рабами как рабочей силой в качестве земледельцев и пастухов с

тем, чтобы не отвлекать земледельческими работами свободнорожденных от

несения военной службы. К тому же обладание рабами приносило богатым

большую выгоду: у свободных от военной службы рабов беспрепятственно

увеличивалось потомство. Все это приводило к чрезмерному обогащению

богатых, а вместе с тем и увеличению в стране числа рабов. Напротив, число

италийцев уменьшалось, они теряли энергию, так как их угнетали бедность,

налоги, военная служба. Если даже они и бывали свободны от нее, то все же

продолжали оставаться бездеятельными: ведь землею владели богатые, для

земледельческих же работ они пользовались рабами, а не свободнорожденными»

[Аппиан, с. 27].

Участники кружка Сципиона предлагали подвергнуть эту землю

перераспределению: частично изъять ее у крупных владельцев, поскольку право

распоряжаться этими земельными фондами сохранилось за государством, и затем

распределить эту землю более мелкими участками среди малоземельного или

вовсе безземельного крестьянства.

Однако этот проект не мог не наткнуться на ожесточенное сопротивление

крупных землевладельцев.

«Делу пытался помочь еще Гай Лелий, друг Сципиона, но, натолкнувшись

на жестокое сопротивление могущественных граждан и боясь беспорядков,

оставил свое намерение, за что и получил прозвище Мудрого или

Рассудительного: слово "сапиенс" [sapiens], по-видимому, употребляется в

обоих этих значениях»[Плутарх, с. 116].

Рассмотрим же подробнее во второй главе политическую деятельность

старшего из братьев Гракхов – Тиберия и причины, заставившие ступить его на

этот путь.

Список используемых источников:

1. Аппиан Александрийский. Гражданские войны: под ред. С. Жебелева,

О. Кригера. Л., 1935 г.

2. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. т. 3. Под ред. О. К. Логинова

Л., Наука, 1964 г.

3.

2. Политическая деятельность Тиберия Гракха

Во главе борьбы за проведение реформы встал участник кружка Сципиона и

его родственник - Тиберий Гракх. Он принадлежал к знатному плебейскому роду

Семпрониев. Предки Тиберия не раз занимали ведущие магистратуры. Со стороны

матери он был внуком Сципиона Африканского, победителя Ганнибала при Заме.

«Семпроний Гракх консул 216-го года, прославился в войне с Ганнибалом. Это

дед наших трибунов в четвертой главе я имел возможность рассказать о его

глубоко гуманном и благородном отношении к воинам — бывшим рабам,

призванным в критическую минуту на защиту Рима. Когда в 212 году он погиб в

бою, его сыну, тоже Тиберию, было два года. В следующей, пятой, главе ему

уже 27 лет, он — народный трибун и в высшей степени достойно проявляет

себя, встав на защиту неправедно преследуемого Публия Корнелия Сципиона

Африканского. Этот Тиберий Гракх — отец будущих трибунов Он тоже сыграл

немаловажную роль в Римской истории. Дважды его избирали консулом, а в 1б9-

м году — цензором. В 178-м году в Испании он не только одержал победу над

повстанцами, но так разумно и справедливо устроил отношения Рима с ними,

что спустя сорок лет, во время очередного столкновения с римлянами, испанцы

соглашаются вести переговоры о перемирии только с его сыном. В качестве

цензора Тиберий Гракх так же суров и привержен традициям героической

римской старины, как знаменитый Катон. Быть может, эта приверженность, как

и у Катона, была причиной его расхождений со Сципионом Африканским. Однако

события, связанные со злополучным судом, настолько заслонили эти

расхождения, что победитель Ганнибала отдал замуж за Тиберия Семпрония

Гракха свою дочь Корнелию. Нельзя, конечно, исключить менее благородную, но

зато более романтическую версию и предположить, что Тиберий полюбил

Корнелию до суда над ее отцом. Пусть так. Я лишь хочу отметить, что и по

материнской линии братья-трибуны принадлежали к знаменитому своим

достоинством и благородством роду — Корнелиев Сципионов.

Корнелия родила мужу двенадцать детей, но в живых осталось только

трое: старший сын, по традиции тоже Тиберий, младший сын Гай и дочь

Семпрония. Когда в 154-м году умер их отец. Тиберию было 9 лет, а Гай едва

успел появиться на свет. Тем не менее, судьба подарила мальчикам прекрасное

воспитание. Корнелия была женщиной умной, волевой и прекрасно образованной.

Но, наверное, самым важным и счастливым обстоятельством детства и юности

обоих ее сыновей была их близость с Публием Сципионом Эмилианом» []. Рано

вступив на путь военной и политической деятельности, Тиберий выдвинулся во

время осады и штурма Карфагена, а затем в Нумантинской войне. Рассказывали,

что на Тиберия, когда он отправлялся на войну, произвел неизгладимое

впечатление вид Этрурии, где вместо свободных римских земледельцев он

увидел только рабов, работавших на полях или пасших скот на пастбищах своих

владельцев.

Вот так описывает Плутарх порывы Тиберия и их причины: «Избранный в

народные трибуны, Тибернй немедленно взялся за ту же задачу, как утверждает

большинство писателей - по совету и внушению оратора Диофана и философа

Блоссия. Первый был митиленским изгнанником, а второй - уроженцем самой

Италии, выходцем из Кум; в Риме он близко сошелся с Антипатром Тарсским, и

тот даже посвящал ему свои философские сочинения. Некоторые возлагают долю

вины и на Корнелию, которая часто корила сыновей тем, что римляне все еще

зовут ее тещею Сципиона, а не матерью Гракхов. Третьи невольным виновником

всего называют некоего Спурия Постумия, сверстника Тиберия и его соперника

в славе первого судебного оратора: возвратившись из похода и увидев, что

Спурий на много опередил его славою и силой и служит предметом всеобщего

восхищения, Тиберий, сколько можно судить, загорелся желанием, в свою

очередь, оставить его позади, сделав смелый, и даже опасный, но многое

сулящий ход. А брат его Гай в одной из книг пишет, что Тиберий, держа путь

в Нуманцию, проезжал через Этрурию и видел запустение земли, видел, что и

пахари и пастухи - сплошь варвары, рабы из чужих краев, и тогда впервые ему

пришел на ум замысел, ставший впоследствии для обоих братьев источником

неисчислимых бед. Впрочем, всего больше разжег его решимость и честолюбие

сам народ, исписывая колонны портиков, памятники и стены домов призывами к

Тиберию вернуть общественную землю беднякам» [Плутарх, с. 116].

Друзья - Дисфаном из Митилены и стоиком Блоссием из Кум познакомили

его с некогда вдохновлявшими народных вождей и реформаторов эллинистической

Греции идеями возрождения полиса свободных, равных граждан, владеющих

неотчуждаемыми земельными наделами.

Вступив в должность народного трибуна на 133 г. до н. э. Тиберий,

ссылаясь на древний закон Лициния и Секстия, выдвинул свой проект

установления ограничительной нормы для арендаторов государственной земли,

изъятия у них излишков земли и перераспределения этих излишков между

малоземельными и безземельными римскими гражданами. Согласно этому

законопроекту, глава семьи мог владеть не более чем 500 югерами

государственной земли, на каждого взрослого сына прибавлялось еще по 250

югеров, но в общей сложности не более тысячи югеров на одну семью. Изъятая

сверх этой нормы у крупных владельцев земля должна была делиться на участки

по 30 югеров и раздаваться беднейшим гражданам в вечное и неотчуждаемое

арендное пользование. Для проведения этой реформы Тиберий предложил создать

особую комиссию из трех лиц, уполномоченных разрешать все вопросы,

связанные с изъятием и распределением земли.

Тиберий составил свой закон не один. «Тем не менее, он составил свой закон

не один, но обратился за советом к самым достойным и видным из граждан.

Среди них были верховный жрец Красе, законовед Муций Сцевола, занимавший в

ту пору должность консула, и тесть Тиберия Аппий Клавдий. И, мне кажется,

никогда против такой страшной несправедливости и такой алчности не

предлагали закона снисходительнее и мягче! Тем, кто заслуживал суровой кары

за самоволие, кто бы должен был уплатить штраф и немедленно расстаться с

землею, которою пользовался в нарушение законов, - этим людям предлагалось,

Страницы: 1, 2, 3