Распад Римской империи и её историческое значение

Распад Римской империи и её историческое значение

Министерство образования Республики Беларусь

Брестский государственный технический университет

Кафедра социально-политических и исторических наук

Реферат па курсу

«История Беларуси в контексте мировой цивилизации»

на тему: «Распад Римской империи и её историческое значение с позиции наших

дней»

Выполнил: студент гр. Т-61

Рабчук М.

В.

Преподаватель: Стрелец М. В.

Брест 2002

1. Общее положение в Западной Римской империи.

В V в. В 395 г. произошло окончательное политическое разделение ранее

единой Средиземноморской империи на два государственных образования:

Западную Римскую империю и Восточную Римскую империю (Византию). Хотя во

главе и той и другой стояли родные братья и сыновья Феодосия, а в

юридической теории сохранялась идея единой Империи, управляемой лишь двумя

императорами, фактически и политически это были два самостоятельных

государства со своими столицами (Равенна и Константинополь), своими

императорскими дворами, с разными задачами, стоящими перед правительствами,

наконец, с разными социально-экономическими базами. Процесс исторического

развития на Западе и в Византии стал приобретать разные формы и пошел

поразным путям. В Восточной Римской империи процессы феодализации сохраняли

черты большей преемственности старых общественных структур, проходили

медленнее, совершались при сохранении сильной центральной власти императора

в Константинополе.

Иным оказался путь формирования феодальной формации на Западе. Его

важнейшей особенностью является ослабление центральной власти римского

императора и ее уничтожение как политической надстройки. Другой его

особенностью является постепенное формирование на территории Империи

самостоятельных политических образований — варварских королевств, в рамках

которых процесс развития феодальных отношений приобретает отличные от

Византии формы, в частности форму синтеза новых отношений, формирующихся в

недрах разлагающихся античных структур, и отношений, развивающихся в среде

завоевателей — варварских племен и племенных союзов.

Постепенное ослабление центральной власти Западной Римской империи

объясняется серьезными социально-экономическими изменениями римского

общества IV—V вв. прежде всего упадком городов, сокращением товарного

производства и торговли, постоянно усиливающейся натурализации экономики и

перемещением центра экономической жизни из городов в деревню — огромные

латифундии, которые превращаются в центры не только сельского хозяйства, но

и ремесла и торговли ближайшей к поместью округи.

Связанные с античными формами хозяйства и городской жизнью общественные

слои, прежде всего муниципальные собственники, или, как их называли в IV—V

вв., куриалы, разорялись и деградировали. Напротив, все более укреплялись

социальные позиции крупных магнатов, собственников огромных земельных

массивов с самым разнообразным населением, располагающих большим запасом

продовольствия и ремесленной продукции, имеющих собственную охрану и

укрепленные виллы. Слабые западноримские императоры наделяют могущественных

магнатов, которые, как правило, принадлежали к высшему социальному слою

Империи — сенаторам — и занимали важные посты в армии, в провинциальной

администрации, при императорском дворе, рядом привилегий (освобождение от

налогов, от обязательств по отношению к ближайшему городу, наделение

элементами политической власти над населением поместий и др.). Такие

магнаты помимо императорских благодеяний самовольно (в ряде случаев с

согласия населения) распространяют свою власть (патроциний) на соседние

независимые деревни, в которых проживали свободные земледельцы.

Укрепляется и церковное землевладение. Церковные общины отдельных

городов, управлявшихся епископами, теперь располагали крупными земельными

владениями, на которых жили и трудились разные категории работников —

колоны, рабы, зависимые и свободные земледельцы. В V в. на Западе

распространяется монашество, организуются монастыри, владеющие обширными

землями. Укреплению церковного, и в частности монастырского, землевладения

способствовали и добровольные дары верующих христиан, и щедрые подарки

императоров, и более благоприятные условия существования, поскольку

церковные земли были освобождены от тяжелых налогов. Между светскими

магнатами и церковными иерархами начинается сближение. Зачастую члены одной

и той же сенатской семьи становятся высшими чиновниками и занимают

епископские кафедры (например, семья знатного галльского аристократа

Сидония Аполлинария). Нередки случаи, когда представитель знати начинал

свою карьеру в качестве имперского чиновника, а затем принимал

священнический сан и становился церковным деятелем (например,

Амвросий Медиоланский).

Важным фактором экономического положения Западной империи в IV в. и

особенно в V в. становится налоговая политика государства. В целом можно

говорить о резком возрастании налогового бремени, которое превышает

экономические возможности налогоплательщиков, постепенно погружает их в

нищету, подрывает их хозяйство. Содержание роскошного имперского двора,

разветвленного бюрократического центрального и провинциального аппарата,

армии требовало огромных средств. В то же время общий экономический

упадок и сокращение материальных ресурсов, натурализация Империи, изъятие

из-под налогового пресса церковных земель и многих магнатских латифундий,

разорение обширных пространств варварскими полчищами сокращали возможности

налогоплательщиков. Тяжесть налогового бремени усугублялась хищениями и

произволом бюрократического аппарата и сборщиков налогов.

Невыносимый фискальный гнет, произвол бюрократии задевали и социальные

интересы провинциальной знати, которая вместе с местными церковными

общинами во главе с епископами боролась за свои привилегии, а также

требовала от слабеющего центра более энергичных мер по поддержанию и

безопасности границ и подавлению социальных движений колонов, рабов,

зависимых и обездоленных людей. В V в. с каждым десятилетием имперское

правительство все хуже и хуже выполняло эти важнейшие задачи, утрачивая

свое право на существование. Провинциальная аристократия и местная церковь,

располагающие огромными земельными массивами и обширным штатом работников,

постепенно берут в свои руки функции подавления социальных движений в своих

областях, отражения варварских вторжений, игнорируют распоряжения

императоров, вступают в сепаратные контакты с предводителями пограничных

варварских племен. Происходит сужение социальной опоры Римской империи,

начинается ее медленная, но неуклонная агония.

Важным фактором социально-политической ситуации в западноримском

обществе V в. становится постепенное расхождение интересов христианской

церкви, объединяющейся вокруг римского папы, и императорского

правительства. Церковь, располагающая разветвленной организацией, огромными

богатствами и сильным моральным воздействием, приобретает и политическое

влияние. Западным римским императорам не удалось нейтрализовать это влияние

и поставить его под собственный контроль, как это сделали

византийские монархи. Этому способствовало и формальное разделение

резиденций: центром западной церкви стал Рим — символ римской мощи и

культуры, центром императорского двора — Медиолан, а с 402 г.— Равенна.

Средством политического влияния западной церкви стала и поддержка

провинциальной знати, и активная благотворительность среди низших классов

(реализация огромных запасов продовольствия и материальных ресурсов

церкви), что контрастировало со все усиливающимся налоговым прессом

центрального правительства. И по мере того как падал авторитет Империи и

ее бюрократического аппарата, возрастало социальное и политическое влияние

церковной организации.

Общее одряхление Западной Римской империи ярко выразилось в развале ее

военной организации. Реформированная Диоклетианом и Константином армия к

концу IV в. стала обнаруживать свою слабость и малую боеспособность. При

сокращении материальных ресурсов и населения Империи, массовом уклонении от

военной службы возникали все большие трудности с комплектованием армии.

Пограничные войска превращались в слабодисциплинированные поселения военных

колонистов, занятых больше своим хозяйством, чем воинской службой.

Составленная из насильно набранных рекрутов, зачастую тех же угнетаемых

колонов, завербованных преступников и других сомнительных элементов,

римская полевая армия теряла боевые качества. Воины зачастую становились

орудием честолюбивых планов своих командиров или грабителями своего

собственного населения, а не эффективным средством защиты государства от

внешнего врага.

Огромная армия, насчитывающая около 140 тыс. пограничных и около 125

тыс. полевых войск, требующая колоссальных средств для своего содержания,

с каждым десятилетием все хуже и хуже выполняла свои прямые функции.

Ослабление армии не было секретом для имперского правительства, и для

укрепления военной организации западноримские императоры встали на путь,

известный еще в IV в.: заключение договоров с вождями варварских племен, по

которым последние объявлялись союзниками (федератами) Империи, получали от

императоров места для поселения, продовольствие и снаряжение, регулярную

плату и превращались в наемные соединения римской армии. Однако это был

опасный путь. Такие варварские дружины во главе со своими конунгами

(королями) далеко не всегда повиновались императорским приказам, они

проводили самостоятельную политику, нередко обращали свое оружие не столько

против внешнего врага, сколько против мирного населения с целью грабежа. К

тому же возможность сепаратных контактов с варварскими дружинами со стороны

местной аристократии питала наряду с другими причинами сильный

провинциальный сепаратизм и создавала условия для союза местной знати и

варварских предводителей вопреки интересам императорского двора.

Изменившиеся социально-экономические и политические условия, и прежде

всего установление императорского абсолютизма в форме домината, усиление

фискального гнета и системы всеобщего закрепощения требовали и пересмотра

ранее действующего в ранней Империи классического римского права. К началу

IV в. накопилось огромное количество различных правовых документов, далеко

не всегда

соответствующих друг другу: часть республиканских законов вплоть до законов

12 Таблиц, некоторые преторские эдикты, решения сената, толкования и

«ответы» знаменитых юристов, наконец, многочисленные конституции

императоров со времен Северов, приравненные к законам. Чтобы сделать

правовую систему действующей в новых изменившихся условиях, приспособить ее

к нуждам деспотического государства и обеспечивать хотя бы минимальный

общественный порядок, нужно было провести систематизацию действующих

правовых норм, приспособить их к новым условиям и объединить в форме общего

и единого государственного свода, систематизированного кодекса римского

права.

В конце III в. был создан кодекс Грегорианус, куда вошли императорские

конституции от Адриана до конца III в.; в начале IV в. был составлен кодекс

Гермогенианус, включивший императорские конституции до Константина

Великого. В начале V в. в кодекс императора Феодосия II были включены

конституции от Константина до Феодосия II, а также фрагменты и сочинения

крупнейших римских юристов. Определился ограниченный круг произведений

классической юридической литературы: сочинения Папиниана, Ульпиана, Павла,

Модестина, Гая, которые считались iura. Окончательная кодификация римского

права была проведена в начале VI в. императором Восточной Римской империи

Юстинианом, собравшим все императорские конституции.

Для составления Кодекса Юстиниан создал Комиссию во главе с известным

юристом и государственным деятелем Трибонианом. С учетом предшествующего

опыта перед Комиссией была поставлена задача не только собрать

императорские конституции и цитаты из трудов юристов, но и постараться

объяснить и устранить противоречия в текстах классических юристов.

В Кодекс Юстиниана вошли четыре части: Институции — учебник, в основу

которого были положены Институции Гая, Дигесты (Пандекты) — извлечения из

текстов классических юристов в 50 книгах по публичному, частному,

уголовному праву и т. д. Каждая книга делилась на титулы и параграфы и

включала цитаты по гражданскому праву с комментариями Сабина, фрагменты

сочинений по преторскому эдикту, изложение гезропза с опорой на Папиниана.

В текстах классических юристов проводились замены устаревших понятий на

соответствующие современным, делались вставки, пояснения. Кодекс Юстиниана

включал 12 книг по частному, уголовному праву, положение о государственном

управлении, право магистратов. Новые законы Юстиниана вошли в четвертую

часть — Новеллы. Кодификация римского права была завершена.

Серьезные изменения произошли в вещном праве, перестали существовать все,

кроме римской, виды собственности (после эдикта Каракаллы, превратившего

всех жителей Империи в граждан, отпало понятие перефинской собственности;

после лишения Италии податных привилегий при Диоклетиане выделение особой

провинциальной собственности также потеряло смысл). Произошел коренной

пересмотр древних представлений о собственности, было отменено деление

вещей на res mancipi и res nec mancipi, движимая и недвижимая собственность

были уравнены.

Перенесение права собственности теперь не нуждается в формализме или

преторской поддержке и остается в виде простой передачи — традиции. Акты

передачи собственности оформляются в виде записи (например, в поземельных

книгах). Другим способом остается приобретение - собственности по давности

владения. Он берется на вооружение государством для стимуляции обработки

земли, особенно невозделанных участков. Добросовестный владелец по

приобретательной давности получает вещную исковую защиту, т.е. после десяти

лет владения становится полным собственником.

Государство всячески поощряет долгосрочную аренду невозделанных участков в

форме эмфитевзиса — фактического найма за ежегодный налог. Теперь он

превращается в юридически оформленный найм, арендатор получает такую же

защиту, как и собственник, право на отчуждение и передачу по наследству. На

нем основывается и развивается идея вечной аренды для частных владельцев.

Иски приобретают общий характер. При Юстиниане эмфитевзис сливается с ius

in agro vectigali.

Контроль государства за развитием вещного права проявляется в городах,

где оно развивается в направлении запрета декурионам отчуждать

собственность без разрешения магистрата.

Главным типом закладного права на все виды имущества стала ипотека.

Через ипотеку государство могло оказывать некоторую защиту низшим слоям

населения, поскольку должник, сохраняя права владения, имеет свободу

действия вплоть до отчуждения.

Изменение основополагающих понятий права повлияло на изменение в

процессе. Стал развиваться ранее редко применявшийся экстраординарный

процесс. Он основывался на праве магистрата осуществлять защиту и являлся

административным разбирательством. Формулярный процесс отмирает, так как

исчезла разница в гражданстве и видах собственности. Экстраординарный

процесс становится нормой. Если весь ординарный процесс (легисакционный и

формулярный) строился на соглашении сторон, то новый процесс — на власти

магистрата. Магистрат выступает в нем не как судья, а как администратор,

защищая новые отношения в праве.

Одним из решающих факторов исторического развития общества и

государства в V в. стало революционное движение угнетенных и обездоленных

слоев населения. Мучительное формирование новых классов производителей

осложнялось наличием деспотического государства, тормозившего внедрение

более мягких форм зависимости, чем рабство. Всеобщее закрепощение,

установленное при доминате в IV в., представляло собой систему, причудливо

сочетающую новую форму зависимости и собственно рабовладельческих

отношений, систему, от которой жестоко страдали не только самые низшие, но

и средние слои римского населения. Все это обостряло социальную обстановку

в Империи, создавало большую напряженность в классовых отношениях,

выливавшуюся в разные формы социального и классового протеста. Положение

усугублялось невыносимым фискальным гнетом, произволом чиновников и армии,

включая наемные варварские дружины, общим оскудением, отсутствием

внутренней безопасности и стабильности. Особенностью массовых движений V в.

был их разнородный социальный состав, участие представителей разных классов

и социальных групп, рабов, колонов, разоряющихся свободных земледельцев,

ремесленников, торговцев, низших городских и даже некоторых средних слоев,

куриалов. Социальный протест часто переплетался с сепаратными настроениями

и религиозными столкновениями, и в таком случае состав участников народных

движений становился еще более пестрым. Не имея четких политических

программ, массовые движения V в. объективно были направлены против

деспотического государства, остатков отживших рабовладельческих отношений,

опутывающих римское общество и мешающих движению вперед.

Примером мощного, разнохарактерного по своему социальному составу

народного движения является движение багаудов в Галлии, возникшее еще в III

в., а в V в.

вспыхнувшее с новой силой. «Что же иное породило багаудов,— восклицает

Сальвиан,— как не наши непомерные взыскания, нечестность правителей,

проскрипции и грабежи, творимые людьми, которые превратили взимание

общественных повинностей в источник собственного дохода, а налоги — в свою

добычу?..» Движение багаудов охватило центральные области Галлии, но

особенно сильным и организованный оно было в округе Арморика (совр.

Бретань). Во главе со своим предводителем Тибаттоном багауды в 435—437 гг.

освободили от римских властей Арморику и установили свое правление. После

поражения в 437 г., полученного от имперских войск (включавших в свой

состав и гуннские отряды) во главе с Аэцием, движение багаудов вспыхнуло в

440-х годах и продолжалось почти целое десятилетие.

В Африке социальный протест населения принял форму религиозных

движений. Уже с III в. африканские христианские общины проявили

сепаратистские настроения, получившие организационное оформление в учении

епископа Доната. Крайне левым крылом донатизма стали так называемые

циркуцеллионы, или агонистики (борцы за истинную веру), в движении которых

явления социального протеста преобладали. «Какой господин,— говорил их

противник Августин,— не был вынужден бояться своего раба, если он прибегал

Страницы: 1, 2, 3