Пограничные конфликты озера Хасан

Красной Армии и пограничных войск, которые до Хасанской операции не

замечались. Мы сделаем огромную ошибку, если на опыте Хасанской операции не

сумеем перейти в высший класс умения побеждать врага» — так оценивали

случившееся военные специалисты по горячим следам[8].

Однако не все уроки Хасана были усвоены: так трагически похож июнь 1941-го

года на первые дни боёв у Хасана, так совпадает многое из того, что

предшествовало, катастрофическая ситуация, сложившаяся в 1939 году в

командных эшелонах Красной Армии, достаточно проанализировать действия

комсостава в операции. И, может быть, сегодня, через 60 лет, мы понимаем

это отчётливее, объёмнее.

Работы буржуазных историков либерального направления, несомненно, носят

научно-теоретический характер и во многом объективно отражают

действительность, но в то же время они, естественно, стоят на страже

националистических интересов собственной буржуазии, и в угоду этим

интересам искажают суть истории и ее уроков. Поэтому они нуждаются в

критическом осмыслении, анализе и опровержении отклонений от исторической

истины.

Советско-японские отношения: 20 – 30-е гг.

Советский Союз всегда искренне стремился к мирным отношениям с соседними

странами на Дальнем Востоке, в том числе и с Японией, что отвечало общим

интересам. Однако миролюбивая политика СССР не находила отклика у правящих

кругов милитаристской Японии.

Не прошло и полугода после Октябрьской социалистической революции, как

японские вооруженные силы вторглись в пределы Приморья и Сибири. Более чем

четырёхлетнее пребывание японских милитаристов на советском Дальнем Востоке

сопровождалось преступлениями и зверствами интервентов, убийствами мирных

жителей, казнями партизан, грабежами. Сжигались целые деревни, вырубались

леса. Были угнаны советские суда, производился хищнический лов рыбы.

Белогвардейцы захватили и переправили в японские банки 2,7 тыс. пудов

золота[9].

В октябре 1922 г. японские оккупанты были выброшены с советского Дальнего

Востока. Настали мирные дни. Но осталось еще много нерешенных проблем:

оккупация японцами южной части Сахалина, хищнический грабеж японскими

промышленниками наших рыбных богатств, отсутствие нормальных политических и

экономических отношении с Японией. Провал японской интервенции показал, что

военный метод разрешения проблем советско-японских отношений несостоятелен.

Дальновидным политическим деятелям Японии становилось ясно, что советское

правительство, которое к тому времени уже установило отношения с рядом

крупных капиталистических государств, в первую очередь — с Англией и

Германией, является силой, с которой необходимо считаться.

Все возрастающий нажим на японское правительство оказывало общественное

мнение Японии: возник ряд обществ содействия сближению с Россией. В

сентябре 1923 г. Японию постигло стихийное бедствие — землетрясение,

которое почти полностью разрушило японскую столицу.

Президиум ЦИК СССР принял постановление о выделении 200 тыс. руб. золотом,

и в Японию на пароходе «Ленин» были отправлены медикаменты и

продовольствие. И, естественно, этот акт доброй воли завоевал симпатии и

поддержку широких кругов общественности Японии[10]. Активную роль в деле

сближения двух стран играл мэр города Токио — виконт Гото Симпэй.

Дальновидный политик — Гото, опасаясь проникновения США на Дальний Восток,

выступал за сближение с Россией уже вскоре после русско-японской войны. В

те годы он был едва не самым выдающимся среди японских ораторов.

Великолепно зная и чувствуя свою аудиторию, всегда умел произвести на нее

впечатление.

Усилия Гото в пользу установления и развития советско-японских отношений

отражали как популярность этих идей в народе, так и заинтересованность

определенных деловых кругов, которые имели интересы на русском Дальнем

Востоке. Несмотря на преклонный возраст, Гото проделал утомительно долгий

путь в «красную столицу», так как был уверен, что будущее его родины во

многом зависит от хороших отношений с Советским Союзом.

По его инициативе в феврале 1923 г. в Токио начались неофициальные советско-

японские переговоры. И хотя они не дали каких-либо результатов, советская

сторона смогла определить основные спорные вопросы и выяснить позицию

японского правительства.

Ослабление Японии в результате решений Вашингтонской конференции и

внешнеполитическая изоляция побудили все же японское правительство

возобновить переговоры с СССР о нормализации отношений. В январе 1925 г.

они завершились подписанием «Конвенции об основных принципах

взаимоотношений». Вот. 1 этого документа указывалось, что между СССР и

Японией устанавливаются дипломатические и консульские отношения. В

соответствии с Протоколом «А», приложенным к Конвенции, японское

правительство обязалось полностью вывести войска с Северного Сахалина к 15

мая 1925 г. Протокол «Б» был специально посвящен вопросу о концессиях.

Правительство СССР заявило о готовности предоставить японским подданным

концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных

богатств. Привлечение японского капитала должно было ускорить

восстановление хозяйства Дальнего Востока. Спустя полгода в Японии были

организованы 2 крупных общества с участием правительства —

Северосахалинское нефтепромышленное акционерное общество и

Северосахалинское каменноугольное акционерное общество.

Прогрессивная общественность, деловые круги Японии активно поддерживали

соглашение. Агрессивные же, антисоветские элементы откровенно выражали

недовольство соглашением в печати и с трибуны парламента, заявляя, что

переговоры представляют собой поражение японской дипломатии. Больше всего

вызывала недовольство военщины необходимость вывести войска с Северного

Сахалина. Командование армии считало войну с СССР неизбежной, а «потерю»

Северного Сахалина — ослаблением своих стратегических позиций. Агрессивную

политику Японии против СССР поддерживали так называемые «новые» концерны,

возникшие незадолго до Первой мировой войны. Они нажились на военно-

инфляционной конъюнктуре во время войны, но оказались в трудном положении в

период экономического кризиса.

В апреле 1927 г. известный милитарист генерал Гиити Танака сформировал

новый кабинет. Приход к власти Танака означал, что в правящих кругах Японии

взяли верх наиболее реакционные элементы. Известен пространный меморандум

Танака, предоставленный императору в июле 1927 г., в нем излагалась

агрессивная внешнеполитическая программа японского милитаризма.

В сложных условиях в то время приходилось работать в Японии советскому

посольству и полпреду СССР в Японии Алексею Антоновичу Трояновскому (с 16

ноября 1927 г. – по 1933 год). Советское правительство поставило перед

своими дипломатами четкую задачу: создать более здоровую атмосферу во

взаимоотношениях с Японией и активно бороться против попыток военщины

развязать войну против СССР. А реакционные японские газеты писали о

«дьявольской руке Красной России», которая вторгается во внутренние дела

страны. Они призывали следить за действиями русского посольства «дворца

скрытого дьявола большевизации Японии».

Вокруг личности Трояновского также нагнеталось недоброжелательство. Газета

«Заря» с провокационной целью писала: «Мы должны поздравить Японию, которая

получила в подарок от своей соседки редкого в Советской России специалиста

по разрушению Азии — Трояновского». Не только реакционная пресса, но и

отдельные политические деятели не переставали склонять на все лады

«коммунизм», «красную опасность», называли Трояновского «опасной

личностью». Советские дипломаты использовали любую возможность для того,

чтобы довести до сведения и сознания широких слоев японского народа

основные принципы внешней политики СССР.

На предложение советского полпреда заключить пакт о ненападении в марте

1928 г. (а такие предложения были сделаны советским правительством и в

1926, и в 1927 г.),— ответ Танака был один: «Для этого еще не пришло время.

События должны развиваться постепенно. Не будем торопиться. Если сразу

слишком высоко забраться, можно и упасть[11]». Г. В. Чичерин — народный

комиссар иностранных дел СССР — называл Японию страной самой тонкой в мире

дипломатии. И многие годы эта дипломатия была направлена на осуществление —

последовательными этапами — широкой экспансии в бассейне Тихого океана.

К разработке планов военного нападения на СССР японская военщина приступила

с 1928 г. Эти планы существенным образом отличались от обычных оперативных

планов, составление которых являлось функцией генерального штаба. Планы

войны против СССР «кодовое название — Оцу» никогда не носили условного,

теоретического характера, они всегда отличались конкретностью и

тщательностью разработки. Мировой экономический кризис привел к серьезному

обострению международной обстановки. В Японии сокращалось производство,

росла безработица, ухудшалось положение трудящихся. Выход из кризиса

японские правящие круги искали на путях экспансии. 18 сентября 1931 г.

японские войска напали на Китай и предприняли оккупацию его северо-

восточных провинций. Материалы Токийского процесса неопровержимо доказали:

«как оккупация Манчжурии, так и вторжение в Китай исходили из конечной

стратегической цели Японии — войны против СССР». К разработке плана

военного нападения на СССР японская военщина приступила с 1928 года. Эти

планы существенным образом отличались от обычных оперативных планов,

составление которых являлось функцией генерального штаба. Планы войны

против СССР кодовое название — «Отцу» никогда не носили условного,

теоретического характера, они всегда отличались конкретностью и

тщательностью разработки. Благодаря этим планам японцы намеревались

захватить: Приморье, Приамурье, Забайкалье, Камчатку, Северный Сахалин и

другие территории Дальнего Востока, и /МНР/[12].

«Антисоветская свистопляска» в Японии, как говорил полпред Трояновский,

достигла своего апогея. Зашевелились и белогвардейцы, осевшие на Японских

островах. В Токио пожаловал белогвардейский генерал Семенов. Агрессивные

империалистические круги призывали правительство отбросить колебания и

напасть на СССР, не откладывая дела в долгий ящик. Военный министр Араки

утверждал, что рано или поздно война между Японией и СССР неизбежна, что

страну надо готовить к этой войне.

Араки, убежденный фашист, был одним из активнейших участников оккупации

советского Дальнего Востока. Деятельность советского посла он называл

«интригами» и говорил своим приближенным, что не верит в откровенность

русских, когда они надевают френч и цилиндр. Трояновскому удалось в октябре

1932 г. встретиться с Араки. Своим визитом Трояновский вызвал

замешательство в кругах японской военщины, вынуждая ее менять

наступательную тактику, лавировать. Укреплялось влияние реалистически

мыслящих японских политиков, считавших войну против СССР ловушкой для

Японии, в которую ее хотели втянуть заинтересованные западные державы.

Резко осуждая японскую агрессию против Китая, советское правительство в то

же время стремилось не дать возможности милитаристским реакционным силам в

Токио обострить отношения между СССР и Японией. Оно предприняло серию

гибких дипломатических шагов, направленных на предотвращение новой

антисоветской интервенции. Стараясь предотвратить, остановить дальнейшее

развитие японской агрессии, советская дипломатия пыталась убедить

правительство Чан Кайши в необходимости объединения усилий обоих

государств.

31 декабря 1931 г., воспользовавшись проездом через Москву назначенного на

пост министра иностранных дел Японии Иосидзава, НКИД предложил заключить

советско-японский пакт о ненападении. Было заявлено, что СССР заключил

пакты о ненападении и нейтралитете с Германией, Турцией, Афганистаном,

парафировал пакт с Францией, что ведутся переговоры с Финляндией, Латвией,

Эстонией и Румынией. «Мы будем связаны пактами со всеми соседями. Япония

является единственным соседом СССР, который не заключил с ним пакта о

ненападении и не ведет переговоров о таком пакте. Такое положение является

ненормальным. Переговоры о пакте длительное время вел полпред Трояновский.

Представители японского правительства всячески их затягивали, говорили о

желательности заключения «союза» между Японией, СССР и Германией или же

союза между Японией, СССР и марионеточным государством Маньчжоу-го».

Японское правительство дало ответ на советские предложения только спустя

год. 13 декабря 1932 г. оно отклонило предложение о заключении пакта под

предлогом того, что Япония и СССР являются участниками многостороннего

пакта Бриана — Келлога, и это делает излишним заключение специального пакта

о ненападении. В качестве другого предлога приводилось соображение о том,

что «еще не созрел момент для заключения пакта о ненападении». Весьма

показательно то, что пакт о ненападении был отклонен японским

правительством на другой день после опубликования сообщения о

восстановлении отношений между СССР и Китаем. Японская дипломатия

рассматривала подобный поворот событий как свое крупное поражение.

В дальнейшем советское правительство вновь поднимало этот вопрос. Однако

Япония, бесповоротно вставшая на путь агрессии, постоянно имея в виду

будущую войну против Советского Союза, отклонила мирные предложения.

Дипломатия СССР вынуждена была проводить осторожную политику. Учитывая

непрекращающиеся провокации японской военщины на КВЖД и желая лишить

японских империалистов всякого повода спровоцировать войну, советское

правительство в июне 1933 г. предложило Японии приобрести эту дорогу. 26

июня по этому вопросу начались переговоры, которые, однако, затянулись

почти на два года. Они проходили в очень сложной обстановке, с большими

перерывами, маньчжурская делегация, которой фактически руководили японцы,

предложила явно несерьезную цену — 50 млн. иен (20 млн. золотых

рублей)[13].

Конференция зашла в тупик и прекратила свои заседания. Отказываясь занять

какую-либо конструктивную позицию в переговорах, власти Японии и Маньчжоу-

го усилили бесчинства на КВЖД, порчу путей, налеты и т. п. В отчете

полпредства СССР в Токио японская политика характеризовалась следующим

образом: « 1933 год был одним из наиболее напряженных в советско-японских

отношениях. Особенного напряжения эти отношения достигли осенью, когда

японцы сделали попытку фактически захватить в свои руки КВЖД, и когда

пропаганда войны с СССР со стороны японской военщины достигла наивысшего

размера[14]».

Советское правительство было вынуждено пойти на большие уступки, продав

дорогу за цену намного ниже ее действительной стоимости ради сохранения

мира на Дальнем Востоке. 23 марта 1935 г. было подписано соглашение о

приобретении дороги властями Маньчжоу-Го за 140 млн. иен. Это было

значительно меньше тех средств, которые в свое время были вложены русским

правительством в строительство КВЖД.

После военного переворота в Японии в феврале 1936 г. отношения между

Японией и СССР продолжали оставаться напряженными. Характеризуя эти

отношения, нарком по иностранным делам СССР в беседе с японским послом в

Москве Сигэмицу в декабре 1936 г. отмечал, что ни на одной границе СССР нет

такого беспокойства, как на советско-маньчжурской[15]. Особо надо отметить,

подчеркивал нарком, набеги на советские территории, и упорный отказ Японии

от заключения пакта о ненападении.

Если к этому добавить агитацию и пропаганду в японской прессе и книгах в

пользу экспансии Японии за счет СССР, «то не приходится удивляться, что мы

вынуждены были против воли, с большими материальными затратами

сосредоточить большие военные силы на Дальнем Востоке в целях самозащиты».

Планируя войну против советского государства, японские милитаристы отдавали

себе отчет в том, что Японии одной едва ли удастся нанести ему поражение. И

поэтому они стремились найти себе союзника, что вполне совпадало и с

планами гитлеровцев. Несмотря на серьезные предупреждения советского

правительства 25 ноября 1936 г. Япония подписала с Германией так называемый

«Антикоминтерновский пакт». В секретном соглашении, ставшем известным лишь

в 1946 г. на Токийском процессе. Советский Союз был назван в качестве

главной «цели» пакта. Прямым результатом заключения «Антикоминтерновского

пакта» явилось резкое обострение советско-японских отношений. Не проходило

ни одного месяца без того, чтобы в наших газетах не появилось два-три, а

иногда 8-9 сообщений о нарушениях японской стороной нормальных

взаимоотношений и вынужденных заявлениях и протестах со стороны советского

правительства. В ноябре 1937 г. к «Антикоминтерновскому пакту»

присоединилась Италия. Так было достигнуто политическое единство трех

агрессоров.

В правительственных и военных кругах Японии усилилась подготовка «большой

войны» против СССР. Главными элементами в ней были ускорение создания

военного и военно-промышленного плацдарма в Манчжурии и Корее, расширение

агрессии в Китае и захват наиболее развитых районов Северного, Центрального

и Южного Китая. Программа была одобрена правительством генерала С. Хаяси,

пришедшего к власти в феврале 1937 г. На первом же заседании правительства

генерал Хаяси заявил, что «с политикой либерализма в отношении коммунистов

будет покончено». Это означало, что Япония выбрала путь решительных

действий в соответствии с условиями «Антикоминтерновского пакта». В

японской печати стали появляться откровенно антисоветские статьи с

призывами «к маршу до Урала»[16].

Кабинет Хаяси вскоре был вынужден уйти в отставку, уступив место новому

правительству во главе с принцем Ф. Коноэ, политическая платформа которого

была открыто антирусской.

Советское правительство принимало энергичные меры, чтобы сохранить мир на

дальневосточных границах. 4 апреля 1938 г. СССР предложил Японии мирным

путем разрешить все спорные вопросы. Предложение не встретило

положительного отклика со стороны Японии.

В мае-июне 1938 г. милитаристские круги Японии развернули широкую

пропагандистскую кампанию вокруг так называемых «спорных территорий» на

границе Маньчжоу-Го с Приморьем.

Таким образом, в рассматриваемый период правящие круги Японии стояли на

платформе воинствующего антисоветизма и безудержной агрессии, что не могло

не привести к обострению отношений между нашими странами.

Вооружённый конфликт в районе озера Хасан.

Освещение истории советско-японских отношений не может быть объективно без

учета таких инцидентов как вооружённая провокация в районе озера Хасан.

Почему же японская военщина решилась развязать провокацию провокации в этом

районе? Объяснить это можно следующими обстоятельствами:

Во-первых, захватнические действия японских милитаристов были частью общей

агрессивной политики Японии, проводящей ею с конца с конца 19 века по

отношению к России, и особенно усилилась после победы Октябрьской

революции. Японские империалисты в 20-30-е годы были злейшими врагами

Страницы: 1, 2, 3, 4