Никон и возникновение раскола

Никон и возникновение раскола

Содержание.

Введение. 2

Глава I. Церковь и государство в XVII веке. 3

Глава II. Никон. Деятельность московского кружка ревнителей древнего

благочестия. 4

Глава III. Возвышение Никона. 7

Глава IV. Церковная реформа. 10

Глава V. Падение Никона. 12

Глава VI. Влияние церковной реформы на социальную жизнь России. Церковный

раскол. 15

Заключение. 18

Примечания. 20

Список использованных источников и литературы. 21

Введение.

Личность патриарха Никона и его церковная реформа оставили глубокий

след в истории России. Со времен крещения Руси церковь всегда играла

значительную роль в жизни общества и даже определяла внутреннюю и внешнюю

политику государства, хотя и находилась всегда под властью государства.

Иногда она объединяла страну, иногда – раскалывала на противоборствующие

лагери. В XVI веке ее роль несколько упала вследствие усиления

самодержавной царской власти. Но затем назрела необходимость церковной

реформы и патриархом, главой русской православной церкви, стал Никон.

Тысячелетняя история России хранит немало загадок. Но одной из

множества ее проблем является выбор пути развития. Но во время всех

серьезных политических и социальных преобразований у руля стояла сильная

личность, способная повести людей за собой.

Нельзя объяснить лишь объективными историческими процессами реформы

Петра I или революции. Так какова же роль личности в истории? Может ли один

человек или группа людей изменить что-либо? Этот вопрос особенно актуален в

наше время, когда множество политических партий обещают коренные

преобразования. А в действительности, способны ли они выполнить это?

Целью моей работы является: показать влияние церкви на социальную и

политическую жизнь России второй половины XVI века, объективную

необходимость и важность церковной реформы и роль личности патриарха Никона

в церковной реформе, которая повлекла за собой серьезные последствия во

внутренней, а возможно, и во внешней политике России.

При написании данного реферата я использовала статью О. Ф. Козлова

«Дело Никона», опубликованную в №1 журнала «Вопросы истории» за 1976 год,

книгу «Вехи истории», рассматривающую церковь во все периоды ее

существования, «Историю русской церкви» Н. М. Никольского, издание Спасо-

Преображенского Валаамского монастыря «История русской церкви» и некоторые

другие источники.

Глава I. Церковь и государство в XVII веке.

По мере развития российского самодержавия все острее вставал на

повестку дня вопрос о приоритете государственной власти над церковной. В

период феодальной раздробленности русская церковь сыграла существенную роль

в объединении страны для борьбы с монголо-татарским нашествием. Однако при

всем своем стремлении играть самостоятельную роль, русская православная

церковь всегда находилась в зависимости от государственной власти. Этим она

сильно отличалась от римско-католической церкви, обладавшей полной

самостоятельностью в церковных делах.

Превращение церкви из орудия господства феодалов в орудие господства

дворянского государства получило свое завершение в XVII веке, когда после

смуты дворянство окончательно захватило руководящее положение в Московском

государстве. Это коснулось и церкви. Она потеряла значительную часть своего

влияния, и даже патриарх был вынужден считаться с постоянным контролем со

стороны царя и боярской думы.

Это изменение в положении церкви имело под собой экономическое

основание. Правда, абсолютные размеры церковных вотчин и численность

церковных людей были в XVII веке весьма внушительны: патриарху,

митрополитам и епископам принадлежало в конце века около 37000 дворов, в

которых числилось около 440000 душ тяглового населения; кроме того,

значительные земли принадлежали отдельным монастырям. Но, все-таки, по

сравнению с дворянским государством, это было не так много. Росли торгово-

промышленные города и слободы. Дворянство ревниво следило за церковным

хозяйством и продолжало принимать меры против его роста. Московское

правительство провело на соборе 1580 г. постановление, согласно которому

запрещалось давать монастырям вотчины на помин души, а также вообще

запрещалось церковным лицам и учреждениям покупать и брать в залог земли.

Смута парализовала действие этого правила; но в 1649 г. при составлении

Уложения оно было восстановлено, расширено и введено в жизнь в качестве

общегосударственного закона. Именно Соборное Уложение постановило (гл.

XVII, ст. 42): «Патриарху и митрополитом и архиепископом и епископом, и в

монастыри ни у кого родовых, и выслуженных и купленных вотчин не покупати,

и в заклад не имати, и за собою не держати, и по душам в вечный поминок не

имати некоторыми делы…»

Уложение окончательно уничтожило церковную юрисдикцию по отношению к

церковным людям по гражданским и уголовным делам. Эти меры помимо их

юридического значения наносили церкви немалый материальный ущерб, лишая ее

постоянных и крупных доходов в виде судебных пошлин.

Инициатива учреждения патриаршества исходила от царя. Все они были

«избраны» соборами по указанию царя.

Царь вмешивался не только в административные, финансовые и судебные

дела. Он также издавал распоряжения о соблюдении постов, служении молебнов,

порядке в церквях. И нередко эти указы отправлялись не архиереям, а царским

воеводам, которые ревностно следили за их выполнением и наказывали

ослушников.

Таким образом, главенство в церкви во всех отношениях фактически

принадлежало царю, а не патриарху. Это положение в церковных кругах не

только не считалось ненормальным, но даже признавалось соборами официально.

Церковная реформа 50-60-х годов XVII века была вызвана стремлением

укрепить централизацию русской церкви аналогично другим звеньям

государственного аппарата.

Глава II. Никон. Деятельность московского кружка ревнителей древнего

благочестия.

Обеспокоенность «нестроениями» в церковной жизни возросла во второй

половине 40 - начале 50-х годов. Это нашло выражение в деятельности

московского кружка ревнителей благочестия (или «боголюбцев») и в

требованиях отдельных светских феодалов, участников земского собора

1648—1649 гг. В кружок ревнителей благочестия входили как духовные, так и

светские лица. Его главой был протопоп кремлевского Благовещенского собора

и духовный отец царя Стефан Вонифатьев. В кружок входили царь Алексей

Михайлович, любимец царя его постельничий Ф. М. Ртищев, сестра

постельничего А. М. Ртищева, архимандрит Новоспасского монастыря Никон

(позже - митрополит и патриарх), дьякон Благовещенского собора Федор

Иванов, провинциальные ревнители благочестия: священники Иван Неронов,

Аввакум Петров, Даниил, Лазарь, Логгин и другие. Начинания кружка

поддерживали и другие светские и духовные лица, в числе которых был

воспитатель царя боярин Б. И. Морозов.

Члены кружка добивались устранения прямых нарушений богослужебного

чина, в частности «многогласия», усиления «учительного» элемента за счет

введения проповедей, поучений и издания религиозной литературы для чтения,

устранения разночтений и разногласия в церковных чинах, повышения

нравственного уровня духовенства, в том числе и носителей церковной власти.

В 1648 г. Никон стал митрополитом новгородским и псковским. Тогда же

Стефан Вонифатьев добился перевода Ивана Неронова из Нижнего Новгорода в

Москву и назначения его протопопом Казанского собора, а несколько позже

состоялись назначения протопопами других ревнителей благочестия: Аввакума

Петрова - в Юрьевец-Поволжский, Даниила - в Кострому, Лазаря - в Романов и

Логгина - в Муром. Однако эти начинания не привели к желаемым результатам.

У новых протопопов, которые ввели «единогласие» и дополнили службы

проповедями и поучениями, не оказалось последователей среди приходского

духовенства. Нетерпеливый и решительный протопоп Аввакум Петров пытался

поднять благочестие священников и верующих Юрьевца-Поволжского

принудительными мерами, но это кончилось возмущением населения и избиением

протопопа.

Среди членов кружка не было единства в оценке расхождений в

богословской системе и церковно-обрядовой практике, существовавших между

русской и греческой церквами. По этому вопросу возникли две точки зрения, и

кружок разделился на две группы.

Одну группу составили провинциальные ревнители благочестия -

протопопы Иван Неронов, Аввакум Петров, Даниил, Лазарь и Логгин, а также

дьякон Благовещенского собора Федор Иванов. Их сторонником был

первоначально и Никон. Они придерживались традиционного для русского

духовенства взгляда, который утвердился в XVI в. Его сторонники считали,

что отличие чина богослужения и обрядов греческой церкви от русских

является показателем утраты греками истинной православной веры, что было,

по их мнению, следствием завоевания Византии турками, подчинения греков

«безбожным» завоевателям и сношений греческой церкви с «латинской»

(«еретической») римской церковью. Они считали также, что вследствие реформы

Петра Могилы (киевский митрополит с 1632 по 1647 г.) истинную веру утратила

и украинская церковь.

Вторую группу составили царь Алексей Михайлович, Стефан Вонифатьев,

Ф. М. Ртищев и другие столичные члены кружка. Позже к ним присоединился

Никон. Они отказались (в известной мере - по политическим мотивам) от

традиционной оценки греческой церкви, как уклонившейся от истинной веры.

Новую ее оценку они выразили в «Книге о вере», изданной в 1648 г. по

инициативе Стефана Вонифатьева, в частности в положении о том, что и в

«нынешнее время в неволе турецкой християне веру православную целу

соблюдают, ...да заградятся всякая уста глаголющих неправду ...на смиренных

греков». Эта группа ревнителей благочестия считала необходимым устранить

расхождения в богословской системе и церковно-обрядовой практике между

церквами на основе греческого образца. Это предложение получило поддержку

узкого, но влиятельного круга духовных и светских лиц в России, в том числе

патриарха Иосифа, и церковных иерархов Украины. Не дожидаясь решения

вопроса о путях проведения унификации богословской системы и церковно-

обрядовой практики, которое надлежало принять церковному собору, царь и

другие столичные ревнители благочестия осуществили некоторые меры,

положившие начало исправлению русских богослужебных книг по греческим

образцам. Так, из Киева были приглашены в Москву ученые монахи, хорошо

знавшие греческий язык, для исправления книг. Приехали в Москву в 1649 г.

Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский, а в 1650 г. - Дамаскин Птицкий.

Наибольшее недовольство патриарха Иосифа вызвало самочинное введение

ревнителями благочестия «единогласия» в ряде соборов и приходских храмов и

их вмешательство (благодаря принадлежности к кружку царя Алексея) в

назначения архиереев, архимандритов и протопопов. Чтобы положить конец

этому вмешательству, патриарх Иосиф на церковном соборе 11 февраля 1649 г.,

созванном по распоряжению царя, использовал слабость позиции ревнителей

благочестия в вопросе о «единогласии». Ревнители благочестия, настаивая на

«единогласии», не предусматривали сокращения богослужебного текста, поэтому

службы становились настолько продолжительными, что многие верующие не

выстаивали их до конца. Таким образом, верующие лишались установленной для

них «духовной пищи». Пропуск же службы или досрочный уход с нее считались

большим грехом. Поэтому при рассмотрении 11 февраля 1649 г. по инициативе

царя предложения ревнителей благочестия о введении в приходских церквах

«единогласия» патриарх и архиереи отвергли предложение о введении

«единогласия».

Царь Алексей Михайлович был недоволен решением церковного собора и

поведением патриарха. Он не утвердил этого решения, но и не мог отменить

его своей властью. В итоге царь потребовал передать вопрос о «единогласии»

на рассмотрение константинопольского патриарха. Переписка заняла два года.

В ответ на послание Иосифа, константинопольский патриарх, угождая по

спорному вопросу царю, писал, что «единогласие» и в приходских церквах «не

только подобает, но и непременно должно быть». В связи с этим в 1651 г.

был созван новый церковный собор. Он отменил решение предыдущего собора и

постановил «пети во святых божиих церквах, ...псалмы и псалтирь говорить в

один голос, тихо и неспешно». Патриарх и его сторонники выразили свое

недовольство вмешательством светской власти в церковно-обрядовые дела. Это

было осуждение намерений царя и близких к нему ревнителей благочестия самим

осуществить церковную реформу.

Глава III. Возвышение Никона.

До июля 1652 г., то есть до избрания на патриарший престол Никона

(патриарх Иосиф умер 15 апреля 1652 г.), положение в церковно-обрядовой

сфере оставалось неопределенным. Протопопы и священники из ревнителей

благочестия и митрополит Никон в Новгороде, не считаясь с решением

церковного собора 1649 г. об умеренном «многогласии», добивались совершения

«единогласной» службы. Напротив, приходское духовенство, отражая настроения

прихожан, не выполняло решения церковного собора 1651 г. о «единогласии», в

связи с чем в большинстве церквей сохранились «многогласные» службы.

Результаты исправления богослужебных книг не внедрялись в практику, так как

не было церковного одобрения этих исправлений. Эта неопределенность более

всего беспокоила царскую власть.

Во внешнеполитическом плане первостепенное значение приобрели для нее

вопросы воссоединения Украины с Россией и войны с Речью Посполитой, что

было связано с началом в 1648 г. освободительной войны украинского народа

против власти шляхетской Польши (уже в 1649 г. в Москву прибыл

представитель Б. Хмельницкого С. Мужиловский с предложением принять Украину

под власть России). Приступать к решению этих вопросов, не устранив

религиозно-обрядовых расхождений между русской и греческой церквами и не

преодолев отрицательного отношения русских православных иерархов к церкви

Украины, было, по меньшей мере, неосторожно. Однако события 1649 - 1651 гг.

в церковной сфере и особенно ухудшение взаимоотношений между светской и

церковной властями сыграли отчасти и положительную роль. Их следствием было

то, что царь и его ближайшее светское окружение почувствовали сложность и

грандиозность перемен, которые предстояло осуществить в религиозной

области, и невозможность проведения такого рода реформы без теснейшего

союза с церковной властью. Алексей Михайлович понял также, что недостаточно

иметь во главе церкви сторонника такой реформы. Успешное осуществление

преобразования церковной жизни России по греческому образцу было доступно

только сильной патриаршей власти, обладавшей самостоятельностью и высоким

политическим авторитетом и способной централизовать церковное управление.

Это определило последующее отношение царя Алексея к церковной власти.

Выбор царя пал на Никона, и этот выбор поддержал царский духовник

Стефан Вонифатьев. Казанский митрополит Корнилий и находившиеся в столице

ревнители благочестия, не посвященные в планы царя, подали челобитную с

предложением избрать в патриархи Стефана Вонифатьева, наиболее влиятельного

и авторитетного члена кружка. Реакции царя на челобитную не последовало, а

Стефан уклонился от предложения и настойчиво рекомендовал своим

единомышленникам кандидатуру Никона. Последний тоже был членом кружка.

Поэтому ревнители благочестия в новой челобитной царю высказались за

избрание в патриархи Никона, бывшего тогда новгородским митрополитом.

Никон (до пострижения в монахи—Никита Минов) обладал всеми нужными

царю Алексею качествами. Он родился в 1605 г. в Нижегородском уезде в семье

крестьянина. Богато одаренный от природы энергией, умом, прекрасной памятью

и восприимчивостью, Никон рано, с помощью сельского священника, овладел

грамотой, профессиональными знаниями служителя церкви и уже в 20 лет стал

священником в своем селе. В 1635 г. он постригся в монахи в Соловецком

монастыре и был назначен в 1643 г. игуменом Кожеозерского монастыря. В 1646

г. Никон по делам монастыря оказался в Москве, где и встретился с царем

Алексеем. Он произвел самое благоприятное впечатление на царя и потому

получил место архимандрита влиятельного столичного Новоспасского монастыря.

Новоиспеченный архимандрит сблизился со Стефаном Вонифатьевым и другими

столичными ревнителями благочестия, вошел в их кружок, неоднократно

беседовал о вере и обрядах с иерусалимским патриархом Паисием (когда тот

находился в Москве) и стал активным церковным деятелем. Перед царем он

выступал чаще всего в качестве ходатая за бедных, обездоленных или невинно

осужденных, и завоевал его расположение и доверие. Став в 1648 г. по

рекомендации царя новгородским митрополитом, Никон проявил себя как

решительный и энергичный владыка и ревностный поборник благочестия. Царю

Алексею Михайловичу импонировало и то, что Никон отошел от точки зрения

провинциальных ревнителей благочестия на церковную реформу и стал

сторонником плана преобразования церковной жизни России по греческому

образцу.

Никон считал себя единственным реальным кандидатом в патриархи. Суть

его далеко идущих планов сводилась к тому, чтобы ликвидировать зависимость

церковной власти от светской, поставить ее в церковных делах выше царской

власти и самому, став патриархом, занять, по меньшей мере, равное с царем

положение в управлении Россией.

Решительный шаг последовал 25 июля 1652 г., когда церковный собор уже

избрал Никона патриархом и царь одобрил результаты выборов. В этот день в

кремлевском Успенском соборе для посвящения новоизбранного в патриархи

собрались царь, члены царской фамилии, боярская дума и участники церковного

собора. Никон появился лишь после посылки к нему ряда делегаций от царя.

Никон объявил, что не может принять сан патриарха. Свое согласие он дал

только после «моления» царя и присутствовавших в соборе представителей

светской и церковной власти. Этим «молением» они, и, прежде всего царь

Алексей Михайлович, обязались слушаться Никона во всем, что он будет

«возвещать» им о «догматах божиих и о правилах», слушаться его «яко

начальника в пастыря и отца краснейшаго».1 Этот акт существенно поднял

престиж нового патриарха.

Светская власть приняла условия Никона потому, что считала эту меру

полезной для проведения церковной реформы, а самого патриарха - надежным

сторонником плана реформы. Более того, ради решения первоочередных

внешнеполитических задач (воссоединение с Украиной, война с Речью

Посполитой), чему должна была содействовать церковная реформа, светская

власть пошла на новые уступки. Царь отказался от вмешательства в действия

патриарха, затрагивавшие церковно-обрядовую сферу. Он допустил также

участие Никона в решении всех интересовавших патриарха внутриполитических и

внешнеполитических дел, признал Никона своим другом, и стал именовать его

великим государем, то есть, как бы пожаловал ему титул, который из прежних

патриархов имел только Филарет Романов. В итоге возник тесный союз светской

и церковной властей в форме «премудрой двоицы», то есть царя и патриарха.

Патриарх Никон вскоре после своего избрания стал самовластным

владыкой русской церкви. Он начал с устранения вмешательства в церковные

дела своих прежних единомышленников по кружку ревнителей благочестия. Никон

даже велел не допускать к себе протопопов Ивана Неронова, Аввакума, Даниила

и других. Их жалобы не поддержали ни царь, ни Стефан Вонифатьев, ни Ф. М.

Ртищев, которые уклонялись от вмешательства в действия патриарха.

Уже в конце 1652 г. некоторые из настоятелей монастырей, чтобы

угодить Никону, стали раболепно именовать его великим государем. Их примеру

последовали архиереи.2 В 50-х годах XVII в. благодаря энергичной и

решительной деятельности Никона был осуществлен комплекс мер, которые

определили содержание и характер церковной реформы.

Страницы: 1, 2