Национальная политика в Карелии с 1929 по 1933 гг.

1927-1929 гг. включительно было пропущено через разные формы и методы

подготовки и переподготовки советских кадров 671 человек. Из них

национальных кадров (карел, финнов) подготовлено и переподготовлено было

403 человека или 60,1%. В 1930 г. всего через подготовку и переподготовку

прошло 336 человек, националов - 181 человек или 54%. А в 1931 г.

переподготовлено было и того меньше – 355 человек, из них националов 175

человек или 57%. Таким образом, наблюдается тенденция к снижению

подготовки и переподготовки кадров.

§3.Переселенческая политика.

Проблема рабочей силы продолжала оставаться главной в те годы.

«Лесозаготовительные организации не были готовы к активной вербовке

рабочей силы, надеясь на «естественный приток». Это привело к тому, что в

лесной промышленности в 1931 г. потребность в рабочей силе была обеспечена

только на 50%»1,- пишет Сари Аутио. В связи с резко возросшими рубками,

вывозками и сплавом местной рабочей силы стало не хватать. Сезонные

рабочие, прибывавшие сюда, увеличивали производственные затраты, ведь

рабочих нужно было доставлять из-за пределов Карелии. Подобная практика

стала убыточной из-за расходов на перевозки и низкой производительности

труда сезонных рабочих. Руководство Карелии выступало неоднократно с

предложениями к Московскому и Ленинградскому областным исполкомам

«…оказать широкое содействие Карелии в направлении на её территории

переселенцев из числа карел, проживающих в этих областях…»1. Ввиду

небольшой активности этих исполкомов карельское руководство всё же делало

ставку на использование местной рабочей силы из-за её низких

производственных затрат. Но всё же целью было заполучить в Карелию на

постоянное жительство квалифицированных рабочих. Был найден ещё один путь

создания квалифицированных рабочих кадров. Началась широкомасштабная

кампания по вербовке иностранной рабочей силы из США, Канады и Финляндии.

В начале 30-х годов переселенческое движение зарубежных трудящихся

финнов в Карелию получило особенно широкий размах. По подсчётам И.Р.Такала

в республику в 1932 г. их приехало 75% от общего количества мигрантов. Из

них 3.754 человека были переселенцы из Финляндии и Северной Америки,

остальные 4.000 человек – финноперебежчики. Вообще И.Р.Такала делит

условно финских иммигрантов советского периода на три группы, взяв за

основу причины миграции, время прибытия и место их исхода. Это –

политэмигранты или, иначе говоря, красные финны, перебежчики и

североамериканские переселенцы. До 1930 г. в Карелию главным образом

прибывали политэмигранты. По некоторым подсчётам в середине тридцатых

годов их насчитывалось 2-3 тысячи человек. Они прибывали на работу в

Карелию через Петроград (Ленинград) на протяжении всех двадцатых годов и

трудились в самых разных областях народного хозяйства. Большинство из них,

переехав в Советский Союз, вступало в члены ВКП(б). До середины тридцатых

годов политэмигранты занимают видные должности в партийном советском

государственном аппарате. Они руководили крупными предприятиями,

учреждениями, организациями типа МОПРа, Осоавиахима. Работали так же в

области культуры, науки, образования, промышленности. При этом они

составляли всего лишь 0,9% от всего населения Карелии.

Большую часть всех мигрантов составляли перебежчики. Начиная с 1930

года, когда Европу захватил мировой капиталистический кризис (1929-1933),

большие группы людей, спасаясь от голода, нищеты и прочих бедствий,

самостоятельно начинали переходить советско-финскую границу на всём её

протяжении. «По приблизительным подсчётам, - пишет И.Р.Такала, - в 1930-

1934 гг. из Финляндии в Советский Союз ушло свыше 12 тысяч человек»1.

Немалую роль в этом сыграла широко развёрнутая пропагандистская кампания,

развёрнутая карельским руководством и финляндскими коммунистами. Большую

часть перебежчиков составляли промышленные рабочие из Северо-восточной

Финляндии. Все они работали на лесозаготовках и вспомогательных работах.

Среди них были квалифицированные специалисты (электротехники,строители и

т.д.). Перейдя границу, эти люди сразу попадали в карантинные лагеря ОГПУ.

После проверки их направляли на работы в различные регионы СССР или

систему ГУЛАГа, ведь за нелегальный переход границы давали тогда до трёх

лет лагерей. Эта группа находилась в самых тяжёлых условиях. Администрации

лесопунктов, пользуясь полусвободным положением финперебежчиков (они

находились под постоянным контролем ГПУ и не имели документов), заставляла

трудиться их на самых сложных отдалённых участках и по заниженным

расценкам. Заработная плата была разной, но в целом низкой, выдавалась она

нерегулярно. Проживали такие люди в специальных посёлках в сырых бараках.

Отказ от работы приравнивался к забастовке. Отчаяние и недовольство среди

финперебежчиков росло с каждым днём. Они писали заявления с просьбой

отправить их обратно в Финляндию: «Лучше идти в тюрьму, чем работать в

таких условиях»2. Другие, кто пытался, не надеясь ни на что, бежать

поодиночке и целыми семьями, естественно, попадали уже в настоящие лагеря.

В середине тридцатых годов в Карелии насчитывалось приблизительно

5.000 финнов, иммигрировавших в СССР из Америки. Важную роль в деле

организации финского переселения из Северной Америки сыграл председатель

СНК АКССР Э.Гюллинг. В декабре 1929 года в СНК РСФСР им было направлено

письмо, характеризующее положение с рабочей силой в республике. В

частности, в нём говорилось: «Быстрое развитие лесной промышленности,

лесоэкспорта и тем самым лесозаготовок, вызвало в Карелии острый

недостаток в рабочих лесорубах, возчиках и сплавщиках. Этот вопрос в

Карелии является в настоящий момент особой трудноразрешимой проблемой.

Несмотря на принятые меры механизации увеличения производительности труда,

из года в год растёт количество рабсилы, привозимой на время работы

лесозаготовок извне Карелии. В настоящий момент количество привозных

лесорубов составляет 60.000. Будущий год ставит вопрос ещё более остро, и,

кроме того, вербовка в таких количествах… при развитии лесозаготовок и

экономики в других частях РСФСР, откуда идёт вербовка, делает её из года в

год более затруднительной»1. Выход из создавшегося положения виделся в

создании постоянных кадров лесных и промышленных рабочих. «Чтобы облегчить

организацию этих кадров и создать ударные группы их»2, предполагалось

ввезти некоторое число лесных рабочих из северной и средней Финляндии и,

кроме того, «небольшую группу лесорубов-финнов из Канады, которые, прибыв

со своими рабочими инструментами, могли бы с собой привезти и быстро

привить американские методы работы на лесозаготовках»3. Нельзя забывать и

о том, что обращению карельского руководства к идее использования рабочих

из Северной Америки, способствовали не только экономические трудности и

потребность в рабочей силе. Здесь присутствовало и желание самих

американских финнов работать в Карелии. «Движимые чувствами пролетарского

интернационализма»4, некоторые из них прибыли сюда из идейных побуждений.

Это были как члены коммунистических партий, так и беспартийные, «преданные

делу рабочего класса»5. В одном из заявлений Центральному Исполнительному

Комитету КАССР они писали: «Мы приехали в Советский Союз, для того чтобы

вместе с вами строить социализм, ни один из нас не поедет обратно в

Америку. Мы будем вместе с рабочим классом первой в мире советской страны

строить социализм. Просим Карельский Центральный Комитет возбудить

ходатайство перед Союзным правительством о предоставлении нам права

гражданства СССР. В случае военной интервенции, которую затевают

империалисты против СССР, мы все как один встанем на защиту отечества

пролетариата всего мира»6.

В 1929 г. к Карельскому правительству обращалась с предложениями

группа (50 человек) из Канады. Но переселение из Северной Америки сразу же

пошло не так, как планировал Э.Гюллинг. Целый ряд организаций, начиная с

ОГПУ, всячески препятствовали этому: «…приглашение из Канады в КАССР

финских лесорубов…считает нежелательным…»7. В марте-апреле 1930 г. было

отправлено новое письмо в СНК РСФСР. В нём подчёркивалось, что

«…крупнейшими тормозами для развития лесной промышленности в крае является

низкая производительность труда и острый недостаток рабсилы. Нынешняя зима

достаточно ясно доказала невозможность выполнения всё расширяющихся

лесозаготовительных программ без коренной реорганизации лесозаготовок и

значительной интенсификации труда…»1. Ко всему прочему Н.В.Лаврушина

добавляет: «Правительством Карелии поставлен вопрос о наискорейшем

освоении иностранной техники в области лесозаготовок, для чего необходимо

приглашение группы финнов-лесорубов из Канады, так как они имеют опыт

работы с новейшей техникой, наивысшую в мире производительность труда»2.

Наконец в апреле того же года СНК АКССР сообщил своему представителю при

Президиуме ВЦИК: «…Из-за затягивания получения письменного подтверждения о

разрешении приглашения артели канадских лесорубов в АКССР нами ввиду

имения принципиального разрешения послана телеграмма в Канаду о том, чтобы

артель приготовилась к отъезду»3. Первая группа американских рабочих

приехала в Петрозаводск к сентябрю того же года. С этого момента

начинаются более массовые переселения. XVI съезд ВКП(б) в июне-июле 1930

г. признал необходимым расширение практики посылки за границу рабочих и

специалистов и приглашение иностранных инженеров, мастеров и

квалифицированных рабочих в СССР»4. Это решение повлияло на дальнейшую

переселенческую политику Карелии. В 1931 г. Политбюро разрешило ввезти в

республику из Канады и США 2.000 лесорубов. К первому мая 1932 г. было

завербовано 3.734 рабочих, с членами семей – 6.925 человек. К середине мая

из них в Карелию переехало 1.764 (3.228) человек. Остальные не могли

выехать из-за противодействия ОГПУ. Наркомат иностранных дел не выдавал

въездных виз. Ещё в январе 1932 г. первый секретарь Карельского обкома

Г.Ровио получил из Ленинграда пакет от С.Кирова, в котором излагались

«соображения ГПУ и ЛВО по вопросу о переселенцах из Канады»5. В нём

говорилось, что в Карелию планируется в 1932 г. завезти 10.000 человек, но

вопрос о расселении иностранных рабочих не был решён. «…Высказывая в целом

сомнения относительно целесообразности массового завоза в Карелию

иностранной рабочей силы, авторы документа «по соображениям оборонного

порядка» предлагали невозможным расселение иностранцев в нижеперечисленых

районах и пунктах Карелии»6, - пишет И.Р.Такала. Представитель ОГПУ

Медведев и член РВС ЛВО Славин указывают целый ряд районов, пограничных с

Финляндией, таких как Кандалакшский, Кестеньгский, Ребольский и др., где,

по их мнению, находятся стратегические тракты, антисоветские элементы и

т.п. Но, тем не менее, предложение и запреты ГПУ не были приняты в полном

объеме: американские финны работали во многих «запретных» районах. И всё

равно переселенческие процессы продолжали тормозиться. Это, например,

видно из случая, когда Наркомат иностранных дел не выдавал въездных виз.

Г.Ровио говорил о скандальном положении. Он, обосновывая свои просьбы к ЦК

ВКП(б) воздействовать на ОГПУ и НКИД с тем, чтобы они немедленно

возобновили выдачу виз, приводит целый ряд фактов, доказывающих

целесообразность переселенческой политики. «Завоз ведётся на безвалютной

основе, рабочие едут за свой счёт и при этом везут необходимый инструмент

и машины. В общей сложности в Карелию было завезено оборудования на сумму

свыше 130.000 долларов»1, - пишет И.Р.Такала. К тому же американские финны

отдавали свои сбережения в заём Карельскому СНК для покупки оборудования.

И в большинстве своём это были квалифицированные специалисты.

Руководство Карелии пыталось придать переселенческому движению

организованный характер. В 1931 г. в Петрозаводске было создано

специальное переселенческое управление. В Нью-Йорке и Торонто были созданы

общества «Техническая помощь Карелии», которые возглавили всю работу по

организации технической помощи Карельской АССР, а также по отбору

необходимых для Карелии квалифицированных кадров и организации их въезда в

СССР. Трудились американцы во всех отраслях промышленности, почти во всех

районах республики. Финские трудящиеся США и Канады оказали трудящимся

Карелии значительную помощь промышленным оборудованием, инструментами,

машинами. Для приобретения необходимой в Карелии техники был создан фонд

техники, куда каждый поселенец мог добровольно внести свои сбережения. В

него вкладывали деньги также и те, кто не мог в силу каких-либо причин

выехать на работу в Карелию. Всего, по неполным данным, на личные

сбережения финнов, отданные займы Советскому государству, в Америке для

Карелии было закуплено машин и инструментов на сумму 500.000 долларов (1

млн. рублей в золотой валюте). Часть этого оборудования вместе с

продуктами питания, одеждой и обувью переселенцы привозили с собой.

Большую помощь американские финны оказывали хозяйственным организациям

КАССР в подготовке и переподготовке кадров квалифицированных рабочих путём

индивидуального шефства над молодыми рабочими или через бригадное

обучение.

Конечно, условия жизни и труда американских переселенцев отличались

от положения, в котором оказались финперебежчики, однако разница иногда

была не столь велика. Многие рабочие использовались не по специальности.

Производительность труда зависела от условий Карелии. Часть переселенцев

оказалась просто не готова к ним. Стимулов к хорошей работе было тоже

немного: рациональные предложения иностранцев во многих случаях

игнорировались, их опыт не перенимался. Да и разброс в зарплате был очень

велик. К тому же не обошлось без столкновений на национальной почве.

И.Славин описывает случай с кладовщиком Союзхлеба и американскими

рабочими: «Американские рабочие спрашивают кладовщика, почему он не

пропускает к ним через свой двор водовоз с водой. «Иностранцы приехали нас

учить, но нас учить не приходится!» - таков был грубый и резкий ответ.

Когда же один из рабочих американцев нагнулся за вожжами, чтобы всё же

проехать, то на него обрушился удар пивной бутылкой по голове; другого

рабочего кладовщик-хулиган ударил рейкой по спине»1. Таких инцидентов,

очевидно, было не так уж мало. Во многом американские финны и не понимали,

когда ехали в СССР ситуацию сложившуюся здесь. И.Р.Такала отмечает и

цитирует: «В первое время большинство, даже коммунисты видят большие

недостатки. После углублённого разъяснения со стороны парторганов они всё

же понимают и начинают шире всматриваться в вещи окружающие их. У многих –

остатки левацки-синдикалистских предрассудков, которые проявляются в

требованиях полнейшей демократии при разрешении вопросов узаконенных

правительством. Требуют права выбора руководителей работ.…В культурном

уровне они значительно выше нашего рабочего, но в практических вопросах

нашего строительства, в понимании трудностей законов переходного периода,

особенно в тактике партии они ничего не понимают. Естественно, что

адаптироваться в новых, столь непривычных часто непонятных и непохожих на

то, о чём они мечтали, условиях, американским финнам было очень трудно.

Среди них нарастало недовольство, чувство разочарования. Одни привыкли,

другие переезжали с места на место и, в конце концов, отчаявшись, уезжали

совсем»2. Карелию в 1931-32 гг. покинуло 290 взрослых, из них 232 человека

уехали за границу и 58 - в другие области СССР. Но нужно иметь ввиду, что

это лишь сведения о тех, кто регистрировал свой отъезд.

Глава 2.

Языковая политика и культурное развитие Карелии в 1929-1933 годах.

§1.Национально-языковая политика Карелии: межнациональный язык – русский

или финский?

В культурной национальной политике в Карелии вопрос о национальном

литературном языке 1920-30-х гг. был одним из самых острых. В эти годы

проводилось активное языковое строительство, когда десятки ранее

бесписьменных народов обретали впервые письменность. На XII партийном

съезде 1923 г. были приняты основные принципы политики коренизации.

Согласно им «…важнейшей задачей партии стало преодоление фактического

неравенства народов…»1. «Под равенством понимались не только экономическая

развитость, но и управление национальных территорий коренными силами.

Титульные народы каждой «национальной» территории должны были быть

пропорционально представлены в аппаратах партии и государства, языком

управления и преподавания должен был стать «национальный» язык»2, -

замечает Тимо Вихавайнен. О самом термине «национально-языковая политика»

А.А.Левкоев пишет, что это «сознательное регулирование государством

языковых процессов, связанное с отношениями к различным слоям общества, с

выбором форм и методов руководства и не только в области культурного

строительства»3.

В Карелии языковая проблема была очень острой. Известно, что

огромную роль в истории республики этого периода сыграли финские эмигранты-

революционеры. Они осуществили целый ряд преобразований, заложивших основы

развития КАССР. Споры и разногласия вызывала и вызывает до сих пор среди

учёных попытка приобщения карел и вепсов, не имевших письменности, к

финскому литературному языку. Изучение этой проблемы значительно дополнит

знание о процессе становления государственности карел в 20-30 гг.

В пределах республики по данным первой Всесоюзной переписи населения

проживало 265.662 человека, из них русские составляли 153.967 человек,

финны – 2.544, карелы – 100.781 и вепсы – 8.587. Русские проживали

преимущественно в восточной части Карелии (часть Петрозаводского уезда,

Заонежье, Пудожский уезд, Беломорье). «Карелы занимали всю западную часть

края, от линии Мурманской железной дороги до границы с Финляндией»1.

Относительная многонациональность усугубляла, делала сложнее проблему

выбора языка. Осложнялось это ещё и тем, что в Карелии не было единого в

одинаковой степени понятного для всех карел разговорного языка.

«Карельский язык содержит три наречия: собственно карельское (в средней и

северной Карелии, а так же в Калининской, Ленинградской и Новгородской

Областях), ливвиковское (у восточного побережья Ладожского озера и дальше

вглубь Олонецкого перешейка) и людиковское (узкой полосой вдоль восточного

края ливвиковского наречия, недалеко от Онежского озера)»2, - пишет

Э.Л.Алто. Эти наречия делились в свою очередь на диалекты, а затем – на

говоры. Численность карел, говорящих на собственно карельском наречии,

проживавших в Паданском и Ухтинском уездах, названных собственно карелами

или беломорскими карелами, составляла немногим более 25 тыс. человек. Их

речь была наиболее близка восточным говорам финского языка. В южной

Карелии проживали ливвики, или олонецкие карелы, людики, или прионежские

карелы и вепсы, являвшиеся исконным древнейшим населением республики.

Ливвики и людики составляли примерно три четверти всего карельского

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5