Культура Казахстана в XVIII-XX веках

посередине. Решетки бывают двух видов: из массивных планок мелкой

квадратной сеткой — «тор коз» и тонких планок крупной сеткой —«жел коз».

Вход в юрту, обращенный обычно на юг, имеет форму прямоугольного проема.

Двустворчатые двери часто покрывались резьбой. Решетка каркаса юрты снаружи

обкладывалась циновками из тростника — шымши. Поверх циновок каркас юрты

покрывался войлоком. От середины свода до земли юрту покрывали туырлыки, от

шанырака до низа свода— узуки. Войлочные покрытия скреплялись с корпусом

веревками и узорными лентами — бсльдеу. Свод юрты украшался подвесными

ковровыми дорожками, полосками и лентами с бахромой и кистями из

разноцветных шерстяных нитей.

По своему назначению юрты делились на три основных типа. Парадные юрты,

предназначенные для приема гостей, отличались большим размером и богатым

убранством. Парадные юрты состояли минимум из двенадцати канатов,

покрывались белыми войлоком и шелком. Наиболее богатыми по убранству были

свадебные юрты — отау. Юрты, служившие жилищем, были меньшего размера.

Маленькие походные юрты могли перевозиться на одном верблюде или даже на

лошади. Кроме того, были юрты, использовавшиеся как склады и другие

подсобные помещения.

Походные юрты можно отнести к типу специализированных, предназначавшихся

для военных походов или пастухов и табунщиков. Наиболее простым переносным

жилищем был шатер — «курке», состоявший из уыков, поставленных конусом и

покрытых войлоком. Чаще использовались в походах юрты «жолама уй»,

состоявшие из трех-четырех решеток — кереге и уыков.

Кроме того, казахи во время кочевок использовали вместительные подвижные

жилища на колесах куйме. Они покрывались тканью, войлоком или кожей

разнообразной окраски. В куйме жили дети и женщины.

Центр юрты — ошак — служил местом приготовления пищи и обогрева в

холодное время. Напротив входа находилось почетное место юрты — тор — для

гостей и заслуженных людей. Пространство у двери называлось «босага».

Направо от входа располагались утварь и посуда, слева — конская сбруя.

Направо от босага стояла кровать хозяев дома, отделенная занавеской —

шымылдык.

Убранство юрты состояло из различных деревянных и кожаных предметов,

изделий из войлока, циновок и ковров. Широко распространены были войлочные

ковры текемет, войлочные ковры с аппликациями — сырмык, менее — тканые

ковры клем. Существовало два вид а ковров—безворсовые —такыр клем —и

ворсовые—тукти клем. Богатые войлочные настенные ковры, орнаментированные

аппликациями, инкрустацией и вышивкой, назывались «тускииз».

Утварь и посуда хранились в подвесных сумках (аяк-кап), войлочных коробках

(шабдан), ковровых сумках (коржын), состоящих из двух равных карманов и

соединяющих их переметной частью. Непременным атрибутом каждой юрты были

сундуки. Деревянные предметы — подставки — (жук аяк), коробы для продуктов

(ке^еже) (адалба-кан) украшались художественной резьбой.

Во многих районах Казахстана были распространены постоянные жилища из

дерева, камней, сырцового кирпича и дерна. По материалу изготовления их

называли «агаш уй», «жер уй», «кирпиш уй». Площадь дома зависела от

материального состояния хозяина и состава семьи, но в целом оно было

максимально приспособлено к кочевому образу жизни.

В народном костюме казахов отразились древние традиции, связанные с

этническими, экономическими и климатическими условиями. Одежда

изготавливалась из сукна, шерстяных и шелковых тканей, войлока и меха.

Особой ценностью у казахов пользовались шкуры куланов, сайгаков и тигров,

мех енота, соболя, куницы, горностая. Из шкур шились шубы (тон). Шубы из

меха пушных зверей назывались «ишик» и различались по покрытию: меховая

шуба, покрытая шелком — бас тон, синим сукном — кок тон, парчой — барша

тон. Удлиненные шубы с воротом из шкур жеребячьих— жаргак тон. Из козьих

шкур выщипывали длинные волоски, оставляя лишь подшерсток, и шили шубы

«кылка жаргак».

Штаны шились из замши, сукна, армячины, украшались богатой вышивкой. В

XV—XVII вв. особой популярностью пользовались легкий плащ без рукавов —

кебенек и халат из тонкого белого войлока

— каттау. К старинным видам одежды относится также шекпен — длинный плащ из

верблюжьей шерсти. Основным видом мужской и женской верхней одежды был

халат — шапан, шившийся из шерстяных и шелковых тканей.

Комплект мужской одежды состоял летом из нательной рубахи, штанов и

распашного халата, женской — из туникообразного платья (койлек) и

безрукавки (женсиз камзол). Для приготовления женской одежды использовались

хлопчатобумажные и шелковые ткани, бархат.

Мужские и женские головные уборы отличались многообразием. Наиболее

старинный и традиционный мужской головной убор — калпак — из тонкого

войлока. Высокие шляпы из белого войлока назывались ак калпак, шляпы с

широкими, загнутыми наверх полями

— аир калпак. Весной и осенью казахи носили шапки борик, круглые по форме с

высоким конусообразным верхом, обязательно отороченные мехом. Зимние шапки

— треухи назывались «тымак».

Борик девушки украшался подвесками и перьями филина, цапли или павлина.

Отороченные бобровым мехом девичьи шапки назывались «камшат борик», вышитые

золотом — «алтын борик», украшенные кораллами — «калмаржан борик». Летние

легкие шапочки из бархата или парчи — «такия» — украшались пучками перьев,

вышивкой серебром и золотом.

Из женских головных уборов наиболее оригинальным был свадебный убор

саукеле — высокий, конусообразный, украшеный золотыми и серебряными

монетами, кораллами и жемчугом, диадемами и подвесками. С рождением первого

ребенка молодая женщина носила головной убор из белой ткани — кимешек.

Мужская и женская обувьтакже отличались разнообразием. Мужские сапоги на

очень высоких каблуках с голенищем выше колен назывались «шонкайма етик»,

мягкие сапоги с загнутым кверху носком, легкие, удобные для верховой езды —

бир така, а также ичиги — маси — из козлиной юфти и калошы — кебис — из

более плотной кожи. Зимой носили саптама етик, бедняки — шокай и шарке.

Женская обувь отличалась от мужской изяществом, богатым орнаментом.

Повседневной обувью были туфли — кебис. Богатые женщины носили

орнаментированные сапоги — кестели етик, туфли на высоких каблуках из

зеленой кожи — «кок сауыр», украшенные узорным шитьем и серебряной

инкрустацией.

Обязательной деталью казахского костюма были пояса из кожи, бархата,

шерсти и шелка — белдик. Пояса из кожи, украшались тиснением, фигурными

накладками из серебра с инкрустацией, полудрагоценными камнями, резными

костяными пластинами. Такие наборные пояса назывались «кисе». У юношей

пояса не были наборными и не имели подвесок. Женские пояса были более

широкими и нарядными и шились в основном из шелка и бархата. Носили также

мягкие кушаки — кур.

Женские украшения изготавливали из золота, серебра, драгоценных камней.

Массивные серебряные браслеты «блезик» покрывали позолотой и инкрустацией.

Серьги изготовляли в основном из серебряной проволоки в виде дужек, колец с

подвесками из самоцветов, часто — из ромбических и округлых пластин,

скрепленных между собой цепочками.

Широко использовались накосные украшения — шашбау— в виде рядов

медальонов или пластин, соединенных между собой кольцами. Центральные

медальоны всегда украшались филигранью со вставками из цветных камней. К

накосным украшениям относились и подвески «шолпы».

Перстни были литые и чеканные, венчики овальной, круглой, грушевидной,

многогранной формы. Часто перстни украшались вставками из цветных камней.

Казахские ювелиры изготавливали и другие украшения: нагрудные — омырауша,

онир-жиек, «бой тумар», застежки к поясам — ильгек, фигурные бляхи к

саукеле — шылтыр, массивные шаровидные пуговицы — торсылдак туйме, булавки

— туиреуиш.

При изготовлении женских украшений применялась различная техника: литье,

гравировка, чеканка, штамповка, филигрань, чернение, зернь, эмаль.

Разнообразным было и казахское оружие. Из особой стали делали кривые

сабли — кылыш, мечи — селебе, палаши — семсер. Широко использовались шпаги

— сапы, кинжалы — канжар, длинные ножи с изогнутым клинком — жеке ауыз,

длинные узкие ножи — бунда пышак. Наиболее распространенным орудием были

лук — садак и стрелы. Наконечники стрел были различных форм:

четырехгранные, ромбические, вилообразные. Копья — найза — имели стальной

наконечник и кисти из конских волос. В комплекс вооружения входили кожаные

и металлические доспехи — сауыт — стальные кольчуги из колец, стальных

шлемов с сеткой и козырьком, деревянных и кожаных щитов, обшитых железными

пластинами.

С конца XVII в. стали использовать и ружья, частью купленные в городах

Средней Азии, частью изготовленные самими казахами. Ружья были нескольких

видов: с фитилем и украшением насечкой серебром — билтели мылтык, без

насечки — кара мылтык, с коротким стволом — самкал. Короткоствольные ружья,

стреляющие на семьсот метров, назывались «козы кош». Порох и пули казахи

изготавливали сами, частью покупали у соседей. Использовались дубины

«сойыл» и шокпар из березовых жердей, однако, во время войны они редко

употреблялись.

Пища казахов состояла в основном из мясных и молочных продуктов. Молочная

пища была разнообразной. Из кобыльего молока изготавливали кумыс (кымыз),

из верблюжьего — шубат. Молоко коров, коз и овец шло в основном для

изготовления квашеного молока, масла, различных сыров.

Один из любимых напитков казахов было кислое молоко — айран. Смесь айрана

с водой называлась «шалап». Из молока сбивали масло

— сары май. Для длительного хранения масла его промывали холодной водой,

солили и укладывали в бараний желудок — карын. Важное место в рационе

казахов занимали сыры. Высушенный на солнце творог— курт употреблялся в

пищу зимой, растворяемый в горячем бульоне, изготавливались другие виды

сыров — сары иримшик, ак иримшик и др.

Мучные продукты использовались преимущественно зимой. Основными

продовольственными культурами были просо, реже—пшеница и рожь. Из проса

казахи готовили пшено — тары, шедшее на приготовление пшенной похлебки тары

коже. Жареное пшено ели с молоком, маслом: приготовляя из него толокно

—талкан. Из пшена мололась мука, приготавливались пресные просяные лепешки

— тары табанан. Из пшена готовилось праздничное блюдо «жент».

Пшеница ценилась более. Из нее готовили похлебку бидай коже, талкан и

жент. Мука шла на изготовление пресных лепешек (таба нан), лапши (кеспе),

обжаренного в сале теста (баурсак). Рожь и ячмень занимали в рационе

казахов меньшее место. Из риса казахи южных районов готовили плов (палау) и

кашу (ботка). •

Основной пищей казахов были мясные блюда. Наиболее ценным мясом считалась

конина, из которой приготавливали различные блюда: подкожный жир верхней

части шеи (жал) и жир области крупа (жая). Из прямой кишки готовили

«карта», из реберного мяса с подпозвоночным жиром — «казы». Колбасы из

мяса, других частей туши назывались шужик.

^аранина употреблялась в основном в летнее время. Вареное мясо

— основное блюдо казахов — подавалось как с гарниром (кеспе, нан), так и

без него. Бульон (сорпа) употреблялся после мяса. Печень и мякоть,

обжаренные мелкими кусками на медленном огне. назывались «куырдак».

Посуда и утварь казахов-скотоводов была приспособлена к подвижному образу

жизни: легкая, небьющаяся, из кожи и дерева. Для перевозки бьющейся посуды

использовались специальные чехлы «шыныкап», например для чашек — большей

частью из войлока, реже — деревянные и плетеные.

^

Самой разнообразной по форме, размерам и назначению была кожаная посуда:

саба, суйретпе, торсык, мес и др. Саба шили из специально обработанной

лошадиной шкуры, иногда из шкур крупного рогатого скота. При согуме

(заготовке мяса на зиму) для саба специально оставляли шкуры,

предпочтительно с хорошо упитанных и здоровых животных. Шерсть со шкур

снимали, кожу размягчали квашеным молоком, сывороткой, куртом, затем мыли,

сушили и посолив, сохраняли до весны. С наступлением весны ее коптили в

специальных коптильнях.

Разнообразны и красочны были деревянные ковши для разливки кумыса (шомиш,

ожау), нередко украшенные резьбой, инкрустацией из серебра и кости.

Обязательной принадлежностью кухонной утвари был металлический котел

(казан), в оседлых районах Казахстана широко использовалась керамическая

посуда.

Материальная культура казахов отражала особенности хозяйственной жизни

народа, основывалась на традициях культуры предшествующих поколений степных

скотоводов. Хозяйственно-экономический уклад, пища, одежда была наиболее

приспособлены к тем природным условиям, в которых они жили.

Материальную и духовную жизнь народа отражают традиции и обычаи. Много

исторически ценного имеется в социальной, юридической и хозяйственно-

бытовой терминологии казахов, сохранившейся в исторических преданиях.

Казахские народные обычаи раскрываются в свадебном ритуале «кудалык

салт». Отношения родителей невесты к жениху были свободны от многих

обрядов, предписываемых исламом. После сговора и первого взноса калыма

жених имел право тайно посетить невесту, и его первое посещение (урын-

келу), обычно скрытое от родителей невесты, происходило в доме брата или

родственника невесты. Второе посещение жениха было открытым и носило

название «калындык ойнау».

В XV—XVII вв. ислам не имел большого влияния на семейную жизнь казахов,

не было обряда венчания невесты в присутствии муллы. Супружеские узы

(жубайлык) скреплялись общим одобрением народа, пением хоровых песен «жар-

жар», исполнявшихся на свадебном торжестве.

«Жар-жар» — песня-состязание. Ее поют обычно две группы молодежи: мужская,

возглавляемая женихом, женская — невестой.

Песня рассказывает о положении женщины в патриархальной семье, выражает

грусть девушки в связи с переходом в другой аул, другую среду, разлукой с

родными, удалением от родных мест. Переживания невесты, часто отягощенные

сознанием того, что она выходит замуж против своей воли, выливались в

искренние и волнующие песни-плачи (сынсу, «Кыз-танысу»), в которых она,

прощаясь с родными и аулом, выражала свою печаль.

Традиция требовала, чтобы девушка в сопровождении подруг с прощальной

песней посетила каждую юрту своего и ближних аулов. Это прощание девушки с

родными у казахов называлось «кыз-таны-су».

В ауле жениха невесту встречали традиционным песнопением «бет-ашар»

(открывание лица невесты). Он имел свой канонический текст из двух частей:

в первой части невеста обычно представлялась родителям и одноаульцам

жениха, вторая часть состояла из назиданий и наставлений невесте, только

что переступившей порог своего семейного очага.

Помимо калыма со стороны жениха готовились обрядовые подарки: матери —

сут-акы (за молоко матери), отцу—той мал (свадебные расходы), братьям

невесты — тарту (седла, пояса и т. п.) близким родственникам невесты —

каде. Беднякам нередко в таких случаях оказывали помощь родственники и

друзья. Не оставались в долгу и родители невесты. При сговоре они должны

были внести так называемый каргы-бау— залог верности сговора, кит — подарки

сватающим. Приданое (жасау) невесты обходились им очень дорого, иногда

превышая стоимость калыма. Родители заказывали свадебный головной убор

(саукеле) и повозку (куйме). Богатые родители снабжали невесту летним

жилищем (отаутигип.беру) со всем оборудованием.

Погребальные обряды XV—XVIII вв. были смешанными: основывались как на

обрядах ислама, так и на обычаях культа «танир». У казахов существовала

вера в загробную жизнь. Поэтому вместе с покойником в могилу клали лук,

копье, седло, голову любимого коня, оставляли умершему пищу и питье. В доме

покойника проводился обряд ночной охраны. На другой день умерший

подвергался очищению огнем, после чего его хоронили рядом с зимовкой. Ханов

хоронили в Туркестане, в мечети Ходжи Ахмеда Ясави. В дальних районах на

время зимы покойников подвешивали на лесину (соре) и лишь с наступлением

теплой погоды отвозили в Туркестан или другое место, считавшееся священным.

Надгробные сооружения казахов строго дифференцированы в зависимости от

социального положения умершего. Наряду с надгробиями из сырцового кирпича в

XV—XVII вв. еще существовала древняя традиция' насыпного холма из камня.

По древнему обычаю покойника долго оплакивали, в знак выражения скорби

женщины царапали себе лицо (бет-жырту). Жена, соблюдая траур по умершему

мужу, в течение года, носила черный головной убор (кара-салу). Лошадь

покойника, на которой он ездил при жизни (если это был богатый человек),

покрывали траурной попоной. По истечении года траур снимался, сооружался

надгробный памятник и справлялись поминки. Лошади подрезали хвост, а затем

закалывали ее. Голову, копыта и шкуру коня клали на могилу хозяина.

Большую роль в культурной жизни казахов играли народные празднества,

посвященные важнейшим событиям жизни — свадьбе, рождению ребенка, поминкам

(ас) и др. Некоторые из них носили религиозный характер. На праздниках

устраивались игры: скачки (байге), борьба джигитов-силачей (курсе), борьба

всадников. Для участников игр назначались ценные призы. День Нового года

(на-урыз) казахи праздновали как начало весны. Народные празднества

сопровождались музыкой и состязаниями акынов-импровизаторов (айтыс).

Каждому большому празнику сопутствовали спортивные народные игры кок-бори

(серый волк) и кыз-бори (волк-дева), генетически восходящие к древним

тотемическим представлениям. Более массо

вый характер носили спортивная военная игра — жарыс (конное состязание) и

большая облавная охота (аба, камаргы). Сложным видом спортивных состязаний

был алтын-кабак (стрельба в золотой диск). Меткие стрелки (мерген) получали

ценные награды. Позднее наряду с алтын-кабак получила распространение

стрельба в серебряный диск (жамбы ату).

Господствующей религией в Казахстане был ислам. Основными центрами

распространения ислама были Туркестан, Хорезм и Бухара. Среди казахов ислам

глубоко не укоренился, народные массы еще были далеки от догматов ислама и

по^режнему выполняли обряды древней религии, согласованной на культе

«танир» (поклонение небу). Уже в древнетюркское время она приобрела

характер единобожия (бир танир). В XV—XVIII вв. культ «танир» еще

соперничал с исламом. Вопреки предписаниям ислама казахи почитали культ

предков, имели изображения своих отцов (буттенгри).

Проявления язычества преследовались мусульманским духовенством. Бухарские

шейхи и казии, вдохновленные ханом Мухаммедом Шейбани (XVI в.), приняли

решение (фетва), по которому казахи считались идолопоклонниками, а значит,

отступниками от ислама. Они рекомендовали хану объявить газават (священную

войну) казахам и уничтожить человеческие изображения.

В мировоззрении народных масс в XV—XVII вв. господствовали анимистические

представления и культ силы природы, сохранившие черты древней мифологии, в

частности, признание борьбы двух начал: доброго (кие) и враждебного

(кесир). Сущность анимизма заключалась в одухотворении природных явлений,

представлении о том, что за каждым явлением природы скрывается дух, который

управляет им. Казахская мифология запрещала рвать весеннюю зеленую траву,

ибо в ней люди видели непрерывность жизни. Казахи почитали дух земли (жер-

ана) и воды (су-ана). Сохранилось и древнейшее название священного огня —

алас. По казахскому поверью, огонь — покровитель жилища домашнего очага.

Невестка при вступлении в новую семью должна была поклониться огню в

большом доме, принести жертву огню, поливая в него масло (отка май кую).

У казахов сохранился древний обряд очищения огнем (аластау) от древнего

слова «алас» — ночной свет, священный огонь. Этот обряд совершался при

перекочевке с зимовки на джайлау. С древних времен сложилось поверье, что

на зимних стойбищах люди часто грешат, так как в жилищах водятся «нечистые

силы», приносящие вред человеку. А джайлау чист, беспорочен и туда следует

явиться очищенным, поэтому у начала кочевой дороги, ведущей на джайлау,

разводили два больших костра, между которыми пропускали людей и отары овец.

Лошади считались чистыми животными и не подлежали очищению.

Основу казахского народного календаря составляли астрономические

представления и знания звездного неба, накопленные веками. Большое

практическое значение в хозяйственной жизни народа имели наблюдения за

периодичностью явлений природы. Кочевое хозяйство требовало знания счета

времени и понимания периодичности явлений природы. Казахи наблюдали за

движением небесных светил. Постоянное передвижение в бескрайних степях

научило их хорошо ориентироваться в сторонах света, находить по звездам

дорогу, точно определять расположение урочищ, колодцев, пастбищ.

Среди народа существовали профессионалы-вычислители, занимавшиеся

эмпирической метеорологией и счетом времени, — есепчи (счетчик). Их ремесло

было наследственным и переходило от отца к сыну. Есепчи обладали опытом

многих поколений, из года в год вели наблюдения, давали прогнозы погоды,

определяли время сезонных работ, перекочевки с кыстау на джайлау и обратно,

устанавливали високосные года казахского народного календаря и т. д. Особый

интерес есепчи проявляли к звездному небу. Они хорошо знали все основные

планеты, воспевали их в песнях, слагали о них легенды. Карту звездного неба

казахи обычно открывают Полярной звездой игравшей важную роль в их жизни.

Передвигаясь в ночное время, они ориентировались по ней. Созвездие Большой

Медведицы в разные исторические эпохи носило разные названия: «Жетыген»

(семерка), «Жеты карт» (семь старцев), «Жеты каракшы» (семь разбойников —

Малой Медведицы — «Акбоз ат», «Кок-боз ат» (белый мерин, серый мерин).

Названия этих созвездий связаны с пастушеским бытом, ночной охраной стада.

Счет месяцев у казахов определялся луной. Для установления числа месяцев

в году казахские есепчи постоянно наблюдали за движением луны. Их

наблюдения дали возможность разделить год на 12 месяцев, месяц на три

декады. Счет времени определялся периодами растущей и убывающей луны.

Казахи определяли времена года и по положению солнца относительно Плеяд.

Астрологические месяцы солнечного года они называли «жулдыз», имея в данном

случае в виду число зодиакальных созвездий, которых было 12, соответственно

12 лунным фазам. Страны света устанавливали по дневному положению солнца.

Юг называли «онтустик» (правая полуденная сторона), север — «Солтустик»

(левая полуденная сторона), восток — «кун шыгыс» (сторона восхода солнца),

запад — «кун батыс» (сторона захода солнца).

Большую роль в жизни народа играл циклический календарь, унаследованный

ими от предшествующей эпохи. Казахи считали время циклами в 12 лет — мушел.

Каждый цикл назывался именем животного: мышь (тышкан), корова (сыйыр), тигр

(барс), заяц (коян), дракон (углу), змея (жылан), лошадь (жылкы), овца

(кой), обезьяна (мешин), курица (тауык), собака (ит), свинья (доныз).

Начало года соответствовало весеннему равноденствию (ку тоги с) и

начиналось с праздника «Наурыз» (21 марта). Персидское слово «Наурыз» —

означает «новый день». В этот день мужчины группами ходили из аула в аул,

женщины занимались приготовлением традиционного «наурыз-коже» (пшеничной

похлебки) — символа изобилия и урожая. Старикам в праздники подавали

отваренную голову быка и они произносили традиционные пожелания о росте

поголовья скота, изобилии молочных продуктов.

Неделя состояла из семи дней: сенби (суббота), жексенби (воскресенье),

дюйсенби (понедельник), сейсенби (вторник), сэрсенби (среда), бейсенби

(четверг), жума (пятница). Названия дней имеют главным образом персидское

происхождение, за исключением арабского термина «жума».

Кочевое скотоводство и орошаемое земледелие создали основу единой

культуры племен Казахстана. Значительное влияние на культуру казахского

народа оказывала культура соседних народов, особенно Поволжья, Сибири и

Средней Азии. Заметный след оставила также мусульманская культура. Таким

образом, в XV— начале XX вв. в Казахстане функционировала единая культура,

которая базировалась на лучших традициях культуры древних племен казахских

степей.

§ 5. Революционные разночинцы в Казахстане

В развитие культуры Казахстана второй половины XIX в. заметный вклад

внесли революционные разночинцы, отбывавшие ссылки в Казахстане. В крае

возник ряд народнических кружков, в которых обсуждалось много вопросов, в

том числе и национальный, но основное их направление состояло в

просветительной деятельности.

Одним из центров научных исследований Казахстана являлся Оренбург, в

котором находился отдел Русского географического общества и Тургайский

статистический комитет. В числе их членов были Н. Дмитриев, Б. Скалов, П.

Добровольский, ряд других ссыльных. Вместе с ними работали казахи Т.

Сейдалин, Б. Даулбаев, С. Джаитюрин, Б. Наурызбаев и др.

Центром краеведения был Уральск, где собирались и обрабатывались

различные материалы, издавались в виде статей.

Важным культурным и научным центром являлся Омск, где политические

ссыльные объединялись в отделении Географического общества и Акмолинском

статистическом комитете. Среди активных участников их были Ф. Щербина, Г.

Н. Потанин, Н. Петропавловский, А. И. Сведенцов, Л. К. Чермак, Д. Клеменц,

В. Остафьев, Н. М. Ядринцев, к ним примыкали А. Букейханов, М. Чорманов, Н.

Джет-пысбаев.

Центр изучения казахского края в Семипалатинске был обязан своим

возникновением политическим ссыльным Е. П. Михаэлису, С. Гроссу, А.

Леонтьеву и др.

Центром изучения Южного Казахстана были научные учреждения Ташкента, где

научной деятельностью занимались народники П. И. Пашино, Г. С. Загряжский,

Д. Иванов, Г. Усов, И. Гейер, Е. Смирнов и др. В тесной связи с ними были

местные краеведы. В «Материалах для статистики Туркестанского края»,

«Сборнике материалов для статистики Сырдарьинской области», «Туркестанских

ведомостях» увидело свет множество исследований народнического направления.

В Семиречье, Верном научной деятельностью занимались народники Г. С.

Загряжский, Р. И. Метелицын, В. А. Монастырский, А. Флеров, К. Вернер, С.

М. Дудин и ряд ссыльных поляков.

Ссыльные революционеры исследовали прошлое и настоящее казахского народа

с позиций народничества. Так, в этнографические описания они всегда

включали социальные и политические вопросы. Их исследования и статьи, как

правило, имели социальное звучание.

Во второй половине XIX в. на территории Казахстана работало множество

историко-статистических, этнографических, геологических и географических

экспедиций. Как правило, активными участниками их были революционные

разночинцы. В каждой экспедиции в качестве проводников и переводчиков

принимали участие представители местных национальностей, чаще всего казахи.

Они одними из первых вступили в контакты с революционными разночинцами.

Переводчики не только многое воспринимали, но и с готовностью делились теми

сведениями, которыми располагали сами, были носителями знаний, материальной

и духовной культуры своего народа, знали степные предания, важнейшие

решения биев, положения обычного права, ритуалы и обряды, систему ведения

скотоводческого хозяйства, пути кочевания и т. д. Впоследствии многие из

этих вопросов нашли отражение в научных работах народников.

Такие взаимоотношения представителей двух народов, первые многочисленные

контакты между ними, способствовали сближению казахов и русских. Творческое

содружество казахских и русских представителей заложило демократические

основы в развитие казахской общественной мысли. Представители русской

демократической и революционной мысли в противовес царским колонизаторам

способствовали развитию дружеских отношений между русским и казах-1 ским

народами.

Вместе с И. Алтынсариным в Пограничном правлении Оренбурге ких казахов,

работали политические ссыльные А. Н. Плещеев, М Муравский, польские

ссыльные М. И. Винер, А. Пашковский, М Лукашевич, которые не могли не

оказать влияния на формирование мировоззрения казахского просветителя. В

70—80-х гг. через Оренбургский отдел Географического общества и газету

«Оренбургски! листок» И. Алтынсарин был связан с Э. С. Старшинским, Г. С

Карелиным, А. А. Тилло. Все они подвергались преследования^ царизма.

Товарищем революционного демократа Д. И. Писарева п( университету был

ссыльный П. Н. Распопов, бывший в доверительных отношениях с И.

Алтынсариным.

Ярким примером личных и идейных связей русских разночинце и казахских

просветителей являются взаимоотношения Абая Кунан баева с Е. П. Михаэлисом,

Н. И. Долгополовым, С. С. Гроссом, А Влеком. Народническое мировоззрение, и

прежде всего тезис о долг интеллигенции перед народом, четко прослеживается

в духовно! наследии И. Алтынсарина. Глубокий интерес к прошлому и настои

щему своего народа, его будущему сближало И. Алтынсарина ' А. Кунанбаева с

революционными народниками.

В борьбе за переустройство общества революционные народникэ большое

внимание уделяли нелегальной и легальной печати. Н территории Казахстана в

ряде случаев они были организаторам периодических и продолжающихся изданий,

принимали участие bi всех местных изданиях. «Туркестанские ведомости»,

«Оренбургски] листок» на своих страницах публиковали множество материалов н

казахскую тематику. По казахской тематике публиковались материалы в газете

«Восточное обозрение», которую редактировали Н. М. Ядринцев и И. И. Попов.

В ней поднимались проблемы жизни и быта казахского народа, крестьянских

переселений, здравоохранения в крае. Народнические материалы попадали и на

страницы газеты «Сибирь». Основание и первые годы издания омской газеты

«Степ

ной край» целиком обязаны деятельности народовольцев. Народнические

материалы на казахстанскую тематику публиковались и в «Астраханском

вестнике». Значительное количество материалов о казахском народе и русских

крестьянах-переселенцах публиковали газеты «Оренбургский листок» и

«Туркестанские ведомости», «Тур-гайская газета». Многие корреспонденты этих

изданий находились под гласным и негласным надзором полиции.

Многоплановым было участие революционных народников в развитии

педагогической мысли и школьного образования в Казахстане. В теоретических

документах народнических организаций вопросы народного образования

отмечались особо. Народники видели в учителе пропагандиста и агитатора,

воспитателя подрастающего поколения, считали необходимыми борьбу с

формализмом, зубрежкой, пробуждение интереса к учению, выполнение

гражданского долга перед учащимися и народом.

Народники в Казахстане изучали состояние просвещения среди казахского и

казачьего населения, а также среди крестьян-переселенцев. Изучением

школьного дела в крае занимались ссыльные Б. И. Сцеборский, Н. М. Ядринцев,

Г. Б. Байтов, В. А. Остафьев, М. Кулижнов, С. Л. Чудновский, Л. Чермак, С.

П. Швецов. Состояние образования в крае было проанализировано по областям и

городам:

показаны состояние школ, количество учащихся, состав и положение учителей,

материальное положение учеников, уровень преподавания. При этом особое

внимание уделялось постановке начального образования. Народники правомерно

считали, что царская администрация в Казахстане «равнодушно относится к

народному образованию», выступали за широкое просвещение казахского народа.

Цифрами и фактами они показали низкий уровень мусульманского образования,

считая, что такая школа «не может дать серьезных знаний своим питомцам».

Либеральные народники в противовес этому пытались узаконить мусульманское

образование. Идеи либеральных народников смыкались с официальными

установками властей. Лучшим типом школ в крае либеральные народники считали

русско-казахские сельскохозяйственные школы. Но в казахских интернатах и

сельскохозяйственных школах уровень организации учебного процесса не был

поставлен на должную высоту. В тоже время в системе образования они

выступали против бюрократизма, самоуправства уездных начальников, боролись

против нищенского положения школ и тяжелых условий труда учителей.

Революционные народники были не только теоретиками в области школьного

образования, но и практиками, стремившимися претворить в жизнь свои идеи, в

частности, среди казахского народа. Такова была деятельность Б. И.

Сцеборского, Л. П. Степанова, К. Щербакова, Е. Бекарюковой, Н. Беляева, А.

Шайтанова, Д. Гусева, Д. Дениша, А. Прозоровского, К. Дудоладовой, И. М.

Скорковского, Е. Нечволадовой, А. Калычевой. В разных местах Казахстана при

участии революционных народников были открыты «Общества попечения о

начальном образовании». Они вели свою деятельность в Семипалатинске,

Кустанае, Актюбинске, Петропавловске, Ташкенте, Аулие-Ате, Верном.

Под их влиянием уехала учиться в вузы первая группа казахской молодежи.

Единению русской и казахской молодежи, способствовали Казанский

университет, специальные учебные заведения Омска.

Медики-народники работали в различных уездах Казахстана и были тесно

связаны с жителями Внутренней орды, уездов Акмолин-ской области,

Семипалатинского, Тургайского, Усть-Каменогорского уездов, Сырдарьинской и

Семиреченской областей. Они были авторами многочисленных описаний и отчетов

медико-санитарного состояния казахских степей. Такие материалы

публиковались в местных ведомственных изданиях. Тяжелое положение с

медицинским обслуживанием в аулах и городах Казахстана народники выносили

на суд общественности. В их материалах вскрывалось бедственное положение

казахского и русского населения, отсутствие необходимой медицинской помощи,

распространение различных болезней (Д. Л. Дедлов, Л. А. Кузнецов, В.

Остафьев и др.).

В период эпидемии холеры, тифа, цинги, врачи-народники проявили

самоотверженность. Они организовали медицинские пункты, заботились о

лекарствах, в тяжелых условиях проводили приемы больных, работали в

больницах, противохолерных и противотифозных бараках. За жизнь людей

боролись врачи-народники Л. К. Кузнецов, Д. Д. Бекарюков, С. Н. Флоровский,

К. А. Белиловский, А. Будков, Л. 3. Буйко, А. А. Полубинский и др. Особенно

тяжелыми были голод и эпидемия холеры 1892 года. В этих условиях для

народников в Казахстане в силе оставались теоретические положения идеологов

70-х гг. XIX в. о долге интеллигенции перед народом.

В условиях 70—90-х гг. врачи-народники заложили прочные основы русско-

казахского сотрудничества в области медицины. Народники и казахи-фельдшеры

в период голода и эпидемии в различных местах Казахстана работали вместе.

Страницы: 1, 2, 3