КРЕСТЬЯНСКИЕ ВОЙНЫ В РОССИИ В XVII-XVIII ВВ.

рассмотревших ее как явление социальное, подготовленное всем ходом

предшествующего развития страны. Но уже в ходе дискуссии, развернувшейся на

страницах журнала «Вопросы истории» в конце 1950-х гг., обнаружились и

многие уязвимые места существовавших концепций. Критике подвергались, как

попытки ряда советских историков рассмотреть Смуту лишь с точки зрения

крестьянской войны, так и построения С.Ф.Платонова и И.И.Смирнова, согласно

которым единый комплекс событий Смутного времени разделялся на отдельные,

малосвязанные между собой этапы. Н.Е.Носовым было высказано тогда суждение

о Смуте, как о гражданской войне, представлявшей собой сложное переплетение

классовой, внутриклассовой и межнациональной борьбы. Однако вплоть до

недавнего времени события начала XVII века рассматривались преимущественно

с точки зрения классовой борьбы крестьян и холопов, кульминацией которой

считалось восстание Болотникова. Прочим же сословиям, участвовавшим в

Смуте, должного внимания не уделялось. Существенный вклад в изучение

Смутного времени принадлежит историку Л.Л.Станиславскому (1939-1990): речь

идет, прежде всего, о его исследованиях по истории казачества.

В советской науке казацкие выступления начала XVII века традиционно

рассматривались как составная часть крестьянской войны, а само казачество -

как авангард широкого народного антикрепостнического восстания. Справедливо

связывая выступления казаков с протестом народных масс против социального

гнета, исследователи в то же время по существу отождествляли цели

казачества и крестьянства, приуменьшая тем самым (вопреки прямым указаниям

источников) самостоятельную и активную роль казаков в событиях Смуты.

Л.Л.Станиславский убедительно доказывает, что именно казаки составляли

ядро повстанческих армий Лжедмитрия I, Болотникова и «тушинского вора» и

наиболее последовательно поддерживали самозванцев. По мере возрастания

своего могущества казаки все более отчетливо проявляли претензии на власть

в стране, на роль нового господствующего класса, что серьезно угрожало

самому существованию дворянского сословия. Только незавершенность сословной

(войсковой) организации казачества, отмечает автор, не позволила казакам

захватить власть в Первом ополчении даже в момент наибольшего ослабления

дворянства.

Вплоть до 1619г. «вольные» казаки, выступавшие под знаменами

самозванцев, своих избранных вождей - пана Лисовского и королевича

Владислава, представляли серьезную угрозу существовавшему общественному

порядку.

«Кем же все-таки были казаки? Авангардом революционного крестьянства

или грабителями-кондотьерами? Освободителями России от иностранных

интервентов или их пособниками? Борцами с феодальной эксплуатацией или...?»

(23, 5). На этот вопрос Станиславский дает ясный и точный ответ: «Они

были... казаками и делали все возможное, чтобы казаками остаться, пока им

не пришлось отступить перед всей мощью Русского государства» (23, 242). С

помощью фактов он доказал, что ядро казачьего войска составляли бывшие

крестьяне и холопы, для которых уход в казачьи станицы означал освобождение

от феодальной зависимости. Таким образом, подтверждается вывод советской

историографии о тесной связи казацкого движения начала XVII века с

протестом широких народных масс против социального гнета и крепостничества.

В то же время, казачество - сложное и противоречивое явление, которое

далеко не укладывалось в рамки привычных представлений о Смуте как о

крестьянской войне.

Важная закономерность для понимания судьбы «вольного» казачества

заключается в том, что по мере становления сословной организации казачества

все явственнее происходило расхождение его интересов с интересами других

сословий - не только дворянства, но и основной массы крестьянства.

Прекращение же существования единого сословия «вольного» казачества

связано не столько с внутренним его расслоением, сколько с мощным давлением

со стороны феодального государства, целенаправленной политикой

правительства Михаила Федоровича, в результате которой произошло распыление

казачества по разным территориям, сословиям и владельцам.

Изучение истории казачества, одной из главных движущих сил Смуты

позволяет под новым углом зрения взглянуть и на эпоху Смуты в целом. Многие

историки считают, что социальный протест крестьянства в начале XVII века не

приобрел ярко выраженной классовой направленности и выливался в особые,

специфические формы - уход в казаки и участие в казацком движении. Но само

казачество отнюдь не подходило на роль «революционного авангарда»

крестьянства и. более того, сословные интересы казаков зачастую вступали в

противоречие с интересами основной массы трудового населения. Это

заставляет многих историков пересматривать традиционные представления о

Смуте (и восстании Болотникова, в частности) как о крестьянской войне.

Доказано, что одной из главных пружин развития Смуты являлся

антагонизм между казачеством и дворянством, которые на протяжении полутора

десятилетий вели острую, непримиримую борьбу за власть в стране и влияние в

армии. Но дело не ограничивалось столкновением этих двух сил. Существуют

интересные данные о выступлениях во время Смуты южного дворянства, которое

по социальному положению близко стояло к приборным служилым людям и

страдало от экспансии на их земли со стороны московского дворянства.

Важное значение для понимания расстановки сил внутри дворянского

сословия накануне и в период Смуты имеют ранние исследования

А.Л.Станиславского (23) по истории государева двора, в которых он выявил

наличие серьезных противоречий между привилегированным столичным и уездным

дворянством, а также между дворянами центра и окраин. История дворянства в

Смутное время нуждается в дальнейшем изучении. Однако уже сейчас ясно, что

оно не было просто «попутчиком», а играло в событиях начала XVII века

активную и самостоятельную роль.

Труды А.Л.Станиславского представляют новое направление в исследовании

Смуты, в основе которой лежал не только антагонизм между дворянством и

крестьянством, но и глубокий раскол внутри служилого сословия. Этот раскол

был обусловлен послеопричным кризисом поместно-вотчинного землевладения,

падением прежнего значения дворянской конницы, изменением соотношения сил

между дворянством и низшими слоями служилого сословия, серьезным

расхождением интересов различных чиновных и территориальных групп служилых

людей. Дальнейшее изучение Смутного времени в таком русле - актуальная

задача исторической науки.

2. В0ССТАНИЕ ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ С. Т. РАЗИНА.

2.1. Ход восстания.

Кульминацией социальных выступлений в XVII веке стало восстание

казаков и крестьян под предводительством С.Т.Разина. Движение это

зародилось в станицах донского казачества. Донская вольница всегда

привлекала беглых из южных и центральных областей Российского государства.

Здесь они были защищены действием неписаного закона «с Дона выдачи нет».

Правительство, нуждаясь в услугах казаков для обороны южных границ, платило

им жалованье и мирилось с существовавшим там самоуправлением.

Степан Тимофеевич Разин, уроженец станицы Зимовейской, принадлежал к

домовитому казачеству - пользовался большим авторитетом. В 1667г. он

возглавил отряд в тысячу человек, который отправлялся в поход «за зипунами»

(на Волгу, а затем на р.Яик, где с боем занял Яицкий городок).

Летом 1668г. уже почти 20-тысячное разинское войско успешно

действовало во владениях Персии (Ирана) на Каспийском побережье.

Захваченные ценности разинцы обменивали на русских пленных, пополнявших их

ряды. На следующий 1669г., летом казаки разгромили у Свиного острова (южнее

Баку) флот, снаряженный против них персидским шахом. Это сильно осложнило

русско-иранские отношения и обострило позицию правительства к казакам.

В октябре 1669г. Разин через Астрахань вернулся на Дон, где был

встречен с триумфом. Окрыленный удачей, он занялся подготовкой нового

похода, на этот раз «за доброго царя» против «изменников бояр». Очередной

поход казаков по Волге на север превратился в крестьянскую смуту. Военным

ядром оставались казаки, а с притоком в состав отряда огромного количества

беглых крестьян, народов Поволжья - мордвы, татар, чувашей - социальная

направленность движения резко изменилась.

В мае 1670 г. 7-тысячный отряд С.Т.Разина овладел городом Царицыном, в

то же время были разгромлены посланные из Москвы и Астрахани отряды

стрельцов. Утвердив в Астрахани казачье управление, Разин двинулся на север

- Саратов и Самара добровольно перешли на его сторону. С. Разин обратился к

населению Поволжья с «прелестными» (от слова: прельщать, призывать)

письмами в которых, призывал примкнуть к восстанию и изводить изменников,

т. е. бояр, дворян, воевод, приказных людей. Восстание охватило огромную

территорию, на которой действовали многочисленные отряды во главе с

атаманами М. Осиповым, М. Харитоновым, В. Федоровым, монахиней Алёной и др.

В сентябре войско Разина подступило к Симбирску, и месяц упорно

осаждало его. Напуганное правительство объявило мобилизацию - в августе

1679 г. 60-тысячное войско направилось в Среднее Поволжье. В начале октября

правительственный отряд под началом Ю. Барятинского нанес поражение

основным силам Разина и присоединился к симбирскому гарнизону под началом

воеводы И. Милославского. Разин с небольшим отрядом ушел на Дон, где

надеялся набрать новое войско, но был предан верхушкой казачества и выдан

правительству. 4 июня 1671г. он был доставлен в Москву и два дня спустя

казнен на Красной площади. В ноябре 1671г. пала Астрахань - последний оплот

восставших. Участники восстания подверглись жестоким репрессиям.

2.2. В. М. Соловьев о разинском движении.

Тема Разинского восстания - крупнейшего народного движения России XVII

в. всегда вызывала большой интерес у исследователей истории нашей страны

эпохи раннего средневековья. Неудивительно, что и сейчас, когда в

отечественной историографии произошел пересмотр господствовавших в недавнем

прошлом концепций, к ней обращаются историки. Социально-психологические и

многие другие вопросы, связанные с восстанием, в свое время нашли отражение

в работах В.И.Буганова и А.Н.Сахарова, до сих пор сохраняющих приоритетные

позиции.

Весьма плодотворно в этом направлении работает и В.М.Соловьев (21),

которому принадлежит ряд интересных исследований. В этой части работы я

хочу изложить концентрированной анализ воззрений В.М.Соловьева на Разинское

движение и его вождя.

В. М. Соловьев счел возможным оценивать Разинское восстание в качестве

«русского бунта». Считая разинское движение «русским бунтом», он не

отказывается от оценки происходивших при Степане Разине событий как

восстания, а на определенной стадии их развития - как крестьянской войны.

В. М. Соловьев раскрыл сложную диалектическую сущность событий 1667 -

1671гг. В историческом контексте они предстают как причудливый сплав

разномерных и разнопорядковых стихийных проявлений, в которых различимы

одновременно и черты бессмысленного и беспощадного бунта, слепого мятежа, и

все признаки огромного народного восстания, и характеристики так называемой

крестьянской войны, и многое другое, от чисто казачьего движения,

направленного против этатизма - диктата государства, до национально-

освободительных, религиозных выступлений. Наконец, в этих событиях мощно

дают знать о себе авантюристические начала (мистификация с лжецаревичем

Алексеем и мнимым патриархом Никоном и т. п.) и банальный разбой,

уголовщина (погромы, грабежи). Все это не отделено одно от другого, а

сосуществует, тесно переплетается, а нередко и сталкивается между собой в

силу глубинных внутренних противоречий, заложенных в самой природе

разинщины - крайне пестрого, запутанного и весьма разношерстного по составу

участников феномена.

Соловьев решил противопоставить историческую реальность, воссозданную

по источникам, мифам о разинском времени, о Разинском восстании и о самом

его предводителе. Один из укоренившихся в массовом сознании мифов - XVII

век, когда будто бы господствовали старые добрые русские нравы, всеобщее

довольство и благоденствие. На большом фактическом материале В. М. Соловьев

показал, насколько тяжелой была участь людей из разных слоев русского

общества и, особенно из его низов - малоимущей части посада, крестьян и

холопов, насколько сильны было всевластие близких к царю людей и произвол

администрации на местах. Особое внимание он обращает на Соборное уложение и

на последствия его принятия для страны. Подчеркивая, что его принятие

ускорилось как рядом крупных городских восстаний в России, так и революцией

в Англии, которая произвела большое впечатление на правящие круги всех

европейских стран, Соловьев увидел в Соборном уложении «по существу

усмирительную узду на народ» а в установлении бессрочного сыска беглых -

его «центр тяжести» и «главный социальный смысл» (21, 25). Разбор

содержания Уложения позволил историку показать, почему Разинское восстание,

начатое донскими казаками, переросло в массовое народное движение

общественного протеста, охватившее значительную часть государства.

Другой миф - о безграничной доброте «тишайшего» царя Алексея

Михайловича. Отчасти, возможно, он навеян вырванными из контекста словами

В.О.Ключевского, что этот царь - «добрейший человек, славная русская душа»

(10). При этом В.О.Ключевский отмечал, однако сложность и противоречивость

натуры царя, который ни в чем не был «выше грубейшего из подданных» (10), -

характеристика, которая нередко не принимается во внимание. Соловьев привел

несколько ярких и убедительных фактов, показывающих этого государя как

тирана.

Еще один миф - об оторванности донских казаков, среди которых началось

Разинское восстание, от населения городов и уездов Центральной России, от

крестьян и посадских, от мелких служилых людей. Следует признать, что для

такого мифа имеются определенные основания. Связаны они с существенными

особенностями, которые имело казачье сообщество по сравнению с населением

внутренней России в образе жизни и в быту, в менталитете и в культуре. Но

при всем этом донцы в XVII в. имели родственников на Руси. Они нередко

приезжали к ним и жили у них, а у себя принимали людей, приезжавших на

время из центра страны. Таких людей они брали с собой в боевые походы,

давали им при «дуване» причитавшуюся им часть добычи, а некоторые из них

даже защищали Азов во время осадного сидения 1641г. Для Соловьева

характерен исключительно взвешенный подход к разрешению очень непростого

вопроса о том, насколько связан был Дон с внутренней Россией. Он сумел

подчеркнуть самобытность и обособленность казачества и в то же время его

тесную связь с населением Центральной России. Проявление такой связи

историк усматривает в ходе самого Разинского восстания.

В настоящее время получил распространение взгляд на крупнейшие

народные выступления в России XVII-XVIII вв., в том числе и на Разинское

восстание, как на восстания окраин против центральной власти. Его

сторонники, М.М.Сокольский и Г.Г.Нольте, указывают на наличие серьезных

противоречий между центром и окраинами. При этом, по мнению Г.Г.Нольте,

стремление их населения обеспечить большее самоопределение регионов было

важным требованием нового времени, поскольку это могло способствовать

ускоренному их развитию. По мнению Соловьева, такие противоречия и в самом

деле являются одной из важнейших причин Разинского восстания. Так, он

отмечает, что у донских казаков имелись "свои причины для недовольства,

свои счеты с правительством». Их не устраивало, что постепенно «Дон попадал

во все большую зависимость от Российского государства». Опасность

потери вольницы «оборачивалась яростным сопротивлением» казаков,

которое вылилось, в конечном счете, в Разинское восстание (21, 81). Особые

причины видит историк и для выступления населения такой своеобразной

окраины, как Астрахань, с ее развитой торговлей. Астраханцы надеялись с

помощью Разина избавиться от налогов и вымогательств, наладить собственную

торговлю и поживиться за счет чужого добра.

Вместе с тем Соловьев не разделяет мнения, согласно которому Разинское

движение - лишь восстание «простонародья внутренних российских окраин» (15,

36). Если считать окраинами страны те территории, которые располагались к

югу и к востоку от засечной черты, а внутренние уезды - к северу и к западу

от нее, то осенью 1670г. восстание распространилось во внутренние уезды

вплоть до Унжи и Ветлуги, Макарьева Желтоводского монастыря и Арзамаса.

Соловьев подсчитал, что «зона крестьянской войны» включала 110 городов (21,

114), а стремления и чаяния ее участников, как в центральной части страны,

так и за ее пределами были во многом сходны. Есть основания говорить о

выступлении окраин в период Разинского восстания, но едва ли верно было бы

сводить восстание только к этому (впрочем, так же, как и только к

крестьянской войне). Более близким к истине является взгляд на Разинское

восстание и подобные ему народные движения как на «сложное и пестрое

явление», которое невозможно ограничивать «сугубо классовыми рамками» (20,

134).

Однако народные движения не только сложные, но и глубоко

противоречивые исторические явления. Противоречия Разинского восстания

Соловьев подчеркивал неоднократно. Особый интерес представляет то, как он

осветил противоречия между чаяниями народа, поддерживавшего Разина, и

реальными результатами временной победы разинцев в отдельных регионах

страны и в первую очередь в Астрахани, где повстанцы держались дольше

всего. Вместо воеводской власти астраханский посад оказался под властью

разинских атаманов, а поборы и произвол воевод и приказных людей сменились

установлением принудительного равенства, внедрением «военизированного

управления» и диктатом «городской голи» (21, 97).

Если продолжить начатый историком сопоставительный ряд, то несомненный

интерес должно представить сравнение того, к чему стремились сами

инициаторы и застрельщики восстания, донские казаки, и того, что они

реально получили от Разина. Движение, поднятое в защиту традиций донской

вольной жизни и казачьей демократии, обернулось попранием вольности. Это

проявилось и в организации разинцев в особое войско, что представляло собой

покушение на традиционное общевойсковое единство на Дону и казачье

братство, и в убийстве на круге 12 апреля 1670г. царского посланника

Г.Евдокамова вопреки воле войска Донского и нормам войскового права, и в

неоднократных угрозах Степана Разина и его атаманов по адресу старшин и

казаков в Черкасском городке. Так вместо вольности и войсковой демократии

казаки-разинцы установили на Дону свое, по существу, неограниченное

всевластие. Во многом благодаря этому к весне 1671г. у Разина оказалось

много противников среди донского казачества. По-видимому, несоответствие

между чаяниями, надеждами, устремлениями участников народных движений в

Страницы: 1, 2, 3