Карибский кризис 1962

с малой - в 130 метрах. Тысячи снимков, которые были получены, ясно

показали специалистам, что речь идет уже не о зенитных ракетах, а о

ракетах “земля-земля”, способных нести ядерное оружие. В Белом доме шли

почти непрерывные дискуссии, что делать по двум проблемам: как остановить

поставки оружия на Кубу и как удалить или уничтожить завезенные туда

баллистические ракеты. Бурное обсуждение разделило президентский штаб.

Военные были за радикальное силовое решение обеих проблем. Еще раньше

Кеннеди создал особый военно-политический штаб - Исполнительный комитет

Национального совета безопасности, все члены которого уже не сомневались в

грозящей Америке опасности и требовали ответных действий, правда они еще

расходились во мнениях о характере и масштабах этих действий. Джон Кеннеди

и его брат Роберт выступали за полную морскую блокаду Кубы. Военные лидеры

настаивали, однако на массированной бомбардировке всех пусковых установок,

на которых уже проводился монтаж ракет, доставленных ранее. Войска и

авиация стягивались в районы, максимально приближенные к Кубе. Но президент

США временно отклонил предложение о немедленной военной атаке, приказав,

однако, начать блокаду.

Советский Союз продолжал утверждать, что на Кубе нет никаких ракет;

полученные же военной разведкой и ЦРУ фотоснимки были убедительным

свидетельством для американских военных, но не для мирового общественного

мнения, которое не исключало возможности фальсификации. Первые данные об

огромном увеличении количества советских судов, следовавших на Кубу,

американцы получали от западногерманской разведки : в самом деле, число

наших судов на Балтике и в Атлантике за два-три месяца, предшествовавших

кризису, увеличилось почти в десять раз. Кроме того, кубинцы, бежавшие во

время и после революции в США, начали получать от своих родственников

письма, в которых сообщалось о завозе «странного советского вооружения».

Хотя вся выгрузка ракет в портах и перевозка их к местам назначения

осуществлялись по ночам и только советским персоналом, скрыть факт движения

по дорогам надежно закамуфлированных 20-метровых ракет было трудно.

Судя по рассекреченным в США правительственным документам, фактически

до начала октября американская администрация не придавала большого значения

поступавшей на сей счет информации. И только 14 октября, после того как

разведывательный самолет У-2, пролетавший над Кубой, сделал фотосъемку ряда

стартовых площадок, специалисты пришли к выводу, что на острове

устанавливаются действительно ракеты средней дальности. Правда, сами ракеты

сфотографированы не были, но подъездные пути и сконцентрированное на

стартовых площадках оборудование убедили американских экспертов в том, что

речь идет о ракетно-ядерном оружии. Новые снимки, полученные 17 октября,

позволили увидеть несколько новых пусковых площадок, на которых

расположились 16 или 32 ракеты, дальность которых, по заключению экспертов,

составляла более тысячи миль. Тогда же в Белом доме уже прошел ряд

совещаний в узком кругу и тайное стало явным, Встреча Громыко с

Дж.Ф.Кеннеди, состоявшаяся 18 октября, оказалась лишней. Президент с

трудом сдержался, слушая заверения Громыко о том, что СССР и Куба не

помышляют о нападении. Вечером на приеме у Раска Громыко стало ясно, что

американцы знают о поставке ракет на Кубу, о чем он сразу же сообщил

Н.С.Хрущеву. 16 октября об этом был проинформирован президент США, под

председательством которого был сформирован специальный штаб при Совете

национальной безопасности, начавший ежедневные заседания с целью разработки

ответных мер. В штаб входили вице-президент Л.Джонсон, министр обороны

Р.Макнамара, министр юстиции, брат президента Р.Кеннеди, госсекретарь

Д.Раек, его заместитель Л.Болл, директор ЦРУ Д.Маккоун, председатель

Объединенного комитета начальников штабов М.Тэйлор, специальный помощник

президента по национальной безопасности М.Банди, министр финансов Д.Диллон,

посол США в СССР Л.Томпсон, постоянный представитель США в ООН

Э.Стивенсон, советники Т.Соренсен и Д.Аче-сон. До 22 октября заседания

штаба велись в строгой тайне. Ни в Москве, ни в Гаване тогда еще не было

известно о том, что ракеты обнаружены американцами.

Карантин

А в это время Карибском регионе развернулась армада из 180 военных

кораблей. Американские войска во всем мире приводились в состояние

повышенной готовности. Атомные подводные лодки с ракетами “Полярис”

изменили свои курсы в соответствии с полученными секретными приказами.

Бомбардировщики стратегической авиации на всех базах получили приказ

подняться в воздух с полной ядерной нагрузкой, и как только один из них

приземлялся для заправки и отдыха, другой поднимался в воздух. На Флориде

были развернуты шесть дивизий, дополнительные войска перебрасывались на

военную базу в Гуантанамо на Кубе. 22 октября президент США Д.Кеннеди

выступил по телевидению. Он объявил о блокаде Кубы, которая в целях обмана

общественного мнения была названа «карантином». и некоторых других принятых

мерах и о причинах, которыми были вызваны действия США. “Это лишь первый

шаг, - заявил Кеннеди, - Пентагон получил приказ к проведению дальнейших

военных мер”. Речь Кеннеди, продолжавшаяся около 20 минут, повергла не

только США, но все западные страны в состояние нервного ожидания. Военный

министр США Р. Манкмара готовил бомбардировку и оккупацию Кубы, что

требовало, по его подсчетам, 250 тысяч солдат, 90 тысяч бойцов морской

пехоты и более ста десантных судов. Вместе с тем США стали сосредоточивать

свои вооруженные силы не только Карибском море, а также привели в полную

боевую готовность свои войска, расположенные в Европе, 6-й и 7-й флоты,

парашютно-десантные, пехотные и бронетанковые дивизии, авиацию. Над Кубой

нависла угроза вторжения.

К 22 октября 1962 г., когда президент США Джон Кеннеди выступил по

американскому радио и телевидению с сообщением об обнаружении на Кубе

советских ракет, все 42 ракеты и боеголовки к ним, а также воинский

персонал уже были на месте. Некоторые ракеты были приведены в боевую

готовность. Часть наших кораблей еще находилась в пути, но на них было

вспомогательное снаряжение и продовольствие для воинского контингента, без

чего при случае можно было и обойтись.

В своем обращении к американскому народу 22 октября президент

Дж.Кеннеди потребовал от СССР вывода ракет и объявил военную блокаду

Кубы (поскольку фактически это означало объявление войны. Чтобы не

обострять конфликта, ряду наших кораблей, следовавших на Кубу, было дано

указание изменить курс, но несколько судов, не обращая внимания на

предупреждения со стороны американских военных кораблей, все же прорвались

к острову. Американцами было остановлено и проверено только одно

зафрахтованное Советским Союзом канадское судно, доставлявшее на Кубу

сельскохозяйственные машины. Конечно, Хрущев немедленно узнал о выступлении

Кеннеди. Советская разведка докладывала ему о всех военных приготовлениях

США. Хотя в Кремле, как и в Белом Доме, шли непрерывные совещания политиков

и военных, советские средства информации ничего, например, не сообщили 23

октября о выступлении Кеннеди и о блокаде Кубы. Все работы по установке

ракет на Кубе проводились круглосуточно, но для окончания этих работ и

приведения ракет в боевую готовность требовалось еще несколько дней. Хрущев

хотел иметь на Кубе мощную ракетную базу, но он не хотел войны, опасность

которой все возрастала. Для него важнее всего было в эти дни понять -

являются ли действия США блефом, или же американцы действительно готовятся

нанести мощный удар по Кубе и советским ракетным установкам.

С 23 октября между Москвой и Вашингтоном начался обмен официальными

письмами. В первых посланиях Н.С.Хрущев с негодованием называл действия США

“чистейшим бандитизмом” и “безумием выродившегося империализма”. А уже 24

октября Советское правительство заявило решительный протест против блокады

Кубы и других военных мероприятий США. СССР просил немедленно созвать Совет

Безопасности ООН. Министр обороны СССР приказал привести Вооруженные Силы

страны в состояние повышенной боевой готовности, отменить отпуска и

задержать демобилизацию старших возрастов. Советский Союз продолжал

отрицать наличие на Кубе наступательного оружия, заявляя, что там находится

только оружие, необходимое для самообороны, и что “с требованием об

удалении этой техники не может согласиться ни одно государство, дорожащее

своей независимостью”. На Кубе Фидель Кастро объявил о проведении всеобщей

мобилизации. На срочно созванном заседании Совета Безопасности советский

представитель В.Зорин решительно отрицал наличие на Кубе ракет с ядерным

оружием. Как можно было прочесть в советских газетах, В.Зорин “разоблачил

извлеченные из кучи всякого хлама сотрудниками государственного

департамента США утверждения о так называемом установлении советских

ракетных баз на Кубе”. В это время на пути к Кубе находилось более 20

советских кораблей, и первые из них приближались к линии блокады. Хрущев

вел себя внешне спокойно, и вечером 23 октября посетил Большой театр,

понимая, что за океаном внимательно следят за каждым его шагом.

Президент США направил Хрущеву письмо с призывом соблюдать правила

блокады. Кеннеди писал, что США не намерены открывать огонь по советским

кораблям. “Мое желание, чтобы оба мы держались осмотрительно и не

допускали, чтобы события осложнили положение и еще более затруднили

контроль над ним”. Это послание не было опубликовано в СССР, как и призыв У

Тана приостановить перевозку оружия на Кубу. Аналогичный призыв исходил и

от 89-летнего английского философа Бертрана Рассела. Кеннеди получил

сообщение о появлении в Карибском море советских подводных лодок, что

являлось серьезной угрозой для американских авианосцев.

Утром 24 октября два советских судна приблизились к линии блокады в 500

милях от Кубы. Их прикрывала подводная лодка. Навстречу шел авианосец

“Эссекс” с вертолетами, оснащенными для борьбы с подводными лодками.

Р.Макнамара отдал приказ - в случае необходимости атаковать советскую

подводную лодку глубинными бомбами со слабыми зарядами, чтобы заставить ее

всплыть на поверхность. Но Хрущев не хотел рисковать и приказал советским

судам остановиться на линии блокады, предложив Кеннеди срочную встречу.

Кеннеди ответил, что он готов встретиться с Хрущевым, но только после

устранения с Кубы советских ракет. Воздушная разведка показывала, что эти

ракеты будут готовы к действию через несколько дней. Над Кубой дважды в

день пролетали эскадрильи из восьми низко летящих американских самолетов.

Другие самолеты непрерывно следили за советскими подводными лодками.

Советские корабли, приближаясь к линии блокады, останавливались в океане,

однако, некоторые из них получили приказ лечь на обратный курс. Монтаж

ракетных установок и бомбардировщиков продолжался. На Кубу вылетел

А.И.Микоян, чтобы наблюдать за ситуацией с близкого расстояния и увязывать

действия Советского правительства с действиями Кубы.

Черная суббота

В субботу, 27 октября, над островом был сбит американский

разведывательный самолет У-2. Его пилот Андерсон погиб. Обстановка в США

накалилась до предела: тот день американцы называют «черной субботой».

Президент, подвергавшийся сильному нажиму «ястребов», требовавших

немедленного возмездия, расценил это событие как решимость СССР не

отступать перед угрозами, даже с риском начала ядерной войны. Если до этого

он придерживался арсенала традиционных военно-политических средств, то

теперь понял, что только дипломатия, только равноправные переговоры и

компромиссы могут стать эффективными средствами разрешения кризиса. Кстати,

тогда был пущен слух, что самолет У-2 сбили кубинцы. Один эмигрант,

называвший себя «очевидцем», даже доказывал позднее в газетной публикации,

что «кнопку пускового устройства ракеты нажал сам Фидель Кастро». Президент

США не поверил этим слухам, но он был убежден, что самолет сбит по приказу

Советского правительства. На самом же деле, как уже стало известно, самолет

сбили по приказу командующего ПВО группы советских войск на Кубе.

Самолет появился на высоте 22 тысяч метров и через 20 минут должен был

оказаться в зоне досягаемости ракеты. Наш командующий ПВО, зная о приказе

Ф.Кастро своим вооруженным силам сбивать без предупреждения все военные

самолеты, появляющиеся в воздушном пространстве Кубы, и не имея времени на

размышление, отдал приказ о поражении цели. Самолет Андерсона был сбит

первой же ракетой...Напряжение нарастало.

В ночь с 26 на 27 октября и вечером 27 октября прошли две встречи Р.Кеннеди

с послом А.Добрыниным, где он заявил следующее: "Напряжение очень

сильное. Опасность войны велика. Президенту очень трудно под давлением

военных, конгрессменов, госдепартамента, прессы. Помимо его воли может

случиться непоправимое. Помогите президенту решить эту задачу, он не хочет

военного столкновения и питает глубокое уважение к мужеству советского

народа, но его принуждают к действию. Остается всего несколько часов". Об

этих встречах посол немедленно доложил в Москву. В Москве тоже шел

анализ ситуации. Для реальной оценки обстановки, в том числе возможности

высадки ВС США на Кубу, были задействованы все каналы получения

информации. Она шла от А. Добрынина о его встречах с Р.Кеннеди, от

резидента КГБ Феклисова, от источников ГРУ. Г.Большаков в этот период с

Р.Кеннеди лично не встречался, но был очень активен в контактах с

представителями прессы, близкими лично к Дж.Ф.Кеннеди, его брату, к

госдепартаменту, конгрессу. Он встречался с Барлеттом (другом

Дж.Ф.Кеннеди), который показал ему фотоснимки двух ракетных баз на Кубе

и просил сообщить ему или Р.Кеннеди немедленно любую информацию,

опровергающую эти данные; с корреспондентом Роджерсом (близким к

госдепартаменту), который сообщил о неминуемой бомбардировке и высадке

американцев на Кубу. О состоянии ВС США и НАТО в этот период ГРУ подробно

информировал агент Мюрат. Все данные, которые поступали в Москву,

говорили о том, что атака и высадка на Кубу неизбежны и нужно принимать

кардинальное решение. На сей раз Н.С.Хрущев отнесся к донесению разведки

со всей серьезностью.

26 октября Кеннеди отдал приказ о подготовке к вторжению на Кубу. Узнав о

гибели американского летчика, он приказал увеличить в несколько раз число

самолетов, проносящихся над островами. Вечером 26 октября Кеннеди получил

от Хрущева новое письмо, составленное в иных выражениях, - оно не появилось

в советских газетах. Письмо было продиктовано лично Хрущевым и даже не

отредактировано. Советский премьер убедился, что действия США не являются

блефом и что мир оказался на краю пропасти. Теперь и Хрущев просил Кеннеди

проявить сдержанность, ибо “если разразится война, то остановить ее будет

не в нашей власти. Я сам участвовал в двух войнах и знаю, что война

кончается только после того, как прокатиться по всем городам и селам, сея

повсюду смерть и разрушение”.

Хрущев опасался, что Кастро может предпринять какой-либо неосмотрительный

и опасный шаг. В своих первых посланиях к Кеннеди Хрущев придерживался

угрожающего тона. Он называл действия Кеннеди “чистейшим бандитизмом”,

“безумием выродившегося империализма” и заявлял, что СССР не будет

считаться с блокадой и сумеет защитить свои права.

На другой день после речи Дж.Кеннеди Н.С.Хрущев направил ему большое

письмо, в котором доказывал законность действий двух суверенных государств

— СССР и Кубы, вынужденных в ответ на неприкрытые агрессивные действия США

принять меры для обеспечения безопасности Кубы. Хрущев призывал Кеннеди не

поддаваться милитаристскому психозу и не толкать человечество в пучину

ядерной катастрофы. В послании звучали твердость и уверенность в правоте

предпринятых СССР и Кубой действий, а также призыв к мирному урегулированию

сложившейся ситуации. На следующий день Кеннеди ответил Хрущеву, что будет

твердо отстаивать свои позиции, и повторил угрозу применить силу, если

ракеты не будут убраны. Узел конфликта завязывался все туже и туже.

С 23 по 28 октября обмен такими письмами проходил ежедневно. Со всеми этими

документами знакомили Фиделя Кастро, и он, таким образом, активно

участвовал в переписке, высказывая свои суждения об аргументах Кеннеди и

Хрущева, подсказывая нам пути преодоления возникавших на переговорах

трудностей. В те тревожные дни Фидель проявлял поистине олимпийское

спокойствие и уверенность в том, что если мы сохраним твердость, то

американцы не отважатся на осуществление своих угроз. Он прекрасно знал

психологию своих северных соседей. В то же время он вел неустанную работу

по мобилизации вооруженных сил республики и всего народа на отпор

агрессорам.

Надо подчеркнуть, что революционная Куба не дрогнула перед этими

испытаниями. Вся страна превратилась в четко управляемый и организованный

военный лагерь. Мужество кубинцев передавалось и советским людям, в том

числе воинскому контингенту, готовому выполнить свой интернациональный

долг. Не было никакой паники, никто не пытался покинуть Кубу.

Сложившаяся ситуация подтолкнула президента США к решению искать любые

средства для политического урегулирования кризиса. Почувствовав, что США

находятся в преддверии войны, он поручил своему брату Роберту срочно

встретиться с советским послом в Вашингтоне А.Ф.Добрыниным. В обмен на

вывод советских ракет Дж.Кеннеди принимал на себя джентльменское

обязательство не только не нападать на Кубу, но и удерживать своих

союзников от этого шага.

В ночь на 28 октября Советским правительством без консультации с

Фиделем Кастро было решено принять условия Кеннеди. Последнее письмо

Председателя Совета Министров СССР Н.С.Хрущева президенту США Дж.Кеннеди

было передано открытым текстом по Московскому радио. В письме от 28 октября

Хрущев заявлял: “Я отношусь с пониманием к вашей тревоге и тревоге народов

США в связи с тем, что оружие, которое вы называете наступательным,

действительно является грозным оружием. И вы, и мы понимаем, что это за

оружие”. Позднее, во время визита Ф.Кастро в СССР в мае 1963 г., Хрущев

рассказывал, что такая поспешность была вызвана полученными из США

достоверными данными о принятом американским военным командованием решении

начать 29 или 30 октября бомбардировку советских ракетных установок и

кубинских военных объектов с последующим вторжением на остров. Хрущев

сказал, что -ночь на 28 октября все члены Президиума ЦК КПСС провели в

Кремле, готовя последнее письмо американскому президенту. По его словам,

текст послания начал передаваться по радио, когда его конец еще не был

отредактирован. Поэтому, говорил Хрущев, у советского руководства не

оставалось времени, чтобы согласовать свое решение с Гаваной: мир висел на

волоске.

За сутки до того, в ночь на 27 октября, Фидель довольно долго пробыл в

Страницы: 1, 2, 3, 4